Луиза Тичнер - Зеленый огонь
— Я уверена, что она никогда так не поступит. Вы… вы мне просто льстите.
— Вовсе нет. Просто прошедшей ночью ваша искусная игра увлекла меня. Так же как и ваша красота, — прибавил он, оценивающе разглядывая ее.
При этих словах короля Ривен вспомнила, что она практически раздета, что ее мокрая и тонкая рубашка липнет к телу, становясь практически прозрачной.
— Я должна одеться и возвращаться в Зелету.
— Но ведь еще слишком рано. Кроме садовников да кухарок, только вы и я уже проснулись. У вас такая привычка — приходить на реку на рассвете?
— Нет. Я пришла только сегодня, мне нужно было нарезать тростника для инструмента.
Ривен снова попыталась высвободить руку, и король снова не отпустил ее.
— Это можно было сделать и днем. Зачем же было вставать в такую рань?
Пристальный взгляд Ривен остановился на короне, которая все так же лежала на земле в мучительной близости от ее рук.
— Я… Я не могла уснуть.
— Я тоже. Всю ночь ворочался с боку на бок и не мог сомкнуть глаз. Угадай почему?
— У короля должно быть множество государственных дел, которые не дают ему покоя ни днем, ни ночью.
Броун рассмеялся, и даже Ривен вынуждена была согласиться с тем, что смех у него обаятельный, хотя он и смеялся над ней.
— Действительно, дел у меня немало. Но не они мешали мне уснуть прошлой ночью. Это ты, моя крошка, так взволновала меня вчера.
— Я?..
Броун ласково смотрел на нее своими голубыми глазами.
— Ты, наверное, знаешь, что моя жена умерла несколько лет назад. И хотя у меня были за это время одна или две любовницы, которые помогли мне скрасить мое одинокое существование, должен честно тебе признаться, что после ее смерти я ни разу по-настоящему не желал женщин. С тех пор, как я увидел тебя вчера ночью, все переменилось. Ведь ты такая хорошенькая, моя дорогая… — Король протянул руку и погладил ее щеку указательным пальцем. — Ты похожа на белые розы, что растут в саду моей матери. Придешь ко мне сегодня ночью?
Как зачарованная, Ривен смотрела на Броуна, не отрывая взгляда. Она прекрасно поняла, о чем говорил ей король, но едва могла в это поверить.
— Я служу вашей матери.
— Мне это известно, но думаю, что она поделится со мной. Если ты придешь ко мне, Ривен, я осыплю тебя милостями. Тебе никогда в жизни не понадобится чего-то хотеть. Твоя жизнь станет легка, она превратится в сплошное удовольствие. Даю слово короля.
— Вскорости вы должны будете выбрать себе новую жену.
— Я не говорю о женитьбе, — король пожал плечами. — Ты достаточно взрослая, чтобы понять, что я имею в виду. Для человека в моем положении женитьба — такое же государственное дело, как и все остальное. И хотя быть королем — не слишком легко, в этом есть и кое-какие преимущества. Одно из них заключается в том, что король может любить и спать с тем, с кем захочет. Я выбрал тебя, Ривен. Что ты на это ответишь?
Было очевидно, что он полностью уверен в том, что Ривен с радостью согласится. Возможно, если бы она была обычной деревенской девушкой с музыкальными способностями, она ни минуты не колебалась бы ухватиться за такую возможность — стать красивой игрушкой короля. Несомненно, что любая другая незамужняя девушка из свиты или двора, так же как и многие незамужние женщины, именно так и поступили бы на ее месте. «Но я — не обыкновенная крестьянка, — подумала Ривен с гордостью. — Я — последняя в древнем и благородном роду доуми воды и никогда не позволю этому вору, соблазнившему и обманувшему мою мать, дотронуться до меня».
Ривен резким движением вырвала свои пальцы из его руки. Схватив платье, она проворно вскочила на ноги.
— Я еще слишком молода, чтобы становиться чьей-то любовницей! — дерзко заявила она и бегом скрылась за живой изгородью.
Броун остолбенело глядел ей вслед.
Прошло несколько минут, прежде чем король сумел оправиться от изумления. Натянув рубаху, он вновь водрузил на голову корону, не переставая удивляться неожиданному отказу девушки. Он не был гордецом, просто с тех пор, как он стал королем, он не знал отказа у женщин. Его проблема заключалась в том, чтобы отделываться от любовниц, а не соблазнять их. Лишь только он увидел стройную фигуру Ривен, игравшей на свирели, она сразу показалась ему очень привлекательной, однако она была придворной музыкантшей его матери, и он вынужден был подавить в себе чувства собственника. Сегодня утром, когда он преследовал ее в воде, а потом увидел на берегу юное гибкое тело, облепленное намокшим пеньюаром, вопрос был решен. Была ли она служанкой Киллип или нет — он все равно хотел ее.
Пока Броун возвращался в свои покои, он продолжал ломать голову над тем, почему Ривен отказала ему. Это разбудило его любопытство.
Корона, венчавшая его голову, стала наполняться энергией, и эта проблема исчезла из его сознания. Знакомый сигнал, посланный Фэйрином, заставил его ускорить шаги. Возвратившись в свои комнаты, король достал из футляра тонкий диск отражателя и, очистив разум от всех по сторонних забот, сел перед столом, приготовившись к разговору.
Облака на поверхности диска рассеялись, и в нем появилось лицо Фэйрина Маг в упор смотрел на него. Брови волшебника были насуплены, а взгляд — мрачен.
— Почему ты медлил ответить на мой вызов?
— Я купался в реке. А в чем дело? Что-то произошло?
— На вас напали, — сухо сообщил Фэйрин. — Я видел Акьюму. Город весь в огне.
* * *Всю следующую ночь Ривен не переставая мерила шагами комнату, останавливаясь в одном углу, разворачиваясь и двигаясь к противоположному углу.
— Ну что ты мечешься, словно грифон в клетке? — вопрошала Сэл. — Разве целебная мазь короля не излечила твою руку?
— Да, ожог уже почти прошел.
— Тогда успокойся. У меня, глядя на тебя, кружится голова.
Ривен внимательно посмотрела на свою любимицу. Сэл сидела на шкафу. Из промежутка между сложенными крыльями весело поблескивал аметистовый глаз птицы.
— Мне тревожно, — сказала Ривен.
— Несомненно.
— Ты была права, когда напомнила мне, насколько я слаба без моего камня. С тех пор как я попала в Зелету, я не предприняла ничего конкретного, чтобы вернуть его. Так или иначе, я обязана придумать план. Вот только какой? Какой?! — она заломила руки.
— Когда ты отвергла предложение Броуна, ты упустила верную возможность. А ведь он предлагал тебе стать его любовницей. Моему дяде была тысяча лет, и он был очень старым и мудрым и все повторял одну вещь: «Умная птица, вьющая гнездо вместе с одураченным самцом, сумеет вытянуть из него все, что пожелает».
Ривен яростно сверкнула глазами:
— Я не смогла на это пойти. Разве ты не помнишь, как он поступил с моей матерью?
