Михаил Атаманов - Серый ворон. Путь к рыцарству
На этом топком лугу я наконец-то смог догнать Серафима. Он бежал первым и временами увязал в грязи, я же огибал эти особо топкие места. Он лишь мимолётом взглянул на меня и продолжил упорно месить грязь, пробиваясь всё дальше вперёд. Мой друг явно выбился из сил — потный, раскрасневшийся, он едва волочил ноги от усталости. Но с прежним упорством напарник бежал и бежал вперёд.
— Куда… куда мы бежим… и… от кого? — едва смог выдохнуть я свой вопрос.
— Не сейчас… до того леса… дойдём… там передохнём… там всё объясню, — таким же прерывистым голосом ответил мне друг.
До леса, так до леса. Я собрался с силами и последние метров двести открытой местности пробежал единым рывком. После чего без сил рухнул в тени на пахучий слой хвои. Через секунду рядом со мной упал Серафим.
Мы долго не могли просто отдышаться, не то, что начать разговор. В конце концов, Серафим присел на хвою, обернувшись в сторону пройденного нами болота. На залитой светом двух лун серебристой траве чёткой полосой отпечатались цепочки наших грязных следов.
— Что ты знаешь о смертельных обманщиках? — спросил меня он.
— О ком? — не понял я.
— Вот деревенщина! Смертельные обманщики, люди-маски, метаморфы…
— Метаморфы… метаморфы… — кажется, Фея когда-то рассказывала что-то подобное. — Это какие-то монстры, обитавшие в Эрафии. Принимали облик съеденных ими людей.
— Обитавшие… ну да, я тоже давно про них не слышал. Как маги ловушки против них понаставили вокруг городов, так метаморфы почти что вымерли. Наверное, молодёжь уже считает их чем-то вроде страшилок из детских сказок. А вот во времена моего детства это был реальный ужас. Если вдруг обнаруживали обглоданное тело жертвы смертельного обманщика — полупереварившиеся склизкие кости — то жители бросали своё имущество и бежали со всех ног прочь. Их ужас был вполне объясним, так как одной жертвой чудовище никогда не ограничивалось. Смертельному обманщику нужно питаться каждый день, такой уж он прожористый. И при всём богатстве выбора — птица, скотина ли деревенская, лесная дичь — он всегда выбирает именно людей. То есть и скотину сожрёт, конечно, если другой добычи не осталось. Но пока рядом живут люди, этот хищник будет охотиться именно на них. Хитрые, коварные, принимающие любой облик. И, что самое страшное, не убивающиеся честной сталью — только магией или магическим оружием.
— И ты заметил в лесу смертельного обманщика? — спросил я, начиная постепенно пугаться.
— Заметил. Только не в лесу, а намного раньше. Вот ты спал, а телега переезжала через лесное кольцо вокруг Холфорда. И наши селяне босоногие, думая, что я задремал, достали из под слоя сена тонкие деревянные обручи и одели себе на головы. А потом сняли, когда мы лес проехали. А я не дремал, только виду не подал. Но смотреть стал внимательнее. И заметил несколько несоответствий. Во-первых, они весь день ничего не ели. И на телеге не было даже намёка на какую-либо еду. Странно — они собираются весь день ехать, и даже сухарика с собой не взяли? И они за весь день между собой не разговаривали — странно ведь, правда?
— И всего-то? — удивился я. — Как-то мало совсем доказательств. У меня, между прочим, тоже голова болела после первого проезда через лесное кольцо вокруг Холфорда. Хорошо, что я задремал в этот раз — а то опять бы по мозгам долбануло заклинанием очень неприятно. И если кто-то часто ездит, может и придумал способ, как отвести это мерзкое заклинание, которое в мозгах роется. А может это лесное кольцо вокруг столицы для них священное, и они просто в знак почтения одевают деревянные обручи, как символ.
Серафим покачал головой:
— Неубедительно как-то. А насчёт остального?
— Ещё проще — отец заработанные на ярмарке деньги пропил, всё до последнего медяка. И денег у них не осталось купить еды. А сына побил за то, что тот не отдавал монеты. Вот они и не разговаривают между собой.
— Всё у тебя просто как-то получается, Пётр. Как будто я на ровном месте испугался. А я ведь весь день чувствовал их голодные взгляды на себе. Понимал, почему им не нужны котомки с едой — мы их еда. Знал, что они нас могут убить в любой момент, и даже понимал, почему не убивают. Они осторожные, не хотели на дороге нападать, где их могли бы увидеть. Понимали, что мы никуда от них не денемся и намного надёжнее отвезти нас в глубоко лес и там тихо прикончить. Хотя, уверен, если бы они догадались, что их замысел раскрыт, они бы прикончили нас в момент. У нас ведь даже нет шансов отбиться от них — ни магического оружия, ни магии. Ни-че-го! Но не знаю, как тебе доказать это всё.
Я подтянул усталые ноги и присел, положив сумку под голову.
— Не надо доказывать, Серафим. Я тебе просто верю, — сказал я. — Как ты думаешь, они нас потеряли?
— Надеюсь, что потеряли. Они ведь не должны были сразу понять, что мы скрылись. Должны были сначала подождать какое-то время — когда же мы с дровами вернёмся. А когда они догадались, мы уже успели далеко убежать. Хотя метаморфы очень упорные, хитрые и коварные. В детстве я слышал, что стая метаморфов добычу может много дней преследовать, подкарауливать у выхода из защищенных магией мест, выманивать хитростью. Причём бывало, что других людей даже не трогали эти хищники, пока не разберутся с выбранной ранее добычей. К тому же эти двое голодные. Они обязательно пойдут по нашему следу. Так что отдохнём чуток, и опять нужно будет бежать дальше.
— Может, можно уже не бежать, а просто идти? — поинтересовался я, массируя пальцами гудящие от усталости мышцы ног.
— Нет. Бежать. И прямо сейчас, — изменившимся тоном произнёс Серафим, смотря куда-то вдаль. — Не вставай резко и не выходи на свет! Они нас почти догнали.
Я в ужасе посмотрел в сторону болотца. И сначала ничего не заметил. А потом обнаружил врага — на фоне большой яркой луны над лесом описывала круги странная птица, не то гигантский орёл, не то ящер. Присмотревшись к ней, я понял, что это был не ящер. Это был тот самый паренёк-селянин. Только вместо рук у него теперь выросли огромные перепончатые крылья.
— Он вскоре долетит до болота и увидит наши следы. Бежим! — бросился глубже в лес Серафим.
* * *Это была кошмарная бесконечная ночь. Мы бежали в темноте по лесу, спотыкались о коряги, падали. Cнова вставали и бежали вперёд. Снова падали. Временами, когда сил уже совсем не было, мы отдыхали несколько минут, после чего опять вставали и двигались вперёд.
— Хоть бы дождь пошёл! — молил Серафим богов Эрафии. — Дождь смоет следы, в дождь мы могли бы уйти от преследователей.
— Или речку бы встретить. Можно было бы по берегу пройти, чтоб смыть следы, — вторил ему я.
