Антон Грановский - Тайный враг
– Ну-ну, – засмеялся Глеб и похлопал кузнеца по спине. – Я тоже рад тебя видеть, старина.
Кузнец отпрянул от гостя, отвернулся и вытер рукою мокрые глаза.
– Леший… – повторил он. – Развел сопли, как девчонка… – Он снова взглянул на Глеба. – Выпьешь олуса? Он у меня знатный. Из ячменя, хмеля и степной полыни.
– Можно, – кивнул Глеб. – Ставр, ты как?
– Я тоже не против, – ответил парень.
– Садитесь за стол, а я принесу кувшин, – распорядился Вакар.
Вскоре все трое сидели за столом и пили хмельной олус, заедая его вяленой рыбой и солеными сухарями. Кузнец пил меньше всех, он, казалось, все еще пребывает в глубоком раздумье. Время от времени Вакар бросал на Глеба быстрые, внимательные взгляды и тут же снова отводил глаза.
Глеб, потягивая терпкий олус, вкратце рассказал кузнецу о своем охотничьем житии-бытии, затем сказал:
– Вакар, когда мы виделись в последний раз, ты обещал мне кое-что сделать.
Кузнец отхлебнул олуса, вытер рот ладонью и сказал:
– Я избавился от перевертня, Глеб.
– Как?
– Утопил его в болоте, как ты и сказал.
– А как насчет камня? Перед тем как сжечь меня, ты забрал у меня камень власти.
– Верно, забрал. – Вакар вздохнул. – Ты велел мне вернуть этот камень в Святилище нелюдей. Но я не сумел его найти.
– И где же камень теперь?
Вакар чуть прищурил свои светлые, глубоко посаженные глаза и ответил:
– В надежном месте.
– Ты отдашь его мне?
Кузнец промолчал, словно не услышал вопроса Глеба.
– А что это такое – камень власти? – поинтересовался, уплетая рыбу, Ставр.
Глеб отхлебнул из кружки, облизнул мокрые губы, покосился на парня и сказал:
– Два года назад я вынул этот камень из священной плиты, расположенной в самом сердце Гиблого места. Вынув его, я сорвал печать, которой несколько сотен лет назад жрецы-нелюди скрепили вход в бездну, и выпустил наружу странный туман. Туман этот породил призрачных тварей.
– Я помню эту историю, – сказал Ставр. – Но я не знал, что это сделал ты.
– Призрачные твари не могли перейти межу, – продолжил свой рассказ Глеб. – Но одному молодому ходоку удалось вынести из Гиблого места чудну́ю вещь под названием «перевертень». А вместе с этой вещью он вынес оттуда и призрачную тварь. Оказавшись в Хлынь-граде, призрачная тварь приняла облик ходока и стала пожирать людей.
– Это я тоже помню, – снова кивнул Ставр.
– Я отнес перевертень обратно в Гиблое место. Прихватил с собой и камень из святилища, чтобы вернуть его жрецам. Но дойти до конца я не сумел. И тогда мою работу взялся доделать кузнец Вакар.
– И он утопил перевертень в болоте, но не сумел вернуть камень в святилище?
– Да.
– Значит, дыра, через которую туман вырвался наружу, все еще открыта?
– Да, – снова ответил Глеб. – Я убил чудовище, которое порождало призрачных тварей. Но, думаю, что несколько тварей еще осталось. Они шляются по Гиблому месту, но, слава богам, не могут выбраться за межу.
– Думаю, это им сильно не нравится, – усмехнулся Ставр. – Но если чудовища больше нет, тогда зачем возвращать камень? А, Первоход?
Глеб нахмурился, но ничего не сказал. За него ответил кузнец:
– Никто не знает, какие еще твари пролезут в наш мир через эту дыру, – сказал он. – Да и жрецы Нуарана не успокоятся, пока Глеб не вернет им камень. Рано или поздно они найдут его.
– Но… – снова начал Ставр, но кузнец его оборвал:
– Хватит вопросов, ходок. – Он снова взглянул на Глеба. – Значит, ты собираешься вернуть камень в святилище?
Глеб усмехнулся.
– Если честно, то до сегодняшнего дня я не думал об этом. Я дал себе слово, что больше не пойду в Гиблое место. Ни под каким предлогом.
– И что же заставило тебя изменить своему слову?
Глеб вздохнул и ответил, заметно помрачнев:
– Я охотился неподалеку от межи. И вдруг услышал зов. Зов шел из Гиблого места. Не знаю, как это толком объяснить. Словно сами деревья что-то мне нашептывали.
– И что же они тебе нашептали?
Глеб поднял взгляд на кузнеца и спокойно проговорил:
– Что надвигается страшная опасность и что я должен остановить ее. Я пытался заткнуть уши, но зов звучал у меня в голове. И тогда я сдался. Однако я поклялся, что не отойду от межи дальше чем на пять верст.
– Пять верст от межи, – зачарованным голосом повторил Ставр. – Это то место, где мы остановились на ночлег.
Глеб кивнул:
– Да. Я успел вовремя, чтобы спасти твою шкуру. Мне повезло: одна из моих старых ловушек уцелела.
Глеб отхлебнул олуса, опустил кружку на стол и вдруг встретился взглядом с кузнецом. Взгляд того был холоден и подозрителен.
– Ты хочешь меня о чем-то спросить? – спокойно осведомился Глеб.
– Да, – ответил кузнец. – Покажи мне свои шрамы.
– Но я уже…
– Не те. Покажи мне шрамы, которые тебе оставила лесная богиня Сорни-Най.
Глеб усмехнулся:
– Ты все еще думаешь, что я оборотень или призрачная тварь?
– Покажи мне шрамы, Первоход. Просто покажи.
Глеб поставил кружку на стол, задрал рукав на правой руке и показал кузнецу аккуратный рядок белесых шрамов, похожих на зарубки.
– Шесть, – тихо проговорил Вакар.
Глеб качнул головой:
– Нет. Седьмой остался. Приглядись и увидишь.
Кузнец пригляделся.
– Да, он на месте. Это из-за того, что я не вернул камень власти жрецам?
– Это была моя задача, Вакар. И я с ней не справился.
– Но седьмой шрам почти выцвел.
– Верно, – кивнул Глеб. – Он выцвел в тот момент, когда ты утопил перевертень в болоте. – Глеб опустил рукав и посмотрел кузнецу в глаза. – Так ты вернешь мне камень власти?
Вакар отвел взгляд и нахмурился. Глеб выждал несколько секунд, затем сухо осведомился:
– Ты решил присвоить его? Но он не принесет тебе счастья, Вакар. Многие уже пробовали.
– Плевать я хотел на камень! – резко проговорил кузнец. – Не он мне нужен!
– Тогда что?
Кузнец снова посмотрел Первоходу в глаза и глухо ответил:
– Ты должен помочь мне, Глеб. Никто больше не сможет, только ты. Ты ведь помнишь мою дочь?
– Да, Вакар, я помню твою дочь.
– А моего внука?
– Я никогда его не видел.
– Но кое-что о нем слышал, верно? – Кузнец вытер ладонью заблестевшие от слез глаза. – Он не так уродлив, как про него говорят. И больше похож на человека, чем на нелюдя. В любом случае, он не сделал никому ничего дурного и не заслуживает пыток.
– Вакар, я…
– Княжьи охоронцы схватили мою дочь и моего внука, – сказал кузнец. – Они держат их в темнице. Они выбивают из нее признание в том, что она сама, сознательно, по доброй воле была с нелюдем и зачала от него ребенка.
На лице Глеба отобразилось удивление.
– Зачем им это?
– Власть ускользает из рук князя. Многие в княжестве поговаривают, что болезнь и война с Голядью сломили его, сделали слабым. И теперь он пытается показать свою силу.
