Макс Мах - Сумеречный клинок
— Выкладывай! — потребовал Виктор.
Сейчас — ненадолго — они остались вдвоем, так отчего бы и не обменяться впечатлениями?
— Обыкновенные разбойники…
— Ты уверен?
— А о чем ты сейчас спросил?
— Насколько хорошо вы, сударь, осведомлены об этом мире? — Виктор произносил слова медленно и отчетливо.
— Даже и не знаю, что вам ответить, сударь.
— Не крути быку хвост!
— И не думал! — возразил Ремт. — Но вот ты сам подумай, как можно ответить на твой вопрос? Насколько хорошо по отношению к чему? К тому миру? К тебе? К мальчику, который девочка? К крючкотвору, у которого фамильная шпага на боку?
— Клеймо рассмотрел? — мгновенно заинтересовался Виктор.
— Наковальня и еще что-то…
— И перо, — кивнул ди Крей. — Глены, скорее всего, или Ридеры, но вернемся к вам, мой друг. — Холодная улыбка, прохладный взгляд. — Итак?
— Я знаю достаточно, чтобы утверждать — это обыкновенные разбойники. И успокойся, их никто не посылал, сами наткнулись. Я побеседовал с одним из тех, кто готовил обед… Страшные люди, Виктор! Просто ужас! Убивцы, каторжники, тати ночные! Но это не они идут по нашему следу.
— Значит, ты тоже почувствовал… — кивнул Виктор.
— Что-то есть, — согласился Ремт. — Знать бы еще что!
— Ау! — крикнули сзади.
«Вот и все наши разговоры». Он обернулся.
Первым шел «мальчик», вооружившийся кривым трофейным тесаком. Меч не меч, но в твердой руке хорошо заточенный тесак — оружие неприятное, под стать кошкодеру дамы Ады.
«Кто она? — Виктор смотрел на девушку, почти смежив веки — из-за ресниц. — Что за история скрывается под ее мальчишеским нарядом? И кто эта женщина? — перевел он взгляд дальше, на стройную даму Адель, шагавшую так легко, словно провела в лесах и на горах всю жизнь. — Кто эта дама, дерущаяся кошкодером, как северянин-наемник, и возящая с собой лютню и арбалет, как южанин-менестрель? Что связывает ее и мальчика, который не мальчик? И кто они доктору права, носящему меч с клеймом Гленов или Ридеров, и доктор ли он, право, или все они лишь маски, за которыми прячутся тени? Как я, как Ремт…»
8«Красивая женщина! — Это был окончательный диагноз, и оставалось лишь гадать, как он сразу же, с первого взгляда не разглядел этой стати, этих правильных черт, мягких движений губ, особого взгляда светлых глаз? — Что за наваждение!»
И в этот момент их взгляды встретились.
— Не стоит, — покачала головой Адель аллер’Рипп. — Сожалею…
Однако в ее глазах не было ни жалости, ни понимания, лишь холодная усмешка, равнодушная пустота.
— Я не для вас, Сандер, — мягко шевельнулись губы. — Просто потому, что вы не мой герой. Увы…
«Черт!» Его словно окатили ледяной водой, теперь в ней уже не было ровным счетом ничего, что могло бы зажечь его страсть.
«Красивая женщина…»
Бесспорно! Но не молода и, по-видимому, холодна…
— Извините! — Он и сам не понял, за что просит прощения, но так показалось правильнее.
— Пустое! — отмахнулась она. — Как думаете, эти парни и в самом деле проводники?
— Ну, пока они нас все-таки куда-то ведут… Послушайте, сударыня, вы…
— Что?
— Где вы научились так?
— У меня была бурная молодость, мэтр Керст, но уверяю вас, все это уже позади. Вам нечего опасаться. — Холодная улыбка…
«Прохладный взгляд… За кого она меня принимает?»
— Этот берег ничем не отличается от того! — Тина подошла к Адель и вопросительно взглянула в глаза.
— А чего же ты ожидал?
«Господи! Ну что за детские глупости! Наш трюк с переодеванием мог обмануть крестьян на хуторах или матросов на барке, но никак не этих Виктора и Ремта, которые то ли лучшие проводники, о каких только можно мечтать, то ли обманщики, каких свет не видел! Проводники…»
Куда? Кого?
«Меня, нас… Через Старые Графства, в далекую Ландскруну… Дай нам Бог удачи!»
Он снова посмотрел через реку. Холмы, деревья, ручьи… Пасторальный пейзаж.
«Что?! Боже праведный!» До него наконец дошло то, что стучалось в дурную его башку уже несколько минут кряду.
На этом берегу реки осень изо всех сил боролась с подступавшей зимой, на том… Там за рекой вовсю гуляло припозднившееся лето. Холмы, луга и рощи были залиты жарким солнечным светом, на безоблачном небе ни облачка, а вдоль ручьев пасутся табунки диких лошадей. Благодать Божья, одним словом, но ни дымка из труб, ни тропинки, ни каменной ограды на краю поля. Да и самих полей тоже нет. Никаких следов пребывания людей. В таком-то райском местечке, и безлюдно? Впору покрыться холодной испариной — не к добру такая благодать…
— Там правее, за осыпью, брод имеется. — Ди Крей ни к кому конкретно не обращался, он словно бы говорил с самим собой, но…
«Вот и ответ на вопрос Ады, — усмехнулся мысленно Сандер, вполне оценивший весьма специфическую осведомленность Виктора. — И мне прощение за невнимательность, Тина-то тоже разницы не углядела».
Ну да, девушка обратила внимание на сходство. Ее волновали страшные тайны пограничья: ведьмы, оборотни, умертвия… А вот различия она из виду почему-то упустила. Как так? Почему? Он не увидел, она не заметила…
«Любопытная, однако, тенденция…»
9 Двадцать шестого листобоя 1647 годаНичего страшного, впрочем, не произошло ни в этот день, ни на следующий. И еще пару дней после этого не происходило ничего такого, о чем следовало бы упоминать. Они переправились через реку, названия которой никто не знал, отчего она так и осталась для путников безымянной, и пошли в направлении на юго-юго-запад. Собственно, у них просто не оказалось иного выбора: путь на запад, если верить проводникам на слово, перекрывали ужасные топи Сейских болот, а идучи прямо на юг, легко оказаться в ловушке долины Сланы, текущей, как сказали все те же Виктор и Ремт, с юго-востока. Но на востоке им нечего было делать, оставалось идти куда идется. Но и дорога не удручала. Погода стояла замечательная, по-настоящему летняя, однако без крайностей: тепло, но не жарко, и дышится легко. Местность в основном представляла собой равнину, пусть и всхолмленную кое-где, однако по большей части скорее декоративно, чем по существу. Ручьи — мелкие, холмы — пологие, рытвин и оврагов совсем немного, да и те обнаруживались обычно в стороне от маршрута. Так что иди себе от рассвета до заката, сколько есть сил, но и на ночные стоянки грех жаловаться. Ни холода, ни дождя, и дичи вокруг столько, что только выбирай. Но и тут все складывалось наилучшим образом. Вкус у дамы аллер’Рипп, как оказалось, вполне соответствовал внешности, и арбалет, который она больше не прятала, бил без промаха. Жертвами ее метких выстрелов оказывались то кролики и куропатки, то гусь или утки, а раз под руку и вовсе попал молодой вепрь. Соответственно, и мяса в эти дни хватало и на завтрак, и на ужин, и днем перекусить «чем бог послал». Так и шли.
