Дэйв Дункан - Обретение мудрости
Он выяснил, что главная усадьба находится дальше по склону холма, скрытая деревьями. Там были загоны для скота, бараки для рабов и другие хижины. Жители этого селения, похоже, имели некий промежуточный статус, не совсем батраки, но и не совсем свободные крестьяне. Они платили свою ренту, работая на землевладельца, но они также выращивали овощи для продажи в имении. Уолли сразу же заподозрил натуральное хозяйство, и вскоре его догадка подтвердилась — чтобы получить привозной товар, типа гвоздей или веревок, или местную продукцию типа досок, селянам приходилось иметь дело с управляющим достопочтенного Гаратонди, адептом Мотиподи. В конце концов все возвращалось к Гаратонди.
Ветчина исчезла. Появилась свежая клубника со сливками, жирными, словно масло. Уже не в первый раз Уолли пожалел об отсутствии в Мире кофе.
Хонакура с энтузиазмом набросился на десерт, одновременно пытаясь выяснить больше о землевладельце и его матери, леди Тонди. Катанджи вознамерился очаровать всех, не только юных девиц. Джия почти все время молчала, ограничиваясь односложными фразами. Телка вообще ни с кем не общалась. Ннанджи описывал лучшие способы проткнуть мечом человека и испытываемые при этом чувства, заставляя Нону восхищаться его смелостью и благородством его мотивов.
Затем Уолли, а вскоре за ним и Катанджи, заметили, что Куили и другие женщины сидят как на иголках.
Кто-то, похоже, что-то сказал. Возможно, это были лишь малоприятные попытки Ннанджи завести профессиональную беседу, но что-то было не так.
Значит, не только поползновения Ннанджи беспокоили ранее юную жрицу. Даже пожилые женщины нервничали, причем они определенно полагались на нее, несмотря на ее молодость. Конечно, с земной точки зрения, они были крестьянками, развлекающими генерала или герцога, и некоторая напряженность была неизбежна. Здесь не было мужчин, которые могли бы их поддержать, поскольку всех их адепт Мотиподи послал заниматься расчисткой территории — так, по крайней мере, сообщили Уолли. Но гости никого не изнасиловали и не убили, они расхваливали еду и гостеприимство, однако напряжение не спадало. Казалось, становится даже хуже.
Уолли попытался разобраться в местной географии. На востоке лежала Река, и на ее дальнем берегу не было значительных поселений. На западе, как ему сказали, обычно были видны горы Реги-Вул, но сегодня их скрывали дождевые облака. На севере находилось селение Пол, а за ним город Ов. Возможно, предполагалось, что он должен отправиться в Ов, но он решил отложить какие-либо решения, пока не встретится с леди Тонди.
На юге, похоже, не было ничего. Черные Земли, туманно сказала Куили, и никаких людей. И даже Черные Земли были недоступны, объяснила пожилая женщина, поскольку там скалы. Значит, там находился странный изолированный тупик? Уолли не нуждался в предупреждающих сутрах, чтобы понять, что тупик может быть ловушкой. Обычное благоразумие подсказывало, что отправиться в Ов было бы весьма разумно — за исключением того, что некому, кроме Ннанджи, было охранять его от грабителей, о которых предупреждал полубог. Где же выход?
— У вас здесь нет лодок, ученица?
Куили покачала головой.
— Сейчас нет, милорд. У его милости, конечно, есть, но сейчас он в Ове.
Она упомянула пару рыбацких лодок, которые обычно были на месте, лодку для перевозки скота, и еще одну или две, но сейчас, по тем или иным причинам…
У Уолли зашевелились волосы на голове — слишком много совпадений. Ему предстояло очередное испытание. Богиня с какой-то целью ограничила его возможности передвижения.
Именно в этот момент он вспомнил про дождь и догадался, что происходит. Он посмотрел на своих спутников. Хонакура явно испытывал беспокойство, но выглядел скорее озадаченным, нежели встревоженным. Хонакура ничего не знал о климате. Он не слышал комментариев Куили по этому поводу, и областью его знаний были люди — он не в состоянии был понять, что означает полузасушливый пейзаж, что понял Уолли, как только появился в селении, или даже сообразить, что наличие оросительных каналов для овощей означает малое количество осадков.
Катанджи мог что-то подозревать, но городской парень не обладал познаниями в области ботаники. Вероятно, он даже не слишком много знал о сутрах воинов. Конечно, Хонакура не мог знать самих слов соответствующей сутры, но он мог знать, каков будет ее результат. Куили определенно ее знала — ей очень ловко удалось всех обмануть.
Ннанджи, естественно, ничего не подозревал, и так бы могло продолжаться и дальше… и тут Уолли вспомнил клятву, которую он только что принес. «Мои тайны — твои тайны». Теперь он ничего не мог скрывать от Ннанджи.
Боги снова его перехитрили.
Нет! Он вовсе не намеревался устраивать бойню. Это было нечестно. Он уже убил накануне шестерых — нет, семерых человек. Он доказал, что может пролить кровь, если потребуется. Сколько еще крови требовалось Ей от Ее посланника?
Он не собирался убивать ни в чем не повинных людей.
Будь проклята, Богиня!
Затем он понял, что в комнате наступила жуткая тишина. Он яростно смотрел на Ннанджи, и даже Ннанджи потерял присутствие духа под этим взглядом.
— Ты не хочешь, чтобы я рассказывал о битве, милорд брат? — нервно спросил он. Нона стояла рядом с ним, а он обнимал ее.
Уолли не расслышал его слов. Он собрался с мыслями и сказал:
— Как хочешь — хотя сомневаюсь, чтобы этих благородных леди интересовал подобный рассказ. Нет, просто кое-что из твоего рассказа напомнило мне о другом сражении. Вот и все.
Все расслабились, включая Ннанджи, который плотоядно смотрел на Нону.
— Я тебе пока не нужен, милорд брат? Крестьянка Нона предложила показать мне ее дом. — Для него столь внезапно возникший интерес к местной архитектуре оказался удивительно тактичным способом описать то, что они оба явно имели в виду.
— Нет, ты мне нужен, — сказал Уолли. — Я оставляю тебя за главного на… ненадолго. Я хотел бы посмотреть дом ученицы Куили.
Куили побледнела. Потом она обнажила зубы, пытаясь улыбнуться Уолли.
— Это большая честь для меня, милорд, — прошептала она.
— Тогда идем прямо сейчас. Женщины, спасибо вам за ужин. Все было просто великолепно.
Со смешанным выражением удивления и веселья, одобрения и неодобрения, вся компания расступилась, пропуская Уолли следом за Куили к двери. Воздух снаружи казался прохладным и свежим после душного помещения, и ветерок колыхал его набедренную повязку, словно насмехаясь над столь несвойственным воину одеянием. Дождь, похоже, усилился.
Снова закутавшись в плащ, жрица показала на дальний конец пруда.
