Елена Белова - Дураков здесь нет! Или приключения дракоши
— Мама, я боюсь! — ни к селу ни к городу выдала кукла.
…И тут это случилось.
Я не успела засечь момент превращения. Вот только что под потолком мельтешила, увертываясь от когтей, розовая рыба… и вдруг что-то огромное, черное, чудовищное с рыком приземлилось на стол, круша выставленную посуду. С оттяжкой хлестнул тяжелый хвост, сметая осколки. И блеснули в оскале острые зубы, почему-то полосатые.
Маринка!
— Саша, в сторону!
— Игорь…
— Не бойтесь! — попыталась встрять свекровь.
Твою косметичку фирмы «Алые паруса»!
Как и когда я схватила дочку — не помню. Следующее, что отпечаталось в памяти — Марина сопит у меня под локтем и глаз не может оторвать от своей зверюги.
А зверюга, не обращая внимания на нас, хищно повернула голову, прищурилась… И в следующий момент песчанка, чудом не влетев в полуоткрытую пасть, вынеслась из комнаты быстрее собственного визга…
А это — черно-пятнистое, громадное, лохматое — осталось в гостиной наедине с нами. Облизнулось…
Я еле удержалась от превращения. Дракон в этой комнате точно не нужен. Дом такого не выдержит. Нельзя… Краем глаза я увидела, как папа что-то жмет на запястье — наверное, вызывает охрану. Мама тихонько всхлипывает…
В полной тишине что-то звякнуло и прошуршало. Это что еще? После сегодняшнего я не удивлюсь, если под столом притаился еще один подарок, например, деда Гаэли. И сейчас он вылезет и окончательно догромит гостиную.
Скатерть пошевелилась, с нее посыпались осколки.
— Что там?
— А я знаю?
— Арррр? — Чудищу тоже стало интересно. Оно опустило морду и принюхалось… заворчало… по столу забил хвост, сметая остатки посуды.
— Отстань! — послышался неожиданно спокойный голос, очень знакомый. — Отстань, сказала, безобразник, погляди, что ты натворил.
Слегка растрепанная свекровь окончательно выползла из-под стола, отпихнула черную морду и выпрямилась.
— Вот… — проговорила она почему-то очень довольно. — Это и есть страшилка. Нравится?
Хороший вопрос. Нравится ли мне свекровушкин подарочек? Ну как сказать…
Я осмотрелась вокруг. Посуда вдребезги. Старательно приготовленный ужин всмятку. Осветительные шарики раскиданы где придется, отчего комната выглядит какой-то перекошенной. Мама и папа растерянно осматривают «страшилку». Маринка все еще прижимается ко мне и уже шепчет что-то вроде мама-а-можно-погладить-песика…
Я открыла рот, но слова застряли на выходе. Потому что именно в этот момент стол решил, что он не рассчитан на то, чтоб держать на себе всяких там страшилищных монстров, и рухнул. Крышка с шумом врезалась в пол, добивая все, что уцелело, раскатились яблоки и орехи. Радостно рыкнув, «страшилка» погналась за одним, уцепила зубищами… и превратилась обратно в рыбку. Розовая лохматость, ничуть не расстроившись, выпустила яблоко и взмыла обратно под потолок, как еще один осветительный шар, только спятивший. И спокойненько закачалась там, помахивая хвостиком.
Осколки, в отличие от нее, никуда не делись. Сломанный стол тоже. И разлитый по полу соус.
Нравится ли мне? Зашибись как.
Маринка сопит. Она ребенок мага и давно привыкла к тому, что папа постоянно уезжает, но кто сказал, что ей это нравится? Она липнет к Рику весь день, и даже бабушка с дедушкой не могут ее отвлечь.
Мне тоже не по себе. Я привычно проверяю отобранные Риком вещи — чтобы все в порядке было — и пуговицы, и шнурки, и налобные повязки, про которые он вечно забывает. Руки действуют сами, машинально откладывая в сторону истрепанную белую рубашку, которую муж таскает везде, несмотря на то, что она потеряла всякий вид. Я уже и покупала ему точно такие же рубашки, и даже шить их сама научилась — бесполезно. Чуть отвлечешься — и белая тряпочка снова оказывается в его заплечном мешке. Это, мол, та самая рубашка, которая была свидетелем моего к нему возвращения. Поэтому она — его счастливый талисман… ага, со всеми дырками на локтях. И штопка тоже талисман! И шнуровка истрепанная.
Мысли были заняты другим.
«…гадание говорит, что скоро будет. Что-то… Огонь, тень и потери», — то и дело всплывает в памяти наш ночной разговор.
Потери…
— Рик, будешь осторожным? — вырывается у меня.
В серых глазах тепло.
— Конечно.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Честно?
— Насколько могу. — Голос слегка виноватый, и я знаю, почему: то самое «понимание», нежданное последствие драконьего свадебного ритуала, доносит отголосок привычного: «Кому много дано, с того много и спросится. Маг, не жди, пока спросят, иди сам!». Таков девиз ковена. Все они так живут…
Но хоть пообещал. Значит, если сможет — побережется. Ну и на том спасибо.
— Пап, не уезжай… — это опять Маринка. «Пугалку» свою бросила. Та кружит над головой, как розовая акула, а наша дочка опять вцепляется в папину руку.
Рик присаживается на корточки.
— Я скоро приеду. Привезу тебе жемчуг, будем вместе амулеты делать. Хочешь?
— Нет. Останься…
— Ты не успеешь соскучиться. Мама дома, и бабушки с дедушками.
— Не уезжай. Ну, пап…
— Мариш, надо. Мы же с тобой маги, слово «надо» понимаем, правда?
— Понимаем… понимаем, только… — Она снова сопит. Вжалась лицом в папино плечо, обняла обеими руками и сопит, кажется, с трудом удерживаясь, чтобы не зареветь. — Возвращайся скорей. Пожалуйста…
По шее, по спине точно провели мокрым пером — холодком прохватило. Странно, что Маришка так настойчива. Странно, что Рик не отшучивается, как обычно… и по ниточке понимания ничем не веет… почему?
Я хочу прийти на помощь, но Рик только головой качает. Не надо, мол. Сам.
— Обязательно. — Не вставая, он начинает что-то шептать ей на ухо, утешающе покачивает, как совсем маленькую, поднимает на руки, и Маришка длинно выдыхает, так и не расплакавшись.
— Правда? — спрашивает она почти жалобно.
— Обещаю.
— Ладно… только жемчужинки не забудь… розовенькие…
Я роняю почти упакованный мешок. Жемчужинки? Похоже, вопрос, в кого наша дочка, решен окончательно. Рик, не меняя выражения лица, переводит взгляд на меня… И Маришка удивленно смотрит, как папа и мама, переглянувшись, ни с того ни с сего начинают хохотать так, будто дед Гаэли опять нечаянно отрастил себе рожки.
…Белую тряпочку я все-таки в мешок положила. Может, и правда талисман. На душе, во всяком случае, после этого стало полегче.
Глава 4
ВО СНЕ И НАЯВУ
Пророчество — попытка испортить настроение не только современникам.
