Игорь Федорцов - Черная нить горизонта
Гольрох в нерешительности оглянулась на отца. Тот молчал, не решаясь разжать пальцы на рукояти кама.
На следующий день, Маржед проводил их. Прощаясь, сказал.
− Мой долг больше, чем эти горы.
За хребтом другая земля. Долина, поросшая жухлой трава, заросли можжевельника, ручей.
В спину донесся глухой рев.
− Шарзэ, − произнесла Вигдис, поглядывая на спутника. Тот черпает в ладони из ручья и пьет, словно ему сказали обыденную вещь.
− Горные росомахи охотятся по двое, − поведала Вигдис, заподозрив, Костас, очевидно, не знает о ком идет речь. - Самец гонит, самка караулит. Если она у него одна! Бывает две и три.
Потому как отреагировал, не скажешь что понял её предупреждение. Костас спокойно достал лепешку и мясо.
− Ешь.
− Шарзэ рядом, − напомнила ему Вигдис.
− Диких животных кормить запрещено, − повторил он надпись на вольере в далеком Мумбали.
Вигдис не нашла шутку веселой. А может издевается?
Она проглотила еду, не почувствовал вкуса. От холодной воды заломило зубы.
Дорога появилась из ниоткуда. Только прыгали с валуна на валун, выбирали куда ступить на скользком склоне и как милость небес - дорога! Костас прибавил шагу. Вигдис пришлось за ним успевать.
На шарзэ наткнулись к полудню. Мертвый зверь лежал на боку. Ветер трепал длинные космы меха. Стервятников, обычно чуявших добычу за многие стадии ни рядом, ни в небе не видно.
Костас подошел ближе. Вигдис пряталась за него. Она наслышана о свирепом и хитром хищнике. Ей казалось еще шаг, шарзэ подхватится и кинется на простофиль, поверивших в его гибель. Не управятся со зверем и десяток опытных охотников. А их только вдвое... Один. Что она сможет, кроме как зажмурить в страхе глаза? Подаренный Маржедом кинжал не причинит вреда.
− Кто её?
− Давалпай, − произнес Костас.
"Издевается!" - уверовала Вигдис. После случая в калате, где её чуть не променяли на десятилетнюю горянку, в ее спутнике произошли перемены. Он как будто повеселел, оттаял. И еще. Походил на человека путешествие, которого близится к концу. Скоро дом!
На шарзэ нет видимых ран. Хищник лежал, прикрыв мутные безжизненные глаза.
Костас пошевелил острием яри лапу зверя. Когти больше медвежьих!
− Хорошая шкура, − произнес он.
Вигдис посмотрела на него. Какая шкура?! Уходить надо! Бежать!
Они отошли не более ста шагов, когда объявился второй зверь. Шарзэ вытянул морду, грозно рыкнул, подпрыгнул на передних лапах.
Вигдис сдержалась не побежать. Взгляд искал, куда спасаясь можно взобраться. Но шарзэ отличные скалолазы. И просто влезть на большой валун не достаточно. Костас бежать не собирался. Он лишь перехватил свое странное копье.
Шарзэ подошел к самке, призывно рявкнул, ткнулся носом в бок. Нежно линул в нос, понюхал открытую пасть, надеялся уловить дыхание. Сунул морду в шерсть, вынюхивая кровь. Рыкнул опять. Теперь в его рыке послышался скулеж. Зверь словно заплакал. За людьми он не погнался.
Вигдис все время оборачивалась посмотреть, где шарзэ? Что делает? Тот стоял над своей самкой, раскачиваясь из стороны в сторону. В горе зверь походил на человека.
После встречи с шарзэ трудно не уверовать, путь под ногами ведет прямиком в Дааршех. А в Дааршех заказано появляться любому. И герою, и святому, и смертному. Наверное, народная мудрость справедлива, людям здесь делать нечего. Вокруг кроме камня, льда нависающего над головой и холодного ветра нет ничего. Даже птиц. Тех, что взлетают выше мрачных пиков, что сбивают взмахом крыл звезды, чьи шейные перья выжгло солнце. И еще Вигдис пришло на ум, должно быть именно в таком пустынном и страшном месте и находится Кандар.
− Ты знаешь куда идешь?
− Чувствую, − ответил Костас с легкостью.
Больше она с подобными расспросами к нему не приставала. Не знать правду, легче, чем знать.
Скоро дорога пошла пунктиром. То пропадала, и приходилось карабкаться по склонам, то появлялась вновь и вела дальше. Ночью, вглядываясь в переплетение созвездий, Вигдис определила, пускай окружным путем, пускай через Дааршех, но они приближаются к Халангзару, степи разрезанной быстрой Райтой и подпертой огромным болотом. От Халангзара рукой подать до становищ Хоу. Она словно почувствовала теплый степной ветер настоянных на горьких травах, запах человеческого жилья, расслышала ржание лошадей, блеяние овец и брех собак.
День баловал погодой. Солнце изредко закрывали набегающие легкие облачка. Не жарко - не растаешь, но и не холодно. Если задержаться на месте и подставить лицо светилу, начинает припекать.
Затяжной спуск огибал нагромождение валунов и, уткнувшись в озерцо, забирал правее. Даже за сто шагов видно, вода необычна прозрачна. Дно видать. Серые камни вылизаны водой и временем в гладкие блины.
Спускались, а где и съезжали, с осторожностью. Каменное крошево осыпалось под ногами.
− Дурное место, − тревожилась Вигдис. Ей было не спокойно.
Тревога запоздала. На ближайшем валуне, в четырех шагах от Костаса, вскинулось в боевую стойку антрацитовое тело змеи. Крупная голова чуть наклонилась вперед. В черном зеве жемчужно блестели ряды длинных игольчатых зубов. На двух клыках, не меньше пальца длиной, густая желтизна яда.
− Тшшшаааааа! - издала змея звук. Красные бусины глаз без зрачков буравили людей в неутолимой ненависти.
Костас резко остановился. Вигдис по инерции ткнулась ему в спину.
− Анганахаййе*..., − испугано прошептала девушка.
Змея словно расслышав её слова, выгнула тело еще круче. В пасти, между зубов, задергался черный кончик раздвоенного языка.
Стараясь не делать лишних движений, Костас выставил левую руку вперед. Перехватить бросок твари. Правой рукой высвободил из петли яри. Справится? Спорный вопрос. При явным преимуществом не в пользу человека.
Огромные кольца задвигались, подбираясь. Змея напоминала огромную пружину, готовую взвиться в броске.
Костас продолжал наблюдать за змеёй, за её плавными движениями и покачиванием. Дюйм за дюймом чернющая голова приближалась к нему.
Вигдис зашептала молитву, испрашивая защиты у Сура. Кто как не он может помочь в безнадежную минуту? Костас слышал её сбивчивый и торопливый шепот.
Язык в пасти змеи затрепетал быстрее. Еще немного и коснется пальцев Костаса. Внезапно глаза твари поменяли цвет с ярко красного на зеленый. Змея отпрянула, повела головой в сторону. Глаза её вновь стали рубиновыми. Она стремительно сорвалась в длинном прыжке. Черное тело мелькнуло среди камней и пропало. Послышалось осыпание камня. Кто-то спасался бегством.
