Кэрол Берг - Сын Авонара
— Но если это было уже после смерти Кейрона, как же тогда…
— Терпение, сударыня! — Дассин ударил посохом в пол передо мной. — Народу не рассказали, что наделали глупые Наставники. Авонар пел победные песни, празднуя открытие Ворот Изгнанниками, а я сидел рядом с Д'Нателем, оплакивая угаснувший род Д'Арната и вместе с ним наше и ваше будущее. Получалось, что после долгих лет войны мы, дар'нети, потеряли себя. Наши принцы все больше и больше упражнялись в искусстве войны, а Ворота оставались закрытыми, Мост слабел. Если бы Наследник был таким, как тот, кто открыл Ворота, думал я. Мы все ощутили силу его заклятия, волю, великолепие его жизненной силы. Глядя в помертвевшие глаза Д'Нателя, я думал, какими бы они стали, если бы в них засветилась такая жизнь.
— Кейрон еще не пересек Черту, — произнесла я, улавливая, к чему клонится рассказ старика.
Дассин криво улыбнулся.
— Прошло всего три часа, три часа от восторга до отчаяния. Я был вне себя от гнева, и там, в кабинете, с полумертвым Д'Нателем на руках, под звуки радостных песен, разносящихся в ночной темноте, я отправился на поиски того, кто отдал все ради нашего спасения. Такие души никогда не пересекают Черту сразу.
— И вы его нашли. Какое невероятное чудо.
— Его было несложно найти среди душ, странствующих той ночью. Я призвал его и рассказал, чего хочу, вернуть его к жизни в нашем принце. Он отказался. Пока в мальчике есть жизнь, он не может занять его тело, так он сказал. Тут Л'Тьер поманил, это был знак для всех, чьи души остались без тел. Но я привязал Кейрона к источнику силы, сказал, что сделаю все возможное для исцеления Д'Нателя. Если бы мне удалось, я отпустил бы Кейрона, он ушел бы за Черту. Но если бы Наследник оказался болен неизлечимо, чего я и опасался, тогда он, Кейрон, должен был возродиться к жизни Наследником Д'Арната.
Глаза Дассина блестели от слез, он прижал к груди руку, сжатую в кулак, потеряв нить рассказа.
— Сначала он умолял отпустить его. Каждый миг каждого дня он переживал свою смерть. Я проклинал себя — продлевая его мучения, я был не лучше наших врагов. Но я не мог его отпустить, у нас больше не было никого. И мы ждали. Десять лет…
Я оцепенела от ужаса.
— Десять лет? Вы заставили его десять лет ждать, быть между жизнью и смертью? — Десять лет без жизни, ни света, ни запаха, ни звука, ни прикосновения ветра, дождя или человеческой руки. Только огонь. Как один человек может заставить другого пережить подобное?
Дассин протянул ко мне руку. Я отшатнулась, но его пронзительный взгляд удержал меня, заставляя принять правду.
— Вы должны поверить, что он примирился с тем существованием, которое я ему дал. Чем больше мы узнавали друг друга, тем больше он сочувствовал моему делу, и его боль утихала. Кейрон расширял мой мир. Если бы я не полюбил его как сына, мне было бы сложно справиться с искушением оставить его в том состоянии навечно. Мы могли бы превзойти лордов Зев'На нашими объединенными силами. Но вместо этого я узнал о вашем мире и о вас, и я знал, это вам предстоит сыграть свою роль в том, что я планировал.
Я был готов поместить его в тело Д'Нателя уже через год. Мальчик ел, разговаривал, сражался, как обычно, но в его речах не было мысли, а в поступках — нравственных оснований. Но хоть так он и мог бы освободиться из своего заточения, Кейрон не соглашался, потому что Д'Натель был еще жив.
Дассин уже не рассказывал историю, а переживал ее: вызов, изумление собственной смелости и умениям.
— Влить жизненную силу одного человека в тело другого — невероятно сложное дело, связанное с огромным риском и непредсказуемыми последствиями. Годы шли, я разработал метод, как забрать память, чтобы едва теплящийся разум учился постепенно действовать заодно с телом. Через несколько месяцев я мог бы осторожно, по одному, пробуждать воспоминания и делать все необходимое, помогая преодолеть сложности воссоединения. Кейрон согласился, хотя, полагаю, перспектива лишиться памяти пугала его больше всего. Из-за вас, я думаю. Всем своим существом он хотел унести воспоминание о вас за Черту, и если бы у меня не получилось, он остался бы ни с чем. Я обещал, что, если у нас все выйдет как надо, первое воспоминание, которое я верну, будет о вас.
Дассин понизил голос, и мне пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать его за ревом пламени.
— События произошедшие шесть недель назад застали нас врасплох. Авонар стоял на краю гибели. Д'Натель впадал в ярость, вынужденный все время проводить у меня в доме. Было понятно: если он получит свободу, то тут же окажется в гуще битвы. И я отпустил мальчишку на войну. Я был рядом, наблюдал, убеждаясь, что был прав. Он стоял, высокий, прекрасный и бездушный, он не задумываясь убил пятьдесят зидов, бессмысленно рискуя жизнью. Он изменил исход ночного сражения, но столкнулся с могучим зидом, у которого был нож с разрушающим разум ядом. Д'Натель оказался среди павших. Я знал этот яд… как и зида, который его использовал.
— Вы его убили!
Дассин не стал отрекаться.
— Кто-то может сказать и так. Но я поступил бы так же еще раз. Кейрон больше не мог отказываться. Знал ли он, что я сделал… я ему не сказал. В тот миг, когда Д'Натель вдохнул последний раз, я заменил его Кейроном, одновременно лишив памяти обоих. И тут же получил воздаяние за свой грех. На заре новой надежды дульсе по имени Бендал пришел ко мне, рассказав о предательском соглашении с лордами — продать, отдать Наследника Д'Арната в обмен на пропавшее оружие. Они решили, что ваш мир не заслуживает спасения, а наш сможет существовать и без Моста, если у нас окажется королевский талисман для защиты Авонара. Дураки, предатели.
— И вы отправили его на Мост раньше, чем он был готов, раньше, чем он узнал, кто он.
— Мне пришлось отправить его. Не сделать этого означало потерпеть поражение. Зиды почти закрыли Ворота, я должен был быть уверен, что мы сможем открыть их снова. Я не мог сопровождать его, если бы у него не получилось. Последняя битва шла бы в Авонаре, мой долг призывал меня остаться. Но я не верил, что у него может не получиться. Вы были живы. Кейрон рассказал мне, что талант дар'нети… живущая в нас магия… это сама жизнь. Он сказал, вы… были… есть… всегда будете… душой его магии.
— Поэтому вы сказали, что ответ в нем самом.
— Так и должно было быть. Как иначе он смог бы открыть Ворота еще раз? Нам нужен был Целитель, чтобы вернуть к жизни Мост, — тот, кто готов отдать все. Посмотрите, что он сотворил… — Старик указал на трех зидов, мирно спящих на полу перед завесой белого огня. — Эти трое снова обрели души.
— Почему вы не сказали нам о том, что вы сделали и зачем? Если бы я знала, что это Кейрон…
