Денис Чекалов - Пламя клинка
— Эх, если бы это были и правда боги, — чуть слышно процедил Руфус. — Их бы я боялся гораздо меньше.
Тяжело заскрипела сталь.
Высоко в воздухе воспылал металлический треугольник.
Руны зла и отчаяния сияли на нем. Рядом появился второй и третий — со злобным, яростным лязгом, словно медленно раскрывались огромные веера.
Круг медленно сомкнулся, и бронзовая платформа зависла над городской площадью.
— Смилуйтесь, смилуйтесь над нами! — кричали люди.
Все взгляды были прикованы к парящему кругу.
Бешено загремел и раскатился гром.
Молнии заметались во тьме.
— Преклоните колени! — пронесся над площадью рокочущий грозный голос.
На парящей платформе появилась прекрасная девушка в черных кожаных доспехах.
Ее глубокие, сапфировые глаза смотрели дерзко и вызывающе. Казалось, именно в них рождаются молнии.
Алый чувственный рот слегка изогнулся в гордой, презрительной улыбке.
Черные волосы волной рассыпались по плечам. Топ с декольте подчеркивал высокую, изящную грудь. Эполеты с отделкой в форме когтей прикрывали плечи.
Юбка, из кожаных полос с колдовскими золотыми заклепками, защищала длинные, стройные ноги в ботфортах.
— Преклоните колени! — прогремело с неба.
— Вы убили имперского дознавателя, — негромко заметил я. — Получите теперь имперского изувера.
С хищным, оглушительным лязгом из платформы начали ниспадать ступени.
Девушка стала спускаться.
Она шагала медленно, величаво, как принцесса, входящая в покоренный город.
За ее плечами сверкала золотая рукоять меча-бастарда, украшенная алым рубином.
На поясе трехгранный кинжал из синего адаманта — мизерикордия, и черный кнут-длинник из двух скрученных полос, пробитый мелкими верритовыми гвоздями.
Шестеро стражников в полном боевом облачении стояли за спиной Руфуса, но даже они попятились в страхе, шепча защитные заклинания.
— Я Оксана Тайпан, имперская истязательница, — голос девушки пронесся над площадью. — На колени!
— Вот сволочи, паскудные сволочи, — уныло прошептал Руфус.
Он отчаянно искал взглядом Аскольда или хотя бы Огнарда.
— Спрятались по лавкам, меня одного оставили. Вот дерьмо…
Его лицо перекосилось от ненависти, но уложение об имперских истязателях нарушить было нельзя, и Руфус, кряхтя, медленно опустился на колени.
То же сделали и шестеро стражников.
Я не привык бухаться ниц перед кем попало, а перед девчонкой тем более. Поэтому остался стоять.
— Целуй! — приказала девушка, протянув руку Руфусу.
Казначей заскрипел зубами.
Касаться было строго запрещено; губы должны застыть в трех дюймах от пальцев имперского истязателя.
И только начальник стражи потянулся к загорелой ладони девушки, как явилась Вселенская Справедливость.
Мостовая вдруг вспучилась, камни полетели вокруг с оглушительным свистом, и огромная клыкастая голова на шипастой шее вылезла из земли.
— Спасайтесь! Бежим отсюда! — в панике закричали люди.
Девушку отшвырнуло прочь, через всю городскую площадь. Спиной она разнесла пузатую бочку с пивом и, подрыгав ногами, осталась лежать.
— Вот черт, — пробормотал Руфус. — Это же зломысл.
Он быстро швырнул оземь маленькую янтарную пентаграмму, и сфера неуязвимости вспыхнула вокруг нас, защищая меня и стражников.
Два огромных камня ударились в нее и отлетели прочь.
— Зломыслы живут в коллекторе, — чуть слышно пояснил Руфус. — Они людоеды, Огнард все грозился их истребить…
Тварь уже была величиной с башню, и это лишь часть ее, что поднялась над землей. Жутко становилось при мысли о том, какова же змея в длину.
Плоская голова горела пятью глазами, по два с каждой стороны и один во лбу. Острые рога топорщились на затылке.
На шее трепетал алый с багряными прожилками капюшон; рычащая пасть усеяна зубами, в двадцать ровных рядов.
Из раздутых ноздрей вырывался пар, и я знал, что это клубы серной кислоты.
Вновь содрогнулась площадь, и две новые головы появились над ней.
— Они обычно трехглавые, — с ухмылкой пояснил Руфус.
Девушка поднялась.
Магическая броня, вшитая в кожаные доспехи, на сей раз защитила ее. Но было ясно, что энергии заклинания не хватит надолго.
— Не будете ее защищать? — спросил я.
— Не имею права.
Лицо Руфуса оскалилось довольной усмешкой.
Он был рад использовать лазейку в законе, чтобы не рисковать. По новому уложению об имперских истязателях, никто не смеет вмешиваться в их дела — ни стражники, ни гвардейцы.
Хорошая отговорка.
Только в прошлом году трех изуверов убили прямо на глазах у солдат, а те не шевельнули и пальцем.
Если огромный змей, вырвавшись из коллектора, разорвет в клочки посланницу императора, никто не сможет обвинить Руфуса или коменданта.
И у них появится время найти убийцу самим.
А еще лучше — назначить на эту роль того, кто подвернется под руку, быстро его казнить и отчитаться перед столицей.
— Сколько, по-вашему, у нее осталось брони? — спросил казначей.
— Не больше половины, — ответил я.
Девушка выхватила из заплечных ножен бастард.
Оскаленная пасть змея устремилась к ней.
2
Все герои спасают красивых девушек.
Так уж заведено.
Ехидные тролли добавят, что рыцарями при этом движет вовсе не благородство, а зуд в мошонке; но чего вы хотите?
Тролли во всем увидят что-нибудь скабрезное.
Мне следовало вскочить, обнажить сверкающий меч и кинуться на помощь красотке.
Но, к счастью, я не герой из сказки; а если чешется, так проще почесать, чем кидаться на бешеного дракона.
— Ставим, — предложил я. — Сколько продержится.
— Меньше пяти минут, — сказал Руфус. — Здесь полно мест, где можно спрятаться. Но надолго ее не хватит.
— Отлично, — кивнул я. — Ставлю, что выстоит дольше. Сто золотых монет.
— Э, — отмахнулся Руфус, — ваши деньги пропали.
Девушка подпрыгнула без разбега.
Перевернулась в воздухе и приземлилась на одну из голов гигантского змея.
Вспыхнул лазоревый меч и по самую рукоять вошел в глаз чудовища. Тварь заревела от невыносимой боли. Шея ее зашаталась и стала падать так, как рушится огромное дерево.
— Ну что, заметил в глазу соринку? — спросила девушка.
Мощным рывком она вырвала меч из раны и, оттолкнувшись от чешуйчатой головы, прыгнула на крышу высокой ратуши.
Черная юбка распахнулась длинными полосами, обнажая загорелые бедра. Кровь разлеталась в воздухе, падая с лазоревого клинка.
