Игорь Чужин - Уйти чтобы не вернуться (СИ)
– Значит это вы, хотите встать у нас на постой? Как вас величать?
– Величают меня Александром Ивановичем Томилиным, а вас как зовут хозяйка? – представился я.
– Я Прасковея Ильинична, Копытины мы. Пойдемте, я покажу, где вы будите жить. Место хорошее и крыша не течет, мы с Машкой сейчас все приберем, и можете располагаться.
Увы, но в тот момент я был полным профаном в социальном устройстве Руси 15 века, поэтому представился по имени фамилии и отчеству, тем самым присваивая себе как минимум статус боярина. Однако хозяйка дома в ответ тоже представилась по отчеству, подчеркивая в ответ свое непростое происхождение. К счастью допущенный мною ляп не имел серьезных последствий и не сказался на моем здоровье, а ведь за самозванство могли и спросить.
Прасковея повела меня не в дом, а к длинному сараю, стоящему по правую сторону двора.
– Вы простите меня, что веду вас не в дом, но там татары похозяйничали и теперь крыша течет. Я поселю вас в мастерской мужа моего покойного, там есть отдельная комната, где он летом жил. Вы не сомневайтесь комната хорошая, даже пол деревянный. Есть лежанка и стол и шкаф, вам понравится.
– А чем ваш муж занимался? – спросил я хозяйку, осматривая просторный сарай, вдоль дальней стены, которого лежали разнокалиберные деревянные заготовки.
– Муж у меня телеги делал и тележные колеса. Авдей плотничал помаленьку и мог отковать что попроще, тем и жили. Только татары весь инструмент подчистую вымели, только горн остался, да каменная наковальня.
– А круг гончарный чей? – спросил я, увидев в углу рабочее место гончара.
– Отец у меня гончаром был, вот я сейчас горшки и леплю понемногу. Мы без кормильца остались, приходится как-то на жизнь зарабатывать. А ваша семья где?
– У меня случилась та же история, только нашу семью варяги в полон увели, а что стало с отцом и матерью, я не знаю. Мне тогда столько же лет было сколько вашему Прохору, – озвучил я легенду, заготовленную для таких случаев.
– То-то выговор у вас странный, а я поначалу думала, что вы литвин.
– Да нет, из под Пскова я, только долго на чужбине прожил.
На этом допрос закончился, и Прасковея открыла дверь моего будущего жилища. Комната была метров двенадцать и раньше была столярной мастерской. У закрытого ставнями окна стоял верстак, а вдоль дальней стены лежанка. Рядом с лежанкой к стене был приколочен двухстворчатый шкаф с дверцами на кожаных петлях.
– Прохор, принеси лавку из дома, – приказала сыну Прасковея, а затем спросила меня. – Александр Иванович вас устраивает комната?
Если сделать скидку на средневековье, то жилище было вполне приличным, и я протянув хозяйке 'ногату', ответил:
– Прасковея Ильинична меня все устраивает, вот плата за седьмицу. Вы наводите здесь порядок, а я пока схожу за вещами.
Вернулся я примерно через час и застал во дворе какого-то мужика со сломанным тележным колесом в руках.
– Прасковея может, осталось у тебя колесо в мастерской мужа, пусть самое завалящее? Я за него две 'ногаты' заплачу, – спрашивал у моей хозяйки дородный мужик в сапогах.
– Петр Калистратыч, ты, наверное, цены подзабыл? Колесо моего мужа пять 'ногат' стоило и то с руками отрывали, а ты две 'ногаты' даешь?
– Прасковея побойся бога! Колесо-то небось рассохлось совсем и долго не прослужит, ладно три 'ногаты' даю!
– Да нету колес Петр Калистратыч! Все, что было, уже в прошлом годе продала, – ответила Прасковея.
– Может где завалялось, какое-нибудь кривое? Пять 'ногат' как за новое заплачу! Завтра обоз уходит в Москву, а у меня телега с товаром без колеса.
– Да нет у меня ничего! Неужто бы я не продала? С детьми на одной репе сидим.
Мужик в сердцах плюнул себе под ноги и вышел со двора мне на встречу.
– А это шанс! – подумал я и обратился к визитеру. – Уважаемый, прошу меня извинить, но может быть, я помогу в вашей беде?
– А ты кто такой? – буркнул в ответ мужчина.
– Петр Калистратыч, это мой постоялец. Ты не гляди букой, а лучше ответь по-человечески, может быть он тебе поможет, вмешалась в разговор Прасковея.
– Да вот, ось у телеги треснула и три спицы у колеса выбило. Не знаю чего уже и делать. Авдей покойный его для меня по особому заказу делал. Другое не поставишь, телега набок кривится. Глянь может выручишь, я в долгу не останусь!
Я взял у мужика колесо из рук и осмотрел поломку. В принципе заменить три сломанные спицы на новые не было большой проблемой, я видел похожие заготовки в мастерской. Правда, нужно смотреть по месту, поэтому я уклончиво ответил:
– Петр Калистратыч, работа не простая, но я постараюсь сделать ее к утру. Если получится то, уедите вместе с обозом, а если нет, то значит не судьба. Времени мало, да и не весь инструмент у меня с собой.
– Выручай мил человек, бог видит, я не обижу! – заявил купец и отдал мне колесо.
Вот так началась моя трудовая жизнь в новом мире. Колесо я легко починил и содрал за работу с Петра Калистратыча как за новое. Купец за это меня сразу зауважал и я раскрутил его на новый заказ, разъяснив, что хотя старое колесо еще послужит, но лучше заказать ему замену. Купец сделал новоявленному тележному мастеру неплохую рекламу и уже на следующий день у меня появились заказы. Старых колесных заготовок осталось от прежнего хозяина мастерской на полсотни колес, но работать по-старинке я не собирался. Чтобы облегчить работу и качество изделий, я решил поставить колесное производство на поток и уже на следующий день приступил к изготовлению оборудования и оснастки.
Первым делом я выкупил у хозяйки все колесные заготовки и договорился об арендной плате за мастерскую. Прасковея попросила взять Прохора в ученики, а я уговорил хозяйку, готовить для меня пищу и обстирывать. Мы ударили по рукам, и работа захлестнула меня с головой.
Глава 5
Любому мужчине, который может заменить своими руками смеситель в ванной комнате и не вызывает эвакуатор, чтобы поменять в машине сгоревшие предохранители, хорошо известна древняя как мир истина – практически любую вещь в ЕДИНСТВЕННОМ ЭКЗЕМПЛЯРЕ можно сделать с помощью простейшего инструмента и оснастки. Еще во времена фараонов люди умели строить циклопические сооружения и изготавливать настоящие шедевры ювелирного искусства, которые даже при нынешних технологиях сложно повторить, однако древние египтяне так и не смогли поставить на поток производство обычных гвоздей. Основные проблемы в промышленности начинаются не тогда, когда нужно изготовить единственный сверхсложный агрегат, а когда требуется наладить массовый выпуск самых простейших деталей. Наиболее сложной инженерной задачей является изготовление большого количества абсолютно одинаковых по размерам изделий, особенно когда нужно сделать эти изделия ДЕШЕВЫМИ.
