Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования
Открываю бельевой шкаф. В нем висит на плечиках форма СИ, фуражка смотрит на меня крестом и дубовыми листьями. Ловлю себя на том, что не могу уловить отпечаток личности Ланковича на окружающих предметах. Прямо человек-призрак.
В растерянности сажусь на идеально заправленную койку. Пытаюсь понять, что могло случиться с моим учеником. Может, он занимался какими-то своими разработками, и его похитили, как меня когда-то? А может, он сам ушел? Сам? Не представляю себе Мастера, поступающего подобным образом. Да еще Мастера Идеи. Что за чушь! Конечно, его похитили, как бы по-дурацки это ни звучало.
Мне вдруг становится жалко, однако, не его, а себя. Я не знаю, что дальше делать, могу только хныкать, чем и собираюсь сейчас заняться. Я не опер! Черт возьми, зачем меня заставили лезть в это дело?!
Из состояния печальной задумчивости вырывает звонок телефона. Поднимаю трубку, полагая, что это шеф вычислил меня здесь и хочет в очередной раз сообщить что-то неотложное. Готовлюсь уже высказать то, что я думаю по поводу поисков Ланковича, как:
— Дима? — слышу я женский голос. Он робок и взволнован.
— Дима, это Софья. Ты меня слышишь? Ты можешь со мной поговорить? Не клади трубку!
— Здравствуйте, девушка, — говорю я как можно мягче, для создания нужной интонации воображая себя врачом безнадежно больного человека, — к сожалению, Вы не туда попали.
— Да… — произносит она огорченно, — извините.
— Не кладите трубку, — прошу я, — Вы попали в службу экстренной психологической поддержки. Ваш звонок анонимен. Я слышу по голосу, что у Вас проблемы. Поделитесь ими со мной, и Вам станет легче.
Сама я в это время, прижимая трубку к уху плечом, шарюсь в собственном портфеле, пытаясь обнаружить в нем портативное устройство отслеживания звонков. Шеф снабдил перед уходом. Прямо, как знал! Ага, вот оно.
Девушка всхлипывает:
— Не знаю, могу ли я с Вами поделиться, мне так страшно.
А вот это уже интересно.
— Давайте поговорим с Вами и попробуем во всем разобраться. Я постараюсь Вам помочь. Ведь Вас зовут Софья?
— Да.
— Так вот, Софья. Расскажите мне, что именно вызывает Ваш страх.
Она начинает рыдать в трубку.
— У меня муж пропал! Он должен был прийти ко мне вчера, и не пришел. Нигде его нет!
Я тем временем ухитряюсь присоединить устройство к телефонному аппарату. Желтая лампочка замигала. Когда перестанет, место, откуда исходит звонок, будет определено. Жду, развожу бедную женщину на разговор.
— Вы не обращались в Святейшую Инквизицию? — спрашиваю я.
— Нет! — взволнованно кричит Софья.
Я удивлена. Откуда вдруг такое недоверие?
— Вам что-то помешало это сделать?
— Он… — шепчет она, — он… он… сам инквизитор, я боюсь, вдруг он что-то натворил. Мой звонок точно анонимный?
— Да-да, конечно, — успокаиваю ее я, а сама недоумеваю. Не мог же Ланкович заниматься внутренними расследованиями? Или?
Стоп! Желтая лампочка перестала мигать. Место установлено. Это неподалеку.
— Скажите, — спрашиваю я, и голос мой против воли дрожит, — а этот Дима, которому Вы звонили, он что, обещал Вам помочь?
— Нет, — всхлипывает она, — он и есть мой муж.
И кладет трубку. А я так и сижу со своею в руках. Как так муж? Какой муж? Ланкович — не только инквизитор, он — Мастер. Мастера не женятся. Ну, конечно, им никто не запрещает это делать. Они сами как-то стараются. Я же не замужем… А Ланкович, он это, мой ученик, он, как бы это выразиться, меня любить должен. Я же его актуализировала. А уровень он, насколько я знаю, не повышал. Кстати, почему? Стучу ногтями по трубке, и этот противный звук отвлекает меня от раздумий. Лечу обратно на работу Ланковича.
— Какого хрена! — ору я, врываясь в кабинет следователя Коровина — начальника Ланковича, — почему Вы мне не сказали, что Ланкович женат?!!
Рабочий день давно закончился, но Коровин на месте. Сидит за столом и смотрит на меня с нескрываемой неприязнью. Несмотря на то, что чрезвычайно зла на него сейчас, я прекрасно его понимаю. Никто не любит всяких там штучек-дрючек из управления, я сама их не любила каких-то два с лишним года назад.
— Он не женат, — спокойно отвечает Коровин, — брак его с гражданкой Юсуповой официально не зарегистрирован.
— Но Вы знали об этом? — уточняю на всякий случай. Уверена — должен был знать.
— Да, знал.
— И адрес у Вас ее есть?
— Да, есть.
— Маяковского, 17–74?
— Я не помню его наизусть.
— Так проверьте.
Он поднимается из-за стола. Я вижу, какой он худой и высокий, и волосы у него рыжие. Он нехотя копается в документах в сейфе, бурчит оттуда:
— Да, Маяковского, 17, квартира 74.
— Они давно вместе?
— Почему бы Вам у нее не спросить?
Начинаю выходить из себя. Что-то часто последнее время я это делаю. Нервы пора лечить, в отпуск ехать. И этому нахалу пора напомнить, кто я, а кто он.
— Я-то спрошу. Но почему Вы не желаете помочь следствию, я не понимаю.
Я развожу руки и изображаю удивление на лице. Он внимательно вглядывается в мое лицо.
— Так Вы Майя Дровник?
— Я же предъявляла документы.
— Вы Мастер?
— Ну да!
— Тогда ясно.
Коровин резко успокаивается и садится в кресло. Я вообще перестаю что-либо понимать.
— Что Вам ясно? В чем дело?
Он начинает улыбаться. У меня возникает странное ощущение, будто он теперь на коне, а я бегу за стременем.
— Вы знаете, Мастера — не очень приятные для общения люди. Но порой мы все же выпивали вместе с Ланковичем, так, знаете ли, в мужской компании, и тогда он рассказывал о Вас. Я представлял Вас себе более привлекательной.
Недовольно опускаю глаза. Тоже мне комплиментик!
— Я к Вам еще заеду, — бурчу под нос и стремительно удаляюсь, пытаясь сохранить остатки собственного достоинства. Что за день! Одни гадости!
Глава 3.
На повестке этого противного дня еще посещение Софьи Юсуповой. Живет она в девятиэтажной коробке, как и ее предполагаемый муж. Только квартира у нее отдельная. Второй этаж, можно подняться и пешком. Звоню. Не спросив даже, кто там, что меня удивляет, мне открывают дверь. На пороге худенькая и вполне привлекательная блондинка. Несколько бесцветная, на мой взгляд, да и круги под глазами ее не красят. Но все это мелочи, которые вполне можно ликвидировать умело наложенным макияжем. В целом, молодец, Дима, хороший выбор, уважаю.
— Вы ко мне? — спрашивает она тихо, и я узнаю голос, да, именно с этой дамой я общалась пару часов назад.
