Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
— Не нуди. Ты же прихватил меч, когда мы покидали камеру.
— Это? — В руках Лекса тускло сверкнула покореженная полоска стали, прикрепленная к крестовине с обломанной рукоятью. — Этим мусором нечисть только смешить. И вообще, если способ действенный, почему им не пользуются? Им вообще хоть кто-нибудь пользовался?
— Пользовался. — Кивнула я. — Мой дядя. Он мне про него и рассказал.
— Извини, конечно, но если почитать легенды, то твой дядя пострашнее нечисти будет. Ты уверена, что ему помогла кровь скрога, а не его собственная? — Усмехнулся парень.
— Очень смешно. — Скривилась я. — Не хочешь, не надо. Иди ищи материалы для плота. — И обиженно надувшись, отвернулась в сторону.
Дион легко поднялся на ноги, подошел к покатому боку склона и прежде чем лезть вверх, с подозрением покосившись на меня, спросил:
— А ты не наделаешь глупостей?
— Не больше чем уже наделал ты. — Огрызнулась я. Лекс виновато опустил глаза и быстро растворился в темноте. Как только стихли последние шорохи, я закусила губу, мысленно попросила у всех известных и неизвестных высших сил защиты, и выпустила один Коготь. Рисуя в глине схему заклинания Вызова, я отстраненно радовалась, что в кожаных браслетах с металлическими наклепками оружия не признали или не смогли с меня снять. В пользу последнего говорили царапины и синяки на запястьях, там, где тонкие полосы тянули с особой силой.
Зачерпнув ладонями воды, и чувствуя как колется драконий витар, я, каплю за каплей стала вливать волшебство в центр небольшого рисунка. Заискрились линии, неровными вспышками замерцала магия, и, испустив яркий столб пламени, рисунок просто напросто исчез, растворился в разогретой глине. Утерянное было компенсировано — из воды с шипением выкинуло крупного скального скрога, который с разъяренным ревом приземлился совсем недалеко от меня. Ошалело помотав головой и заметив мою обалдевшую светлость, тварь с места рванула в атаку. Я не успела даже моргнуть, как оказалась в непосредственной близости от острых зубов. Пасть твари распахнулась, грузное тело слегка утопило конечности в размягченной глине и тут вновь засветились линии моего заклинания. В один миг скрога насквозь прошили каменные пики, выросшие под его брюхом. Тварь противно завизжала, забилась в агонии, двинула меня дернувшейся лапой под дых, и отбросило метра на полтора в сторону. Лежа на холодном камне, и чувствуя колючий воздух проникает сквозь разорванную куртку, рубашку и нижний корсет к коже я мысленно благодарила всех, что осталась жива и отделалась только шишкой на затылке.
Стихли вопли пронзенного скрога, в воздухе запахло кровью. Пора было дегустировать согревающее средство, о котором рассказывал Таний. Отзывался об эффекте он с полным восторгом, вот только лицо его при этом кривилось, словно дядя переел несвежих морских гадов.
Приподняв голову и убедившись, что скрог действительно издох, я осторожно поднялась на ноги, и нервно подрагивая всем телом, приблизилась к своей жертве. Толстая серая шкура была пробита в семи местах. Из ран медленно сочилась густая синеватая кровь, от которой шел резкий горько-кислый запах. Маслянисто-скользкая на пальцах она стремительно густела и становилась светлей. Зажмурив глаза и на всякий случай зажав чистой рукой нос, я облизала пальцы…. Спустя секунду стало ясно, почему дядя воспользовался этим способом лишь единожды и настоятельно не рекомендовал мне использовать его, при наличии любых, даже самых сомнительных вариантов.
Внутренности и горло немилосердно скручивали спазмы, челюсти сводило судорогой, а легкие горели, не в силах справиться со втягиваемым объемом воздуха. Голову крепко держали тиски боли, так, что из глаз сыпались искры, а зрение теряло четкость. Неимоверным усилием подтянув дрожащую руку к лицу я сквозь туман увидела как сквозь мертвенно-белую кожу просвечивают наливающиеся фиолетовым цветом вены. Особенно сильная судорога скрутила позвоночник, рука непроизвольным движением дернулась в сторону, сдирая о камень кожу с костяшек, и вдруг все прекратилось. Жадно глотая пересохшим горлом воздух, и с хрипом втягивая его в измученные легкие, я с омерзением чувствовала соленый привкус крови. Кое-как перевернувшись на живот и сплюнув комок в горле, я удостоверилась, что привкус был не просто так. Желудок резануло остаточной болью, и я жалобно застонала:
— Ой ду-у-ура…
— Рия! — Негодующе-взволнованный окрик заставил меня сморщиться от вспыхнувшей головной боли и сжаться в комок. Как бы не так, спокойно умереть Лекс мне не дал. Я всегда знала, что он изверг. — Дзор заах! — Грязно ругнулся дион, заставляя меня посмотреть на него.
— Что, так плохо? — Икнула я, и снова со стоном уткнулась пылающей жаром головой в колени. Ноги не были холоднее, так что облегчения это мне не принесло.
— Плохо? — Дрожащим от злости шепотом переспросил Лекс. — Да я вообще не уверен, что передо мной сейчас живое существо! — Рявкнул он.
Я зашипела и плотнее сжалась. Любой звук громче тишины вызывал раскаты боли во всем теле. Вполне терпимой, но все равно неприятной.
Холодная рука Лекса дотронулась до шеи, нащупывая пульс, и принесла легкое облегчение. Холод, много ледяного холода это то, что было мне сейчас необходимо. Резко поднявшись на дрожащие ноги, я медленно, но целенаправленно побрела к воде. На миг задержалась на камне и, блаженно прикрыв глаза, сделала шаг вперед в прохладные объятия. Продержавшись под водой пока легкие не запротестовали, я с сожалением поплыла вверх.
Дион сидел на том самом камне, откуда я ныряла и с непроницаемым выражением лица швырял осколки в зеркало воды. Судя по резкости замаха и высоте брызг — Лекс был в ярости.
— Злишься? — На всякий случай уточнила я. Какое-то время парень молчал, потом вздохнул и чистосердечно признался:
— Я тебя убить готов.
— Ну сработало же. — Заискивающе пискнула я. — Тем более, что, насколько я вижу, ничего подходящего ты не нашел.
— Не нашел. — Хмуро согласился Лекс. — Но то, что ты сделала…
— Было правильно?
— Опасно. — Ледяным тоном отрезал дион, запуская в полет еще один камень.
— Мне стыдно. — Честно призналась я.
— А мне все еще хочется свернуть тебе шею. — Огрызнулся Лекс. — Долго будет действовать твое средство?
— Не знаю. — Пожала я плечами и макнула пылающее лицо в ласковую воду, с трудом убрала налипающее пряди волос и осторожно предложила: — Может, стоит поторопиться? Я не решусь повторять дегустацию.
— Это говорит хоть о каком-то наличии инстинкта самосохранения в твоей ушибленной голове. Ты вообще ею думала?
