Стэн Николс - Воины Бури
– Хороший взгляд на вещи, – высказался Элфрей. – И отряду будет полезно немного расслабиться.
Страйк обратился к Кеппатону:
– Празднование победы или поминки по воину – обычай, известный у орков. Хотя бывает, что праздник заходит слишком далеко. – В это мгновение он думал о Домополье и о том, как случившееся там повлекло за собой все последующие неприятности. Прежде чем глава кентавров успел что-то сказать, Страйк добавил: – Пировать с вами – для нас честь.
Последующие часы слегка улучшили настроение.
Праздничный стол усеяли кости, ореховая скорлупа, огрызки фруктов и хлебные корки. Медовый эль пили в изрядных количествах и щедро проливали.
Вдоль столов ходили прислуживающие кентавры, разнося вино. Для защиты от подступающего ночного холода развели большие костры. По предложению Элфрея Страйк разрешил воспользоваться пеллюцидом. Дымящиеся трубки передавали из рук в руки.
В стороне от столов несколько кентавров наигрывали на трубах и арфах. Другие с помощью обернутых тканью колотушек били в барабаны из выдолбленных стволов дерева.
Когда еда, напитки и кристалл довели шум до максимума, Кеппатон постучал кубком по столу. Болтовня и музыка затихли.
– Долгие речи не для нас, – прогремел он. – Так что давайте просто поднимем тост за наших союзников, Росомах.
Кубки поднялись в воздух, послышалось нестройное «ура!». Кеппатон устремил взгляд на Страйка:
– И салют вашему павшему!
Страйк поднялся на ставшие уже нетвердыми ноги:
– За погибших товарищей. За Слеттала! За Врелбида! За Меклуна! За Дарига! За Кестикса!
– Пусть они пируют в залах богов, – поддержал Элфрей.
Произнесли еще несколько торжественных тостов.
Перед Страйком поставили новый кубок. Служитель добавил в вино пряностей, потом, чтобы подогреть его, опустил в бокал раскаленный докрасна металлический стержень. Поднялось облачко ароматного пара.
Страйк поднял кубок:
– За тебя, Кеппатон, и за твой клан. И в память о твоем почтенном отце…
– Милкастере, – шепотом подсказал Кеппатон.
– …Милкастере.
Кентавры, прежде чем осушить кубки, с почтением повторили имя.
– А теперь за наших врагов! – объявил Кеппатон.
Орки устремили на него растерянные взгляды.
– Пусть боги обманут их чувства, затупят их клинки и затолкают их в задницу! – Это заявление было встречено гомерическим хохотом, особенно со стороны рядовых. – А теперь расслабьтесь, и пусть завтрашний день сам позаботится о себе.
Музыка опять заиграла. Возобновились разговоры.
Однако, когда Кеппатон заговорил со Страйком, его лицо омрачилось.
– Мой отец, – вздохнул он. – Одним богам известно, что бы он подумал о происходящем сейчас на земле. Его отец вряд ли бы узнал свою родину. Времена года перепутались, война, раздоры, умирание магии…
– Нашествие людей.
Да, все наши беды, похоже, из-за этого адского народа.
– Но вы, похоже, здесь в лесу не слишком бедствуете, – заметил Элфрей.
– Да, у нас дела лучше, чем у многих. Кузница питает нас и защищает; она – наша колыбель и наша могила. Но мы не живем в изоляции. Все равно приходится общаться с внешним миром, а он катится в преисподнюю. Хаос вечно сдерживать невозможно, рано или поздно он прорвется.
– Ни один из нас не защищен от него, пока не изгнаны люди, – отвечал Элфрей.
– А может, даже и тогда мир не настанет. Может быть, все зашло уже слишком далеко.
– Когда мы предлагали остаться здесь и драться вместе с вами, то это было всерьез, – проговорил Страйк. – Только скажите.
– Нет. Вам надо завершить начатое. Страйк не стал объяснять Кеппатону, что понятия не имеет, как это сделать.
– Тогда, по крайней мере, позвольте помочь вам усилить ваши укрепления, – предложил он. – На тот случай, если Дженнеста все-таки нападет. Несколько дней у нас есть.
– На это я соглашусь. Ваше особое умение нам пригодится. Но я не хочу, чтобы вы задерживались из-за нас слишком долго.
– Не задержимся.
– А мы тем временем выкуем вам новое оружие, – сказал кузнец. И подчеркнуто, но добродушно добавил: – Похоже, вы довольно беззаботно обошлись с тем, что мы дали вам в прошлый раз.
– У нас много оружия перебывало, – заметил Джап. – Такое уж наше ремесло.
– Спасибо, Кеппатон, – сказал Страйк. – Оружие нам не помешает… Похоже, мы много берем у вас и мало даем взамен.
– Что такое оружие? – отмахнулся Кеппатон. – Мы все равно выкуем новое. А насчет того, что мы много даем… если благодаря вам моя несчастная нога излечится, – он прикоснулся к усохшему бедру, – вы получите больше, чем когда-либо мечтали.
В одном из загонов начался шум. Появилась группка кентавров. Ее возглавлял Хеджестус, поддерживаемый под руку Гелораком. Шествие замыкали еще четверо учеников. Величавой иноходью они двигались к центральной поляне.
– Ага, момент истины, – произнес Кеппатон, жестом приказывая остановить музыку.
Под взглядами кентавров и орков процессия приблизилась к его столу. Разговор превратился в приглушенный шум. Двое помощников шамана несли между собой приземистую деревянную лохань с витыми железными ручками. Со стола все убрали, лохань поставили на стол. Она была на две трети полна тем, что казалось обыкновенной водой.
– На вид ничего особенного, да? – заметил Хаскер.
Страйк приложил палец к губам и сердито посмотрел на него.
– Давай, – сказал Кеппатон, обращаясь к шаману, – начинай.
Принесли табурет, и главный кентавр поставил на него ногу. Хеджестус вытянул руку. Один из прислужников передал ему желтую губку из морских водорослей. Шаман погрузил губку в жидкость, выжал излишек и, с усилием наклонившись, приложил к больному месту. Он начал осторожно касаться губкой ноги Кеппатона, а его помощники тем временем читали заклинания.
Если зрители ожидали мгновенного результата, то их ждало разочарование.
Через несколько минут Хеджестус обратил внимание на вопросительное выражение лица Кеппатона.
– Мы должны быть терпеливы, – посоветовал он. – Чтобы заговор подействовал, требуется некоторое время.
Кеппатон попытался придать себе стоический вид. Шаман продолжил свое занятие. Монотонное пение продолжалось.
В конце концов многие зрители стали расходиться. Элфрей присоединился к группе рядовых. Хаскер, зевая во весь рот, отправился на поиски вина. Джап, упершись руками в подбородок, задумался.
Коилла, у которой, несмотря на алкоголь и пеллюцид, глаза оставались прозрачными, как опал, жестом привлекла внимание Страйка. Они тихонько удалились.
– Я беспокоюсь, – призналась она, – когда ты вот так исчезаешь.
– Честно говоря, я тоже. – Впервые Страйк разговаривал с кем-то из отряда вот так, наедине, когда других Росомах поблизости не было. Он был рад на время опустить внутреннее забрало.
