Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл
– Ладно, ладно, некогда ломать голову над загадками, — торопил Гимли. — Идемте, перенесем Боромира к Реке!
– Когда–нибудь разгадывать загадки придется, если мы хотим выбрать верную дорогу, — возразил Арагорн.
– А есть ли она, эта верная дорога? — усомнился гном.
Гимли срубил своим топором несколько веток, Арагорн и Леголас связали их тетивами, разостлали сверху плащи и на этом самодельном погребальном одре отнесли павшего к Реке вместе с избранными трофеями, которые должны были сопровождать Боромира в последний путь. Река была близко, но такого богатыря, как Боромир, даже втроем нести оказалось непросто. Арагорн остался у воды — сторожить тело, а Леголас и Гимли поспешили вверх по течению, к Парт Галену. До лагеря было версты две, и минуло довольно много времени, прежде чем послышался плеск весел и гном с эльфом, стараясь держаться поближе к берегу, подгребли к Арагорну.
– Странное дело, — сказал Леголас. — На берегу только две лодки. Третьей мы не доискались.
– Орки и туда наведались? — насторожился Арагорн.
– Орочьих следов там нет, — ответил Гимли. — Да и то сказать, побывай там враги — они наверняка забрали бы все три лодки и поклажу в придачу.
– Вернемся, и я посмотрю, в чем дело, — решил Арагорн.
Боромира положили на дно лодки, которая должна была стать погребальной ладьей. Изголовьем служил туго свернутый эльфийский плащ с серым капюшоном; длинные черные волосы гондорца закрывали ему плечи. Дар владычицы Лориэна — золотой пояс — ярко блестел на солнце. Шлем положили рядом с телом, разбитый рог, рукоять и сломанный меч — на грудь, в ноги — оружие убитых врагов. Друзья сели в свободную лодку, привязали к ее корме нос погребальной ладьи и поплыли по течению. Гребли молча, стараясь держаться ближе к берегу, но вскоре быстрый поток подхватил суденышко, и зеленый луг Парт Галена остался далеко позади. Солнце, начинавшее уже клониться к западу, ярко освещало крутой склон Тол Брандира. Друзья плыли на юг, пока на горизонте не показался золотой нимб водопада Раурос — облако водяных брызг, клубящееся над пропастью. Безветренный воздух задрожал от шума и грохота.
Здесь погребальную ладью отвязали. Лицо Боромира было исполнено мира и покоя; ладья безмятежно покачивалась на лоне бегущих вод. Течение подхватило ее и понесло; друзьям пришлось грести изо всех сил, чтобы справиться с волнами и не последовать за Боромиром. Ладья с телом удалялась. Наконец она превратилась в черную точку на золотом фоне — и вдруг пропала. Раурос ревел не смолкая. Река взяла Боромира, сына Дэнетора, и Минас Тирит потерял его навеки. Ни разу больше не поднялся он с восходом на стены Белой Башни. Но в Гондоре долго еще рассказывали, будто эльфийская ладья невредимой прошла пучину водопада и пенящуюся круговерть у его подножия, миновала Осгилиат — и Андуин, приняв ее в свои неисчислимые рукава, ночью, под звездами, унес ладью в Великое Море.
Трое друзей молча глядели вслед Боромиру. Наконец Арагорн молвил:
– С Белой Башни долго еще будут смотреть вдаль, надеясь увидеть его на дороге, ведущей к дому, но Боромир уже не вернется — ни с гор, ни от берегов морских.
И он запел, медленно и протяжно:
Сменив Арагорна, запел Леголас:
Снова запел Арагорн:
Погребальная песнь отзвучала. Друзья повернули лодку и, налегая изо всех сил на весла, поплыли обратно — к Парт Галену.
– Вы оставили мне Восточный Ветер, — сказал Гимли, — но о нем я не стану петь.
– Ты прав, — ответил Арагорн. — Когда в Минас Тирите дует восточный ветер, его поневоле терпят, но о вестях у него не спрашивают. Довольно об этом! Боромир ушел в свой путь, поспешим и мы с выбором своего!
Как только лодка ткнулась в берег, Арагорн выскочил из нее и быстро, но тщательно обследовал поляну, часто наклоняясь к самой земле.
– Орки сюда не заглядывали, — проговорил он. — Об остальном с уверенностью сказать нельзя. Наши следы, старые и новые, слишком перепутались. Но я не поручусь, что с тех пор, как исчез Фродо, здесь не побывало ни одного хоббита.
Он вернулся к берегу и осмотрел землю неподалеку от устьица журчащего ручейка.
– Тут есть довольно отчетливые следы, — заметил он. — Сюда наведывался кто–то из хоббитов. Он вошел в воду, а потом вернулся на берег, но давно ли это было, не знаю.
– Как же ты думаешь разгадать эту загадку? — спросил Гимли.
Арагорн ответил не сразу. Сперва он вернулся к лагерю и осмотрел вещи.
– Не хватает двух хоббичьих котомок, в том числе самой большой и тяжелой, — сказал он наконец. — А самую тяжелую нес Сэм. Вот вам и ответ: Фродо забрал лодку и уплыл вместе со своим слугой. Видимо, он вернулся сюда в наше отсутствие. Сэма я в последний раз видел на тропе, что вела наверх. Я позвал его с собой, но он, очевидно, не послушался. Догадался, что на уме у Фродо, и бегом назад, пока тот спускал лодку на воду. От Сэма не так–то просто отделаться!
– Но почему он попытался отделаться от нас, почему не предупредил? — спросил Гимли растерянно. — Странный поступок!
– Странный, но мужественный, — возразил Арагорн. — Сэм был прав. Фродо не хотел вести друзей на смерть, в Мордор, хотя знал, что сам–то всяко должен идти. За то время, что он был один, случилось нечто неожиданное. Это и помогло ему победить страх и неуверенность.
