Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека
Джим шумно приземлился на дорожку.
В тишине, последовавшей за приземлением, он отчетливо различил звук воды, переливающейся из фонтана в бассейн. Вода действительно звенела, но не колокольчиками, а легким отдаленным стеклянным перезвоном. Звук исподволь убаюкивал и успокаивал нервы, а густой, насыщенный, многосложный запах распустившихся цветов усиливал эффект. Совершенно внезапно Джим погрузился в мир грез, где отсутствует реальность и теряются смысл, привычный ход вещей и понятий.
Медленно протопав по дорожке, он остановился и прочитал надпись на табличке, прибитой к столбу: аккуратные черные буквы на доске, выкрашенной белой краской. Столб окружали заросли астр, тюльпанов, цинтий, роз и ландыша, цветущих одновременно и с откровенным пренебрежением к временам года.
Черными же буквами было написано следующее: «С. Каролинус».
Джим подошел к зеленой входной двери и сел на единственную ступеньку крыльца, выкрашенную в красный цвет.
Он постучал.
Ответа не последовало.
Несмотря на успокаивающее действие фонтана и цветов, Джим ощутил внутри неприятный холодок. Какая досада — прилететь в дом С. Каролинуса в критический для себя и Энджи момент и не застать хозяина.
Джим постучал еще раз, чуть сильнее — и услышал внутри дома звук торопливых шагов.
Дверь открыл, резко дернув на себя, узколицый старик в красном плаще и черном колпаке, с реденькой, до белизны седой бородкой. Он высунул голову и уставился на Джима.
— Прости, но сегодня для драконов неприемный день! — отрезал он. — Приходи в следующий вторник.
Он убрал голову и захлопнул дверь.
Мгновение Джим оторопело смотрел С. Каролинусу вслед, а затем в сознание просочилась догадка.
— Эй! — рявкнул он и забарабанил в дверь, забыв о мощи драконьих мускулов.
Дверь яростно отворилась.
— Дракон! — зловеще произнес волшебник. — Не желаешь ли ты превратиться в жука?
— Выслушай меня, — умолял Джим.
— Я же сказал, — разъяснил Каролинус, — сегодня приема драконов нет. К тому же, зверски ноет желудок. Ты понял? Сегодня приема драконов нет.
— Но я не дракон.
Каролинус пристально посмотрел на Джима, а затем, в порыве отчаянного раздражения, обеими руками подбросил вверх бороду, которая, медленно опускаясь вниз, частично запуталась в зубах волшебника, и тот принялся ожесточенно пожевывать волосины.
— И откуда, — спросил он, — дракон раздобыл мозги, развил воображение и создал самоиллюзию, что он не дракон? Ответьте мне, Всемогущие Силы!
— Информация корректна физически, но не психологически, — отозвался густой бас, исходивший из пустого пространства футах в пяти от земли…
Голос насторожил Джима, считавшего вопрос излишне риторическим, чтобы с него стоило начинать разговор.
— Выходит, я должен согласиться с этим как с фактом? — сказал Каролинус, с новым интересом разглядывая Джима. Он выплюнул изо рта оставшиеся волосинки, отошел вглубь и распахнул дверь. — Проходи, Аномалиус, — или у тебя в заначке есть имя поинтереснее?
Джим протиснулся сквозь дверной проем и оказался в большой заставленной комнате, которая, очевидно, занимала весь первый этаж дома. Интерьер состоял из разрозненной мебели и алхимического оборудования, беспорядочно разбросанного по комнате. С. Каролинус закрыл дверь и приблизился к Джиму. Джим уселся на задние лапы, пригнув голову, чтобы не ударяться ею о потолок.
— Мое настоящее имя Джеймс… Джим Эккерт, — сказал он. — Но я оказался в теле дракона по имени Горбаш.
— И это, — начал С. Каролинус, морщась и массируя живот, — полагаю, тревожит тебя. — Он закрыл глаза и тихо добавил: — Знаешь ли ты средство от непрекращающейся желудочной боли? Разумеется, нет. Продолжай.
— Боюсь, что нет. Дело обстоит так… Обожди. Ты говоришь на драконьем языке или я изъясняюсь на твоем?
— Если язык драконов существует, — проворчал С. Каролинус, — естественно, ты изъясняешься на нем. Если бы ты говорил на нем, то и я, естественно, изъяснялся бы с тобой только на нем. В действительности, мы просто беседуем. Вот и все. Пожалуйста, не стоит отвлекаться. Рассказывай о себе.
— Неужели драконы и люди… то есть джорджи, говорят на одном языке? То есть, я говорю на вашем языке, а не на своем…
— Почему бы и нет? — сказал Каролинус, закрывая глаза. — Во Владениях Сил по определению возможен единый универсальный язык. И если ты не перейдешь к делу, то, исходя из общих принципов, считай себя жуком.
— О! Хорошо. Дело в том, — начал объяснять Джим, — меня даже не столь сильно интересует, как выбраться из тела дракона, а как вернуться туда, откуда меня прислали. Моя… э-э… Энджи, девушка, на которой я собираюсь жениться…
— Да, да, да, Тринадцатого октября, — нетерпеливо сказал Каролинус. — Продолжай.
— Тринадцатого октября? Этого октября? Через три недели?
— Ты слышал, а говорю я разборчиво…
— Но так скоро? Мы не надеялись…
Каролинус открыл глаза. Он не упоминал более о жуках, но Джим немедленно понял намек.
— Энджи… — поспешно начал он.
— Где она? — прервал Каролинус. — Ты здесь. А где твоя Энджи?
— В пещере у драконов.
— Значит, она дракон?
— Нет, человек.
— Теперь твои трудности понятны.
— Да… нет, — сказал Джим. — Вряд ли понятны. Трудность в том, что я могу вернуть ее обратно, но самому вернуться, вероятно, мне не удастся, а она отказывается возвращаться без меня. Пожалуй, будет лучше рассказать все с самого начала.
— Гениальное предложение! — воскликнул Каролинус, поморщился и вновь закрыл глаза.
— Я ассистент в Ривероук-колледже. Вообще-то я должен быть преподавателем исторического факультета…
Он быстро пересказал события последних часов.
— Понятно, — кивнул Каролинус и открыл глаза. — Ты уверен в своем повествовании? Не соблаговолишь ли ты изменить его на нечто более доступное и логичное? Например, что ты — принц и тебя заколдовал в дракона соперник, у которого старые связи с шарлатанами из Внутреннего Царства? Нет? — Он тяжело вздохнул, и снова поморщился. — И чего же ты хочешь от меня?
— Мы подумали, что ты сумеешь вернуть нас с Энджи обратно.
— Вероятно. Но это крайне сложно. Полагаю, я справлюсь — при наличии времени и нужного баланса между Историей и Случаем. Хорошо. Пятьсот фунтов золота или пять фунтов рубинов, выплаченных авансом.
— Что?
— А почему бы и нет? — холодно спросил Каролинус. — Это разумный гонорар.
— Но… — заикаясь начал Джим — У меня нет золота… или рубинов.
