Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии
Разговор предстоял тяжелый. Я именно на такой себя и настраивал, а все оказалось до безобразия легко. Вот что значит по-настоящему мудрая женщина. Нет, я, конечно, всеми конечностями за патриархат и все такое, бабам власть давать нельзя и вообще, но то — наши бабы, земные, человеческие; эльфийские — другие. Поэтому им, наверное, можно еще и не такое.
Так вот, Инга. Проблема у нее была та же, что у Марфы. Как зеркальное отображение. Он возненавидел ее с первого слова, когда только услышал, что именно ей предстоит стать его нареченной. Она обиделась. Справедливо, могу заметить. Я бы тоже обиделся, если бы меня вот так, ни за что ни про что. Хорошо помню, как задевало пренебрежение Барсика, который в ту пору презирал всех людей без исключения. Я тоже злился и горел желанием сделать все в точности до наоборот.
Как мне удалось вытянуть признание из Инги? Ответственно заявляю — тянуть не пришлось. Как только я в лоб спросил, так ли ей принципиально всегда, даже в постели, где они с Марфой по определению только вдвоем, быть отмороженной сукой, все стало на свои места. Девчонка в первый момент подавилась воздухом. Еще бы, ни одна темная эльфийка не ожидает такого к себе обращения. На что мне пришлось пояснить, пока она приходила в себя, что раз у них мужики — на вторых ролях, а бабы — на первых, то и говорить я с ней буду как с человеческим мужиком разговаривал бы, если бы приперло. На это заявление темная отреагировала подозрительно благосклонно. Кивнула и согласилась выслушать без возмущения, угрожающего сверкания глаз и напускной ярости. Тихо, мирно, по-семейному. Я тут же заподозрил подвох, но выяснил, что к чему лишь к концу первого периода.
Что могу сказать — зрелище было знатным. Это про матч. К тому, что влюбленные эльфы и, в особенности, эльфийки — это зрелище не для слабонервных, привык уже давно и даже уже как-то научился с этим жить и местами бороться. Так вот, сначала пара слов про само действо, потом продолжу рассказ о разговоре, который был вынужден вести по ходу оного.
Начнем, пожалуй, с названий, которые дал командам моих неугомонных ушастиков. Разумеется, камнем преткновения стал тот факт, что светлые желали во что бы то ни стало остаться светлыми и чихать хотели на тот занимательный факт, что тренер у них темный, да и капитан команды тоже из илитири. Беда с ними просто. Соответственно, в стане темных существовала та же самая проблема. Кончилось тем, что, как я уже говорил, эльфы всем кагалом нагрянули ко мне и потребовали, чтобы я им названия команд придумал. Ага. Прямо там выдал на-гора. Угу. Репку почесал и выдал. Кстати, ни о чем не жалею, хоть теперь и знаю, что испокон веков лучники Барсика в универе зовутся «ласточками», а мечники Мурки — «кошками». Просто на тот момент я вспомнил свой первый, да-да, самый первый визит в кабинет ректора, когда мы с ним впервые увидели друг друга. Так вот, там у Барсика с Муркой случился интересный обмен репликами, в ходе которого я был вынужден признать, что кошкам за ласточками не угнаться. Так что, команды я назвал просто и без изысков — «Вешние ласточки» и «Черные пантеры». Конечно, сразу встал вопрос именно о пантерах, у которых название прозвучало менее нейтрально, чем у ласточек. Но тут мне на помощь пришли Ир (в тот момент еще Ира) и Лия, объявив, что сотворят для каждой команды особую форму. И почему пантеры черные, будет ясно из нее, а вовсе не из-за намека на темных, играющих в команде. На этом и разошлись.
Так что, теперь я мог с определенной толикой гордости наблюдать за тем, как выстраиваются наши команды, каждая на своей половине поля. Пантеры были в черном, от бутс до маек, на каждую из которых спереди и сзади кроме традиционного номера и фамилии игрока была нанесена эмблема команды. Последнюю срисовывали с Маркизы, не иначе. Я, разумеется, впервые видел ребят в этой форме. И просто засмотрелся. На кого? Да на Илю. Вот уж кто выделялся на футбольном поле. Единственная девушка среди игроков, да еще капитан. Рядом со мной раздался изумленный голос Инги:
— Это Вик-Холь?
— Ага. Она у нас капитан команды ласточек.
— То есть светлых? — еще больше удивилась темная.
Конечно, было с чего удивляться. Особенно когда видишь свою соотечественницу в стане светлых, в белоснежной форме и с эмблемой в виде ласточки на спине и груди. Так у этой птички еще и черная розочка в клюве была подрисована. Бросив взгляд на Ира, который облюбовал вместе с Умкой соседний гриб, сразу понял, чья была идея с этим кокетливым цветочком. Впрочем, кошка темных тоже не избежала оцветочивания. Черная пантера была изображена с белоснежной ромашкой под мощной лапой. Символично, не находите? В общем, как я сразу понял, эмблемы эти прошли на ура, поэтому ребята с готовностью натянули на себя форму.
Дальше следовали традиционные приветствия команд, в ходе которых я, вместо того чтобы заниматься делом, объяснил Инге правила игры и кто есть кто на поле. В частности, ее заинтересовали Улька и Том, одетые в белую форму с тигриными полосками. Пришлось сказать, что они судьи. И раскрашены в оба цвета — и в черный, и в белый, чтобы подчеркнуть их нейтралитет и беспристрастность. Дальше внимание темной перекинулось на Гарри и Фа, которые застыли по разным сторонам поля в такой же, как и у Тома с Улькой, форме, с той лишь разницей, что у них были белые полоски на черном фоне. Кто все это придумал, не поручусь. Лия, которая сейчас вместе с Каром сидела впереди нас на три или четыре гриба, или все тот же неугомонный Ир. В самой этой форме имелся такой нехилый намек на темных и светлых. Это очевидно!
Объяснив Инге, что Гарри и Фа — дополнительные судьи, и в их обязанности входит в первую очередь отслеживать несанкционированное применение магии, я наконец попытался расспросить ее о Марфе, который, к слову сказать, тоже присутствовал на матче. Сидел он вместе с Машкой, которому по штату был положен самый высокий гриб, он специально его таким вырастил, чтобы обеспечить себе лучший угол обзора, ведь именно его я назначил комментатором. Еще он, по обоюдному согласию, должен был следить за табло, которое тоже сделали при помощи магии, и оно парило чуть в стороне от поля, но было достаточно ярким и хорошо просматривалось. Сейчас там значился первоначальный счет любого матча — 0:0. Почему Машмул дозволил Марфе сесть рядом, так и не понял. Но по большому счету был даже рад, что они так расположились. Потому что именно в тот момент, когда цепкий взгляд Инги заметил нареченного, я задал ей свой первый прямой вопрос:
— Как ты к нему относишься?
— К кому? — спросила эльфийка, встретившись со мной взглядом.
— К Марфе.
— М? — Темная глянула на меня с вопросом, но быстро сообразила, что к чему. Умная, сразу видно. — Ты хочешь сказать, к Марфинусу?
