Эри Крэйн - Мятеж
— Не тратьте попусту слов! — тогда, как Сапфировая Маска был преисполнен спокойствия и терпения, Фьорд, казалось, мог взорваться в любое мгновение вопреки действию яда жука. — Они хороши для Роланта и остальных, но вам не удастся и мне забить голову этим утопическим бредом. Я читал много книг. В них было и об Ордене. Ордене Смиренных. Семнадцать лет назад Орден был создан Всевидящей Матерью и с тех пор только и делал, что превращал магов, способных что-либо изменить, в цепных псов, верно служащих Церкви. Как дальновидно: рано или поздно маги поднимут головы и восстанут, желая отстоять свое право на достойное существование, но во что выльется этот бунт, когда одна из правительниц давно позаботилась о создании корпуса боевых магов, готовых исполнить любой ее приказ?!
Ярость выплескивалась из Фьорда горечью фраз, заполняя башню до основания, проникая в самые потаенные уголки. И лишь Сапфировая маска оставался неизменно спокоен, внимательно слушая юношу.
— Вы действительно считаете, что даете приют мятежным магам? По-моему, вы только и делаете, что заковываете рвущиеся из плена предрассудков и закостенелых страхов души в кандалы рабского смирения. Вы говорили, что редко рождаются дети с силой стихии, отличной от стихий их родителей. Только о магах, способных покорить больше одной стихии я и вовсе не слышал. Конечно, кроме всем известного Проклятого, но уж слишком давно он жил, чтобы его существование было правдой, а не способом удержать магов в узде. Но вот передо мной стоит человек укротивший пламя и камень. Кто же еще, как не он должен был положить начало новой эре равенства простых людей и магов? Остановить притеснения церкви и разрушить идеологию искупления неведомо чьих грехов?
— Но что же он сделал со своей жизнью? — гнев иссяк, и в голосе Фьорда зазвучало сожаление. Он так долго держал в себе эти слова, не имея возможности поговорить о беспокоящих его вещах, что теперь, выложив все Командору, он почувствовал облегчение и некое успокоение. Эти чувства испугали его, и он с силой прогнал их, заменив привычной для него злостью и обидой. — Он превратил себя в верного пса Всевидящей Матери, лающего по команде и заполняющего головы магов лживыми иллюзиями. Вы это сделали! Уж лучше и вовсе не жить, чем превратиться в такую же слабовольную игрушку без имени!
— Что ж, мне ясна твоя позиция. Стража! — громко позвал Командор. Дверь медленно открылась, и двое бойцов встали по каждую сторону от Фьорда. — Отведите его в камеру. Тебе стоит подумать о твоем положении, Фьорд, хорошо подумать. Дайте ему воды и хлеба.
После того, как Фьорда увели, в комнату к Сапфировой Маске зашел приземистый человек с сальным лицом и обвисшими щеками. Щенячьи глаза пытливо глядели из-под кустистых бровей, а нижняя губа была старательно поджата.
— Хорошо, что ты здесь, Ормак, приставь к этому парню охрану. Уж слишком прыткий, — проговорил Командор даже не подняв на вошедшего взгляда.
— Вы разослали с поручениями всех подготовленных магов до последнего. Остались лишь необученные новички, — забормотал толстяк, теребя пуговицу на мундире.
— И ты. Ты же еще здесь. Проследи, чтобы все было в порядке. Справишься с мальчишкой? Оставь меня Ормак, я устал и хочу тишины. Дела подождут до завтра, не так ли?
— Слушаюсь, Командор, — выдавил толстяк и удалился из кабинета, что-то недовольно бормоча себе под нос.
Сапфировая маска взял бумаги о пойманном отступнике и, просмотрев их еще раз, согнул вчетверо и спрятал во внутренний карман плаща. В книге оставалось еще несколько не прочтенных страниц.
* * *Фьорду досталась узкая келья, по углам которой пряталась сырость. Она расползалась из старого матраса, набитого прелой соломой. Под потолком застряло маленькое оконце, густо оплетенное паутиной. У надколотого стекла сидел паук, заматывающий в плотную вязь зеленую муху.
Фьорду принесли глиняный кувшин с водой и ломоть хлеба, но парень не собирался к ним притрагиваться. Опустившись на холодный пол и обняв себя за плечи, юноша закрыл глаза, желая спрятаться от чувства отчаяния и абсолютного бессилия. Но они были внутри него, ломая кость за костью, стараясь отобрать у мага веру в его идеалы. Перед глазами стоял образ сапфировой маски: непроницаемой, лишенной эмоций и привязанностей. Фьорд был готов поверить, что за ней скрывается фантом, но никак не живой человек.
— Следите за мальчишкой! — до юноши донесся чей-то недовольный голос. — Иначе я с вас шкуру спущу.
Фьорд вздохнул и, потерев пекущие глаза, лег на бок, поджав ноги к груди, чтобы хоть как-то согреться. Каменные браслеты глухо стукнули, коснувшись каменного пола камеры.
Ему снилось солнце и выныривающая из его недр огненная птица. Он был этой птицей, крыльями доставая до горизонта и пикируя вниз, в море сочной зелени, внезапно обратившейся в твердый камень. Перед ним в воздухе зависла сапфировая маска, из прорези в которой тянуло могильным холодом. Фьорд закричал по-птичьи и выдохнул пламя, желая спрятаться в нем от кошмара.
Он проснулся в поту. Дыхание было жарким, а камень под ним нагрелся. Что-то обжигающее клубилось внутри за ребрами, наполняя живот приятным теплом.
Фьорд поднял перед собой руку ладонью вверх, и на ней расцвел огненный цветок. Он поскорее спрятал свое открытие, пока никто из приставленной к нему стражи не заметил. Ему стоило едва коснуться шеи, и жук сам отцепился от кожи. Размером почти с ладонь, он лежал брюшком вверх, а по панцирю шла нездоровая россыпь пурпурных пятен.
Едва сдерживая смех, Фьорд накрыл жука второй ладонью и сквозь пальцы полился свет. Спустя десяток секунд на пол высыпалась горстка пепла, а юноша уже жадно ел оставленный хлеб, запивая горьковатой водой. Теперь, как никогда, он нуждался в силе.
Стража, по всей видимости, стояла чуть дальше по коридору, так как у двери было пустынно, чем Фьорд и воспользовался. Он хорошо помнил дорогу: камеры располагались сразу у входа в форт. Все, что ему нужно было, — это проскользнуть мимо охраны и прорваться через ворота. Когда за ним придут — сразу обнаружат отсутствие жука, а с Сапфировой Маской ему не справиться. Когда-нибудь они схлестнуться, но не сейчас.
Стремительный короткий поток пламени вырвался из указательного пальца мага, и прут за прутом пережег решетку вокруг замка. Дверь предательски скрипнула и, выбравшись из камеры, Фьорд встретился взглядом с заспанным охранником, совсем еще мальчишкой, растерянно смотрящим на заключенного. В какой-то миг Фьорду стало жалко паренька, но вид печати Проклятого на лбу последнего пробудил в юноше гнев. Он заполнил коридор пламенем и, оттолкнув в сторону мальчишку, пытающегося сдуть с себя огонь, быстро завернул налево. Двери форта стояли открытыми, а стража отсутствовала, чего нельзя было сказать о воротах внешней стены. Заметив беглеца, один из магов направил струю воздуха в висящий над воротами рог, оповещая всех о происшествии.
