Ксения Баштовая - Вампир поневоле
— А что насчет нас? — спросил я. — Почему мы не боимся света?
— У вас двоих — другая инициация. Это ведь вы пили мою кровь, а не я вашу. Так что на вас ни свет, ни осина действовать не будет.
— А серебро? Крест? Клыки, в конце концов?! Долго они будут таким?!
Дракула задумчиво потер подбородок:
— Через пару дней вы перестанете реагировать и на них. Клыки… Пара суток и они станут незаметными. Конечно, если вы сами захотите, они появятся вновь… И еще… Вы не бессмертны.
— Ура! — тихо прошептал Вовка.
М-м-м, если мне не изменяет мой склероз, кто-то говорил, что он никогда не врет? Но я решил не заострять на этом внимания:
— А что насчет крови? Почему мы не хотим ее пить?
Легкая улыбка:
— По той же причине, что и я…
— Тогда почему тот вампир так хотел, чтобы мы попробовали кровь?
Дракула номер Два пронзил меня взглядом:
— Он действительно этого хотел?!
— Да, — кивнули мы. — Даже требовал!
Черный плащ задумчиво переплел пальцы рук и, поставив локти на стол, оперся на кисти подбородком, а затем медленно протянул:
— В той книге было сказано, что если «ночной охотник» выпьет кровь «охотника дневного», попробовавшего человеческой крови, то «охотник ночи» станет невосприимчив к свету солнца…
О-ба-на!!!
А Дракула, между тем, порывисто встал (плащ плеснул подобно крыльям):
— Ну что ж… В случае опасности можете попытаться позвать меня… Даже в мыслях…
А потом, проходя мимо меня бросил:
— Девчонка проснется через пол часа. Будет лучше, если вы к этому времени придумаете какое-нибудь объяснение по поводу того, как она здесь оказалась.
Он вышел в прихожую (я вскочил на ноги), толкнул дверь (я же закрывал ее!) и начал спускаться по лестнице.
— Знаешь, — протянул Вовка, выливая в раковину остатки чая, — мне почему-то кажется, что он, давая нам выпить своей крови, руководствовался совсем не чувством благодарности.
Вот так и становятся циниками: сперва в благотворительность не верят, потом сами «за просто так» людям не помогают…
Я задумчиво скользнул взглядом по комнате:
— А я вот думаю…Он говорил, что вампиром становятся при большой потере крови… А с чем это может быть связано?
— Андрюх, мне кажется, что дело не в количестве крови. Просто изменения происходят на генетическом уровне. Примерно так: при чтении заклинания, если он сказал нам правду, перестраивается ДНК, делая человека бессмертным… При укусе в организм попадает… ну, например… слюна с уже неправильными генами. Если человек полностью здоров, то его антитела успешно борются с поступившими клетками, уничтожая их, а если он — болен, ну… там… тяжелая или смертельная рана, болезнь, большая кровопотеря… то тут достаточно пары глотков. Ослабленный организм не сможет уничтожить захватчиков и появляется новый вампир…
Я уставился на Вовку:
— Ты уверен, что ты юрист, а не биолог?
— Дурак я, дурак! Был бы умным — не купился бы на твою провокацию с выпивкой, спал бы сейчас спокойно…
ЧЕГО??? Это я его спровоцировал выпить??? Да это он ко мне с бутылкой водки приперся!!!
Вован полюбовался на мою отпавшую челюсть и заявил:
— Ладно, шутки в стороны, давай лучше придумаем, что Ане скажем. Как насчет…
Аня действительно проснулась через полчаса. Она резко села на диване и испугано уставилась на нас с Вовкой:
— Где я???
— Не бойся, — я начал бойко озвучивать свежепридуманную историю: — Ты шла по улице, подскользнулась, упала, потеряла сознание. Я шел сзади, увидел, подхватил, принес сюда. Вот и все!
Ой, только не надо говорить, что это полный бред! Вовкина версия звучала еще хуже: «Это все сон!!! Тебе это все снится!!! Когда ты проснешься, этого ничего не будет!!!». Причем произноситься все это должно было с жуткими подвываниями и помахиванием перед Аниным лицом какой-нибудь фиговиной… Гипнотизер недорезанный!
В ответ на это предложение, я смерил Вовку взглядом и посоветовал:
— Не забудь в конце добавить: «Запомни, Нео, ложки не существует!!!»
— Чего? — не понял Вовка.
— Того! — передразнил его я. — Бред ты несешь, вот чего!
В результате был принят мой вариант, который и был только что рассказан Ане.
Девушка скользнула по мне скептическим взглядом и сообщила:
— Вранье. Мы виделись раньше. Мы были в какой-то зеркальной комнате и вы сказали, что вы вампиры. Вы еще представились. Тебя зовут Андрей, — она уверенно ткнула пальцем в сторону Вовки, — а тебя — Владимир, — в мою сторону.
— Наоборот, — обреченно вздохнул я.
— В смысле?
— Я — Андрей, а он — Вовка.
Пришлось все ей рассказывать. Единственное, что я специально пропустил, это разговор с Черным Плащом. Девушка молча выслушала эту безумно познавательную историю, а потом сообщила:
— Бред.
— Ну, извини, — хмыкнул Вовка. — Выбирай, либо бредовую историю, либо придуманную. Третьего не дано…
Аня скользнула по нему удивленным взглядом, а потом резко, безо всякого перехода спросила:
— Я могу уйти?
— Естественно, — пожал плечами Вовка, а я, стараясь не смотреть в его ехидные глаза, предложил:
— Давай, я провожу тебя до автобуса?
— Давай, — кивнула она.
Я смотался в свою комнату, натянул уже свою рубашку и, подняв с пола сумку, протянул ее Ане:
— Пошли?
Вовка начал тихо насвистывать мотив «Ромео и Джульетта… Никто не знал ответа…» Ну, или что-то в этом роде. Вернусь домой — убью!!!
До остановки мы дошли в полном молчании. В конце концов, я не выдержал:
— Ань, может тебя до дома проводить, а то родители ругаться будут.
Да какая на фиг любовь?! Элементарная забота! Она улыбнулась:
— Не будут. Я не местная, живу в студенческой общаге. А родители в другом городе.
— Так сессия же везде три дня назад закончилась! Или у вас она до середины июля?
— Нет. Я просто на пару дней в городе задержалась. В среду собираюсь уезжать…
Опять наступила тишина… Как там говорят? «Мент родился»? Раз это — про минуту молчания, то за то время пока не разговаривали мы с Аней, должно было родиться человек тридцать.
Наконец на горизонте появился ранний автобус. Аня вгляделась в его номер:
— О, это — мой! Пока, Андрей!
И тут меня словно черт за язык дернул:
— Ты не оставишь свой номер телефона?
— Что? — она удивленно посмотрела на меня.
— Твой номер телефона. Дашь?
Аня удивленно хмыкнула:
— Н-ну… Записывай.
Естественно, у меня не оказалось даже карандаша. Аня вытащила из сумки чернильную ручку, и я поспешно накарябал на ладони ее номер.
