Елизавета Абаринова-Кожухова - Царь мышей
— Нет-нет, не желаем, — поспешно перебил Каширский и поставил наволочку на паркет. — Все, Эдуард Фридрихович, нас уже нету!
И «человек науки», подхватив Анну Сергеевну, чуть не силой вывел ее из светлой залы.
— Все не так страшно, — говорил он, спускаясь по широкой мраморной лестнице, — в Риге мы не пропадем. У меня тут есть один хороший приятель, бывший депутат Саэйма, я как-то во время предвыборной кампании давал установки электорату, чтобы голосовали за него…
— Какая-нибудь фигня вроде массового гипноза?
— Да нет, более тонкая работа. Я заряжал установками бананы, а он раздавал их избирателям. И результаты оказались весьма внушительными…
— Что за чушь! — презрительно фыркнула Анна Сергеевна. — Может, его бы избрали и без ваших глупостей!
— Может быть, — не стал спорить Каширский. — Подозреваю, что он думал так же, как и вы, и на следующие выборы меня уже не позвал.
— И что?
— Ну, я же вам говорил — бывший депутат. А почему бывший? А потому что!
Выйдя из дома, Анна Сергеевна и Каширский очень скоро смогли убедиться, что повидать экс-депутата им вряд ли удастся: они очутились на узкой грязной улочке, вьющейся между рядов двух-трехэтажных каменных строений. Первые этажи были оборудованы под лавочки и мастерские, украшенные вывесками преимущественно на немецком языке. Чувствовалось, что о таких достижениях современной цивилизации, как водопровод и электричество, не говоря уж о радио и телевидении, здесь даже не слыхивали.
— А, ну ясно, Эдуард Фридрихович высадил нас не в современной, а в средневековой Риге, — совершенно спокойно определил Каширский. — Дело в том, что из его дома имеется два выхода: один в наш мир, а другой — в параллельный.
— Ну так давайте вернемся и пройдем в правильную дверь, — предложила Анна Сергеевна.
— А перед этим попадем к нашему другу на ужин, — закончил Каширский. — Нет-нет, Анна Сергеевна, это никак невозможно. Во всяком случае, не сегодня.
— И что вы предлагаете? — высокомерно процедила Глухарева.
— Ну, что-нибудь придумаем, — беспечно откликнулся Каширский. — У меня имеется научный опыт и связи с астральным миром, у вас, гм, свои методы и навыки…
За разговорами они прошли узкую улочку и свернули на другую — чуть более прямую и широкую. Лавки тут были куда солиднее, а вывески над ними — крупнее и ярче. Кое-где виднелись и русские надписи, выполненные старинной кириллицей, так что, приглядевшись, нетрудно было понять, что это мелочная лавка или харчевня, где можно отведать кваса по-московитски или даже новгородских окуньков. Да и в многоязыкой речи прохожих нет-нет и проскальзывали знакомые слова.
Нащупав в кармане золотой кувшинчик — последний дар покойного Путяты — Каширский обратился к почтенному купцу в щегольском кафтане, который что-то на ходу выговаривал своему помощнику, невзрачному мужичку в серой поддевке:
— Простите, пожалуйста, что отрываю от беседы, но мы только что прибыли в Ригу. Не подскажете ли, где здесь меняют или покупают золотые вещи?
Купец на миг задумался:
— Пройдите вперед, а напротив этого, как бишь его, Управления заграничных дел, сразу две обменных лавочки. Но я вам советую идти в ту, которая слева: там дают меньше, но зато все по-честному, без обмана. А вот в той, что справа…
— Как вы сказали — Управление заграничных дел? — к неудовольствию Каширского перебила Анна Сергеевна. — А где это?
— Вон то серое здание, — махнул рукой помощник. — А на что оно вам?
Почувствовав, что Анна Сергеевна собирается ответить что-то вроде «не ваше собачье дело», Каширский поспешно поблагодарил прохожих и отвел Анну Сергеевну в сторонку:
— Если мы обменяем мой кувшинчик и ваше колечко на здешнюю валюту, то на какое-то время должно хватить. А потом что-нибудь придумаем. — Но, заметив, что Анна Сергеевна его почти не слушает, Каширский с подозрением спросил: — А зачем вам, извините, понадобилось Управление заграничных дел?
— Не ваше собачье дело, — нехотя оторвалась Глухарева от своих мыслей. — И вообще, ждите меня здесь и не шляйтесь куда попало.
Оставив изумленного Каширского посреди улицы, Анна Сергеевна решительным шагом направилась к серому зданию.
Вернулась госпожа Глухарева почти через час. Ни слова ни говоря, она прошествовала в ближайшую харчевню под огромной вывеской со свиньей, держащей во рту бутылку вина. Каширский растерянно проследовал за своей сообщницей.
Усевшись за стол, Анна Сергеевна извлекла из сумки и горделиво брякнула об стол небольшим, но увесистым мешочком.
— Золото? — шепотом ужаснулся «человек науки». — Откуда?..
— Эй, гарсон, или как тебя там! — крикнула Анна Сергеевна. — Жрать неси!
— Вас, битте? — вразвалочку подошел к ней официант в не совсем свежем наряде. — А-а, жрать? — уважительно переспросил он, украдкой скосив взор на мешочек. — Айн момент, фройляйн!
— Вы спрашиваете, золотишко откуда? — хмыкнула Анна Сергеевна, усаживаясь за стол. — Очень просто — родину продала.
— Какую родину? — изумился Каширский.
— Ясное дело, не советскую, — буркнула Глухарева. — Да ставь сюда и неси побольше, — велела она «гарсону». — Историю знаете?
— Вообще-то история — это не совсем моя научная специализация, — уклончиво отвечал Каширский, наблюдая, как стол наполняется всяческими яствами. — Но будучи, так сказать, ученым широкого профиля, где-то в общих чертах, конечно, знаком и с историей…
— Ливонскую войну помните? — перебила Анна Сергеевна, приступая к трапезе.
— Ну да, что-то где-то слышал, — не очень уверенно откликнулся Каширский. — Это, кажется, из эпохи Ивана Грозного?
— Вот именно, — Глухарева шмякнула к себе в тарелку огромный кус мяса и добавила квашеной капусты. — А я пошла в министерство иностранных дел, или как оно тут зовется, и рассказала все, что вспомнила из учебника. А что не вспомнила, на месте додумала.
— Что додумали? — все никак не мог «врубиться» господин Каширский.
— Что, что! То, что Московский царь Иван вот-вот собирается двинуть на Ливонию все свои полки, чтобы взять Ригу и прорубить себе окно в Европу. А для правдоподобия сообщила, сколько у него войск, сколько лошадей, сколько пушек и всего прочего. Да вы ешьте, я сегодня щедрая!
Каширский принялся накладывать себе в тарелку, но вдруг остановился и пристально поглядел на Анну Сергеевну:
— Простите, Анна Сергеевна, но вы, кажется, что-то перепутали. Мы с вами оказались не в прошлом, а в настоящем, хотя и параллельном. И я не уверен, что в нем существует Иван Грозный, да и Московское царство в таком виде, как…
