Елена Саринова - Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить
- Ух, ты... Рано вы управились, - все же, спешился он.
- Ну, так, помогал же.
- Кто?
- Бог.
- А-а, - вздернул подбородок отец Зоил. - А я...
- Что?
- С утра на кедровой вырубке был, - неожиданно огласил он.
- Зачем? - растерялась Стэнка.
- Договаривался насчет стволов на новые скамьи в храм. А теперь... назад... Вы ведь тоже?
- Куда? - ну и разговорчик у них.
- Думаю, домой. К себе домой. И нам по дороге. Пошли?
- А-а... Пошли-те, - и перекинула, наконец, косу на плечо. - Только... Стрекоза! - новый треск в малиннике. Стэнка набрала воздуха в грудь. - Стрекоза, шлён... А ну, вылазь оттуда! Мы уходим!
- Ме-э-э! М-м-м, - показалась из колючих зарослей рогатая морда. - Ме-э-э!
- Догонит, - с прищуром глядя на козу, уверила девушка Святого отца. - Так вы идете?
- Идем...
И они пошли... молча. Нет, а какие темы им обсуждать? О чем беседуют земля и небо? Пожар и дождь? Кадило и горшок с отваром? Описывают друг другу свою важность? Тычут в недостатки? Да Стэнка сроду со священниками не имела дел. Она смотреть то на них лишний раз...
- А я, знаете, косить не умею.
- Что?! - от неожиданности опешила она. - Кх-ху...Что вы не умеете?
- Косить, - смутившись от такого "всплеска", дернул плечом отец Зоил. - И хочу научиться.
- А-а. Так, это - просто. Только вам своя коса нужна.
- Почему? - удивился он.
- По размеру. У каждого она - по размеру. Высота там и обхват. Да и много всего.
- Понятно, - кивнул Святой отец. - А из клевера варенье варят?
- Из чего? Из клевера?
- Что, глупость сказал? - остановился он.
- Не-ет, - воззрилась Стэнка на отца Зоила снизу вверх. - Не глупость... Варят. Из цветов клевера и одуванчика. А еще в суп добавляют, в квас и жаркое. Да много куда. Клевер, он - дюже полезный, - и снова двинула по дороге.
- Да вы что? - присоединился к ней удивленный священник.
- Ага. Только, не луговой. Его я не собираю. Для таких дел нужен лесной клевер. И брать его надо сухим, желательно, в солнечный день.
- А еще из чего вы варенье варите?
- Варенье?.. Из земляники, из малины, из...
- Из малины? Из той, что на лугу?
- Нет. Там она - сухая, невкусная.
- Как раз для вашей козы Стрекозы, - с улыбкой обернулся к той отец Зоил.
Коза, увидев явное внимание, вновь недовольно заорала.
- А вы и по козам специалист? - оторвала от нее взгляд Стэнка.
- Почему "и по козам"? - потер рукой лоб священник.
- Ну, так, - скривилась девушка, - кроме "заблудших овец".
Мужчина внимательно глянул ей в глаза. Потом ответил:
- Я мало в чем "специалист". Особенно, в деревенской жизни. Теперь приходится учиться.
- Ну, с такими-то помощниками, как у нас, - уверила его травница. И оба, вдруг, рассмеялись. Тоже, глядя друг другу в глаза.
- А вы...
- Пришла уже. Вот мой дом.
Отец Зоил поднял от девушки "небесный" взгляд:
- Хороший... И место - хорошее. Тихое и светлое.
- Какое оно?
- Благословите, отец Зоил!
- Благословите, Святой отец! - и как Стэнка могла позабыть?!
Запыхавшаяся Марыля со своей младшей сестрой, едва на колени перед священником не упали. Если б не Стэнка, и собственные косы на плечах, точно рухнули б в траву. Зато и ей вниманье перепало: так обе глянули - верный съурок. Однако Святой отец расплылся им в самой своей душевной улыбке:
- Бог благословит, - и осенив обеих знаменьем, приложил руку к русым макушкам.
Девы, одна румянее другой, воссияли лишними солнцами в небе:
- Отец Зоил, простите смиренно, я к вам сегодня на исповедь приду.
- Похвальное решение, сестра Марыля.
Ох, ну, конечно. Стэнка, прямо в красках представила ту "исповедь": "Зевнула не прикрывшись", "Три раза - "Отче Наш". И рот себе зашейте" - это от себя уже в добавку.
- А я - завтра, отец Зоил.
- И то - похвальное решенье, - важно кивнули второй деве.
- Ме-э-э.
- Ох, извините, это - не к вам, Святой отец, - распахнула Стэнка дверь в заборе. - Стрекоза, заходи. И мне тоже пора.
- До свиданья, Стэнка!
- Да мы и не здоровались, Марыля.
- А вы, отец Зоил, в храм? Так нам - по пути с вами.
- И у меня еще вопрос есть по Святому писанию.
- Сестра Стэнка?
Ба-бах дверью:
- Артисты. Все трое - чистые артисты, - плюнула и припустила по двору за нервно дергающимся козьим хвостом...
Ни злости, ни обиды у нее на отца Зоила не было. А зачем Стэнке эта канитель? Просто, лишний раз убедилась в правоте своих, упроченных слезами и да, тогда еще обидами, законов жизни: "не доверяй", "не раскисай", "не жалуйся" и "не надейся ни на кого кроме себя".
- Солена, ты мне подруга? Подруга. Тогда молчи.
- Да уж молчу, - сложила та руки на коленях. Потом не удержалась. - Я ж за тебя тревожусь.
- О-о, - закатила к потолку глаза Стэнка. - О чем на этот раз? Лечу исправно. В дела деревенские не лезу.
- Вот в том и смысл. Ты знаешь, что староста деньги собирал на выкуп колокола? Не знаешь. А потому что он в твой дом не пошел.
- Кто? - хмыкнула Стэнка. - Колокол?
- Староста, - гневно буркнула подруга. - Потому как ведает: не дашь.
- Так в чем моя вина то? Он не пошел.
- А ты б дала? - сузила глаза Солена.
Стэнка свои отвела в садик за окном. Подумала...
- Нет. Пусть его выкупает тот, кто отца Тита к нам привез. Это по его, старосты, попустительству он колокол в Луговинах заложил. Срам на все княжество. А нам теперь - выкупать? - в сердцах подскочила с лавки Стэнка. - Да надо было еще пять годин взад то сделать. И, насколько я помню, деньги с нас два раза уж собирали на этот самый церковный колокол. И староста и отец Крисп потом. Сбрасывались всеми Стожками... И сколько надо теперь?
- Ну, так, - замялась в ответ подружка. - Тыщу...
- Тыщу?!
- Тыщу двести леев.
- Ого! Как дойная корова!.. Та-ак... У нас в деревне сто дворов.
- Сто восемь.
- Добро. Сто восемь. И сколько брали со двора?
- По десять леев.
- По десять? Да все одно, не хватит. А остальные? Староста добавит?
- Наверно, - вздохнула та. - Хотя он сам поиздержался. Говорит, из своего кармана к празднику Стожки готовил.
- Солена, так и на праздник тоже сбрасывались.
- О-о, - не выдержала девушка. - Да я то знаю. И что? Ведь колокол же? Он - наш "голос".
- Ага, еще два "голоса" висят, - зло уточнила Стэнка. - На колокольне по краям балки... В общем, правильно он сделал, что не пришел ко мне.
- Вот-вот.
- И-и помолчи... Чай еще будешь? С ватрушками? - Солена, вздохнув, кивком дала согласье. Стэнка подхватила пустые кружки со стола. - И расскажи мне про эту... "жизнь вашу деревенскую". Мы ведь седмицу не видались. С самого Дня Петра и Павла. И, кстати, почему? - выглянула из-за занавески. Подружка, вдруг, замялась. - Ну-у?
