Элизабет Мун - Меч наемника
— Ах ты, сучка Пелана! — почти по-звериному зарычал ее противник. — На этот раз ты зашла слишком далеко. Посметь занести надо мной клинок! И кто?! Какая-то… — Не договорив, он размахнулся и нанес удар. Пакс едва успела отразить его кинжалом и даже попыталась контратаковать. Бесполезно, с ее коротким клинком к противнику близко не подобраться. К тому же, оказавшись на пути следующего укола человека в черных доспехах, ее кинжал следом за мечом рассыпался на куски. Меч противника, чуть изменив траекторию движения, наискось вонзился в кожаный нагрудник Пакс и застрял в нем. Даже не осознав, что клинок коснулся ее кожи, Пакс резко повернулась всем телом, вырвав этим движением оружие из рук противника. Потеряв опору, меч тотчас же выскользнул из кожаного доспеха и упал на землю. Но человек в латах, не дождавшись этого, развернулся и, изрыгая проклятия, бросился бежать. Пакс бросилась за ним и в падении сумела схватить его за ноги, заставив и его повалиться на землю. Перевернувшись, противник выхватил из ножен кинжал и занес его над продолжающей держать его за ноги Пакс…
В следующий миг он со звериным воем скривился от боли и, выронив кинжал, откатился в сторону.
— Держите его! — раздался чей-то крик.
Пакс отчаянным усилием всей тяжестью тела навалилась на ноги, обутые в сапоги из тонкой кожи и закрытые от ступни до колена стальными щитками. В следующий миг полдюжины силуэтов в знакомой форме навалились на плечи и руки беглеца. Среди державших мелькнул непривычный силуэт спасителя Пакс. Замелькали факелы; кто-то заменил Пакс, навалившись вместо нее на ноги пленнику. В круг света шагнул герцог, которого Пакс увидела, сидя рядом с пленным, не в силах встать, но словно опасаясь, что он снова может убежать, если она отпустит его.
— Ну что, неужели это он? — словно не веря сам себе, глухо спросил герцог.
— Я думаю, что именно он. — Пакс узнала голос своего спасителя — паладина Геда. — По-моему, пора снять с него шлем…
— Позволь мне…
Герцог встал на одно колено и острием кинжала разогнул защелку забрала на шлеме пленника. Звякнул металл — и в свете факелов показалось бледное лицо, искаженное гримасой гнева и ненависти. Черные глаза, прядь черных волос, сбившаяся на лоб, и — маленькая татуировка между густых бровей.
— Ну что ж, — с явным облегчением заговорил герцог. — Какой сюрприз, господин Синьява, обнаружить командира гарнизона осажденной крепости гуляющим ночью в окрестных лесах.
Пленник что-то ответил, но Пакс не разобрала его слов. Правда, она заметила, как напряглось лицо Пелана и как гневно посмотрел на Синьяву паладин. Пакс оглянулась, вспомнив о втором важном беглеце и его спутнице. Что с ними? Где они и кто они такие? Она встала и подошла к солдатам, плотным кольцом окружавшим двух пленников, связанных по рукам и ногам.
— Пелан! — раздался из темноты знакомый голос Хальверика.
Оба — Алиам и его сын — бегом, без шлемов, примчались со всех ног к полю боя.
— Приветствую вас, мои боевые друзья, — ответил приближающийся герцог. — Позвольте представить вам самого господина Синьяву. Я полагаю, нам придется снять с него доспехи, чтобы добраться до того, что вас интересует.
— Вы уж соизвольте разоблачить его, герцог, а то мы с Кэйлом ждем не дождемся, — ухмыльнулся Алиам.
— Насколько тяжело он ранен? — осведомился Кэйл, с лица которого тоже не сходила зловещая ухмылка.
— Полагаю, ничего серьезного, — ответил паладин. — Паксенаррион перехватила его и уронила на землю, — надеюсь, он не очень ушибся, — а я обезоружил его. Кажется, у него остался порез на запястье, пожалуй и все. — Помолчав, Фенит серьезно спросил: — А что вы собираетесь с ним делать?
— Не строй из себя дурака, — огрызнулся герцог. — Естественно, ему конец.
— Это-то я понимаю, — с вызовом ответил паладин. — Но как? Может, помучаете его в свое удовольствие?
Герцог гневно посмотрел на паладина, но тот выдержал этот взгляд. Тогда Пелан, явно сдерживаясь, чтобы не сорваться, сказал:
— Ты знаешь, что он сделал с моими солдатами, с невинными мирными крестьянами? Знаешь, как погиб младший сын Алиама? Что он сделал с его старшим сыном?
Фенит кивнул.
— Тогда не проси для этого негодяя милости! — рявкнул герцог.
— Ты воин, Пелан, — столь же холодно, но твердо сказал паладин. — Воин, а не негодяй, пытающий пленных. Не продешеви себя, Пелан.
— Не продешеви? — Пакс никогда не видела герцога в таком гневе, даже в тот день, когда на его глазах умирал Ферраульт. — Уважаемый паладин, вас, конечно, ведет по жизни Провидение. И вы можете себе позволить уйти с поля битвы, когда она закончена. Я же выполняю любую, самую грязную работу. Так вот, господин чистюля, я готов не только продешевить, я готов по миру пойти с сумой ради того, чтобы отомстить за поруганную честь моих людей.
Глядя на герцога в этот момент, Пакс испытала страх едва ли не больший, чем в тот момент, когда она оказалась один на один с Синьявой со сломанным мечом в руках. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она молча подошла к пленнику. Вдруг герцог резко обернулся к ней. Пакс почувствовала на себе внимательные взгляды паладина, обоих Хальвериков и солдат обеих рот.
— Спроси ее, Фенит, — почти спокойно сказал герцог. — Спроси Пакс. Спроси, помнит ли она погибших друзей и страшные мучения, которые они испытали перед смертью. Спроси ее, заслуживает ли Синьява быстрой и легкой смерти. Спроси ее!
— И что тогда? — столь же спокойно спросил паладин.
Герцог пожал плечами:
— Ты сам сказал, что это она схватила его. Я… я готов согласиться с ее мнением.
Воцарилось молчание. Затем паладин четко произнес:
— Итак, Паксенаррион… Как должен умереть этот человек?
Пакс встретилась взглядом с гневными глазами герцога, с полными затаенной боли глазами Алиама Хальверика. Словно в один ряд с командирами встали тени погибших друзей. Ближе всех — Канна и Сабен. Слезы душили ее, она с трудом заставила себя говорить:
— Мой господин… Я… я не забыла… я никогда не забуду погибших друзей… Этот человек убил их, пытал, мучил… Я желаю его смерти, мой господин.
Герцог кивнул, став более похожим на себя самого, знакомого и привычного Пакс. Это придало ей решимости:
— Но… мой господин, мы… Мы же не такие, как он, мой господин! Потому мы и воюем против него. И если вы спрашиваете меня… только меня лично… Я не имею права навязывать роте или вам, мой господин, свое мнение… В общем, он должен умереть сейчас же и — сразу!..
Пакс так и не смогла прочесть то, что отразилось в глазах герцога.
— Алиам? — коротко спросил он.
Хальверик вздохнул и с трудом выговорил:
