Маргарита Полякова - Алхимик
— А то, — продолжал ухмыляться Шерман. — Драки, попойки, женщины… давненько я так не отдыхал хорошо.
— Ты только смотри, с девками не переборщи. Ты и так меняешь их как перчатки, — упрекнул его король. — А меня потом достают их почтенные родители с требованием компенсации за причиненный ущерб. Мне даже любопытно… у норлоков вообще совесть есть?
— Понятия не имею, — отмахнулся Шерман. — У меня точно нет. А визитеров всяческих можешь смело гнать в шею. Я с невинными девицами никогда не связываюсь, слишком много проблем. А те, кто делит со мной постель, будучи взрослыми, самостоятельными женщинами, знают, на что идут. Я им с самого начала всегда даю понять, что отношения не продлятся долго. Ты же знаешь, я терпеть не могу обязательств. В большинстве случаев женщины соглашались на такие условия, и каждый получал то, что хотел. Разве не так?
— О чем с тобой можно говорить? — отмахнулся Яргел. — Ты хоть когда‑нибудь испытывал серьезные чувства хоть к одной женщине? Неужели тебе вообще чуждо понятие романтики?
— Это в смысле торчать под чужими окнами, падать на колени перед дамой сердца, петь ей серенады и сражаться на турнирах? — ехидно поинтересовался Шерман. — Яргел, ты что, всерьез думаешь, что я способен заняться всей этой чепухой? Я слишком себя уважаю…
— Тьфу! Иди отсюда, не раздражай меня! И будь готов отправиться с посланием к Богарту Благословенному.
* * *До королевской площади, где проводился конкурс менестрелей, мы добрались без труда. За пару недель путешествия по городам и весям я умудрилась заработать довольно приличное количество денег, и мы путешествовали с комфортом. Честно говоря, я даже не думала, что буду иметь такой успех. И это при всем при том, что (по совету Мирлин) мое творчество ограничивалось двумя сказками и одной песней. Сначала я, было, взбунтовалась (охота, что ли, одно и тоже сто раз повторять?), но моя разумная служанка расставила все по местам. Дескать, зачем привлекать к себе ненужное внимание и раздражать конкурентов? Вот удастся мне победить в конкурсе, тогда никто и вякнуть не посмеет, что я лютню в руках держать не умею. А так… Поскольку менестрелем я являюсь неофициально и никто меня не знает, вступиться за меня, в случае чего, будет некому. А неприятностей, которые могут со мной случиться, слишком много. Заплатит конкурент страже, и те подержат меня недельку в погребе. Убытка мне большого не будет, а на конкурс не попаду. И потом. Мирлин же в деревне росла, правил менестрелей не знает. А ну как для того, чтобы влиться в их стройные ряды, нужно сделать гораздо больше, чем купить лютню? Не хватало еще, чтобы придравшись к какой‑нибудь формальности, мне выступать запретили. Приведенные доводы показались мне убедительными, и я с Мирлин согласилась. Более того, впечатлившись ее предположением о возможном запрете моей деятельности, я вообще старалась не светиться. Впрочем… даже такой образ жизни обеспечивал нас довольно хорошо.
Записавшись в участники конкурса и удобно устроившись в теньке (подальше от любопытных глаз), я оценила обстановку и пришла в хорошее расположение духа. Во — первых, потому, что из существующих 10–ти менестрелей на конкурс явились только четверо, а во — вторых, после первой же пары песен, я поняла, что они мне не конкуренты. Вообще. Бог ты мой, да у нас даже выкидыши «Фабрики звезд», и те мелодичней поют! Поняв, что победа на конкурсе практически у меня в кармане, я отвлеклась от менестрельских песнопений и начала рассматривать членов королевских семей. Ну любопытно все‑таки! Так… справа, похоже, король оборотней Яргел, о котором я столь много наслышана. Нда… вот уж шкаф так шкаф… сразу видно, что его истинная ипостась — медведь. Причем здоровый. Не хотела бы я с ним в лесу нос к носу столкнуться. А что за дама рядом с ним? Неужели Эльтель? Странно… лично я себе эльфиек совершенно по — другому представляла. Ну там загадочный взгляд с вековой мудростью, идеально прекрасные черты лица, снежно — белые волосы… однако все, что было у Эльтель из перечисляемого обычно набора фэнтезийных штампов — это заостренные кончики ушей. Ну и еще фигура неплохая. Все остальное, увы, было весьма посредственным. Ха! Вот так и рушатся идеалы. Я вздохнула и перевела взгляд на водянок. Ну… вполне… ничего себе. Хвостов рыбьих нет, тины в волосах тоже, а то, что кожа зеленью отдает, так это пережить можно. Интересно, а стоящие за королевской четой четверо тритонов и есть принцы? Любопытно, и какой из них мой?
Я настолько загляделась на бравых молодцев, пытаясь угадать, который из них мой суженый, что чуть не пропустила свою очередь. Впрочем, моей секундной заминки никто не заметил. Все были слишком удивлены появлением нового, никому неизвестного менестреля. Я вышла в центр, поклонилась королевским семьям, и села на приготовленный стул. Улыбнувшись, я коснулась струн и сначала спела о безответной любви (для присутствующих дам), затем о море (конкретно в расчете на реакцию водянок) и, наконец, о военных подвигах (мужики такое любят). Ну? И кто сомневается в том, что я одержала убедительную победу? Королевская чета водянок даже поинтересовалась, не могли бы и они тоже подарить мне что‑нибудь, как победителю. Я, разумеется, ухватилась за представившуюся возможность, и попросила оказать мне честь и познакомить меня с предназначенным мне судьбой принцем. Водянки перспективе заполучить талантливого менестреля в моем лице откровенно обрадовались, и тут же представили мне моего суженого.
— Принц Тирл Уоррек Ишшт — Рейн, — вежливо поклонился тритон.
— Брин, — улыбнулась ему я.
Ну! Это даже лучше, чем я себе представляла. Высокий, подтянутый, симпатичный молодой человек с прозрачно — серыми глазами мне даже понравился. Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что зеленцой у него отливают не только кожа, но и волосы, но это были уже мелочи жизни по сравнению с мировой революцией. Что ж… если я не смогу вернуться в свой мир и не найду в качестве мужа ничего более подходящего, можно и к этому варианту привыкнуть. Принц галантно поцеловал мне руку и подарил водяную лилию. Да… похоже, Мирлин была права. Водянки страдают умопомрачительной скупостью. Неужели невесте нельзя было подарить ничего более ценного? Однако, деваться было некуда. Я взяла цветок, улыбнулась принцу и направилась к эльфийке за призом.
Королева Эльтель встретила меня, как родную. Ну надо же… а Шерман отзывался о ней, как о редкостной стерве. Интересно, это он категорически не прав, или эльфийка преследует какие‑то свои цели? Эльтель даже покинула высокое собрание, приглашая меня следовать за собой. У нее что, приз во дворце хранится? А на площадь его нельзя было вынести? Эльтель усадила меня в каком‑то кабинете, велела принести мне чая и куда‑то убежала. Да уж… в более странную ситуацию я никогда не попадала.
