Андрей Завадский - Вечная Вдова
- Все, довольно слов, - Кайден, прежде присевший на корточки возле юноши, резко встал, двинувшись прочь. - Нам всем нужно отдохнуть, чтобы крепче держать завтра свои клинки. Видят боги, если мы хотим увидеть завтра закат, нам понадобятся все силы, - спокойно молвил скельд. - Не думай ни о чем, друг мой, и помни, что мы с Аскольдом будем приглядывать за вами. Мы победим, верь, - произнес воин, прежде, чем раствориться в ночной мгле.
Спустя несколько минут почти весь лагерь был уже погружен в сон. Бодрствовали лишь несколько часовых, предусмотрительно расставленных командирами, да те бойцы, кому выпал черед поддерживать огонь. Все прочие же мерно посапывали, закутавшись в плащи. А молодой воин, к которому все никак не шел сон, вспоминал родной дом, деревушку, затерянную среди лесов срединного Альфиона, своих родителей, братьев и сестер, оставшихся в отчем доме. Он не знал, осмелятся ли варвары, если удача завтра окажется на их стороне, так далеко уходить от своих земель, но был намерен биться столь яростно, чтобы эти кровожадные дикари оставили мысли о дальнем походе.
А еще Ратхар вспоминал Хельму, вспоминал вкус ее поцелуя, которым девушка проводила своего возлюбленного в первый поход. Словно наяву он ощутил запах ее нежной, точно бархат, кожи, и будто вновь коснулся золотых локонов, будто сотканных из чистого шелка, а ушей его коснулся заливистый смех.
Ратхару было, ради чего ждать возвращения домой, и из-за этого предстоящая битва уже не так страшила юношу. Ведь за день до того, как лорд созвал ополчение, в которое выпал жребий вступить и Ратхару, Олмер пообещал выдать за юношу свою дочь. Что ж, если суждено будет вернуться живым, если удастся уцелеть в близящейся битве, старый охотник уж точно сдержит слово, ведь как не выдать единственную дочь за настоящего героя, доблестного воина, с удачей вернувшегося из похода.
Веки Ратхара с каждой секундой словно наливались свинцом. Постепенно мысли стали путаться, лица, тех, кого в эту ночь вспоминал юноша, будто подернулись туманом, и, наконец, сон сморил Ратхара за пару часов до рассвета. И всю ночь юноше слышались странные слова Аскольда: "Хагалаз, Эваз, Эйваз. Смерть. Путь. Выбор".
Глава 2 Крещение кровью
Резкий порыв ветра, набиравшего силу с каждым мигом, ударил в лицо Ратхару, заставив юношу зажмуриться. Тяжелые облака, скрывшие из виду вершины далеких гор, стелились низко над землей, готовые вот-вот разразиться снегопадом, еще одним готовящейся вновь взять власть над этим краем на долгие полгода зимы. Воины, стоявшие в строю, обращали взгляды на небо, вполголоса ворча и бранясь. Бьющий в лицо холодный северный ветер, злой и яростный, пробирал до костей, и не спасали даже плотные поддоспешники, надетые под броню.
Наконец первые снежинки упали на промерзшую землю, и вскоре перед воинами колыхалась серая пелена, скрывавшая любое движение уже за три сотни шагов. Река, широкая лента, налитая свинцом, исчезла из виду, и противоположный берег, до которого было больше лиги, стал теперь невидим.
- Явятся ли, - обернувшись влево, спросил Ратхар. - Может, все же вернутся?
- Не спеши, скоро пожалуют, - десятник Аскольд был сосредоточен и мрачен сегодня, говоря мало и неохотно. - Слышишь? - Воин кивком указал вперед, и Ратхар смог разобрать мерный рокот барабанов, глухо грохотавших где-то на той стороне реки.
Юноша стоял почти в самом центре строя, во второй шеренге, оказавшись как раз между десятником и Кайденом. Перед лицом Ратхара маячила спина Скарта, оказавшегося в первом ряду.
Ратхар не без зависти окинул взглядом мощную фигуру десятника, облитую тускло блестевшей кольчугой. Сплетенная из толстых стальных колец рубаха доходила до колен, а капюшон, поверх которого был надет, разумеется, глубокий полукруглый шлем, надежно защищал голову. Кольчуга кроме самого Аскольда в десятке была только у Кайдена, как у самого опытного воина. Вообще, кроме этих двоих все прочие бойцы, выступившие в этот поход с Ратхаром, были обычными ополченцами. Вчерашние крестьяне, несмотря на то, что Аскольд и другие десятники, опытные ветераны, не жалели сил и времени, чтобы научить их хоть чему-то, все эти люди, едва ли достойные того, чтобы зваться воинами, до дрожи в коленях боялись предстоящей битвы, понимая однако, что отступать некуда.
- А верно, что хварги пожирают тех, кого убили в бою? - Ратхар от волнения вспоминал всякие досужие россказни о приближающемся враге, не в силах удержаться от расспросов.
- Не о том думаешь, воин, - бросил пристально вглядывавшийся в снежную пелену Кайден. Стоявший перед ним ополченец, низенький и упитанный, во время похода снискавший любовь и уважение товарищей тем, что отменно готовил похлебку, нисколько не мешал обзору. - Вспомни все, чему тебя учили прежде, и тогда никто тебя не сожрет. Крепче держи щит и не выпускай клинок из рук. Запомни, я прикрою тебя, но и ты не дай ударить меня в бок.
На самом деле у Ратхара не было меча, оружия дорогого, позволенного только настоящим воинам. Копья, как и у многих других воинов, стоявших в задних рядах, у юноши тоже не было, и он лишь крепче сжал гладкое топорище тяжелой секиры. На плечи давила броня, стальная чешуя, плотно прилегавшая к телу и своей тяжестью даровавшая обманчивое чувство безопасности. Поверх плотного кожаного капюшона, защищавшего шею, был надет простой чашеобразный шлем с вертикальной полоской, защищавшей переносицу, а левое плечо оттягивал тяжелый треугольный щит. Солидное сооружение, изготовленное из тонких досок, обтянутых вощеной кожей, и укрепленных железными накладками, было украшено вставшим на дыбы конем на бело-голубом поле, родовым гербом рыцаря Магнуса. Щит закрывал тело воина от середины груди до колена, и в бою на него было больше надежды, чем на панцирь. Вдобавок к боевому топору Ратхар был вооружен еще длинным ножом, болтавшимся сейчас на поясе, и коротким кривым засапожником.
- Запомни, паря, главное держать строй, - в который уже раз наставлял юношу десятник. - Мы сильны перед этой ордой, пока стоим, плечо к плечу, а дрогнем, откроем брешь хоть на миг - нас разметают и сомнут затем, перебьют поодиночке. Как бы не напирали - стой на месте, словно скала, словно в землю врос по колено, и тогда у нас еще есть шанс победить.
Бывалый воин понимал, что на самом деле шансов выстоять почти нет, но старался не показать этого перед своими бойцами. Аскольд успел перекинуться парой слов с разведчиками, после того, как Фергус отпустил их, и знал, какая сила надвигается с севера. Он прошел немало битв, сражений и малых схваток, и знал, что в чистом поле выдержать натиск троекратно превосходящей орды дикарей, которые не в пример большинству собравшихся здесь воинов владели оружием превосходно, почти невозможно.
