Грегори Киз - Терновый Король
– Что тебя гложет? – наклонившись над Эспером, спросил он приглушенно. – Что ты нашел для тебя столь важное? – И, немного помолчав, добавил: – Когда я тебя встретил, за тобой гнался какой-то страшный зверь со светящимися глазами.
«Это совсем не то, что я нашел, – разочарованно подумал Эспер. – А скорее, то, что потерял».
Но ему нужно было выговориться, поэтому он вновь устремил взор на Стивена.
– Это был греффин, – сказал он. – Все вышло так, как говорил сэр Саймен. Я видел это собственными глазами. Видел мертвых, которых принесли в жертву на седосе. Видел греффина. И самого Тернового короля.
– Ты говоришь, Тернового короля?
– Да, я видел и его. Не думаю, что он вполне пробудился от своей вековой спячки. Однако могу сказать наверняка: он был чем-то растревожен. Я ощутил это на собственной шкуре.
– Но что он… как он выглядит?
– Не знаю, – буркнул в ответ Эспер. – Разрази меня Мрак, клянусь, я не знаю. Однако, так или иначе, ни за что не пожелал бы себе встретиться с ним еще раз.
– А кто тебя так разукрасил? Уж не сам ли Терновый король?
– Отчасти этим я обязан одному человеку по имени Фенд. Его люди меня подстрелили. А остальное досталось от греффина. – Эспер потер голову. – Стивен Даридж, мне нужно как можно скорее переговорить с лесничими. И, кроме того, с королем. Можешь ты мне в этом как-нибудь помочь?
– Да, – ответил Стивен, но Эспер ощутил в его голосе нотку неуверенности.
– Человека, который меня ранил, зовут Фенд. Он захватил в плен моего друга. Я должен найти Фенда.
– Найдешь, – мягко заверил его Стивен. – Но немного позже. Даже если ты найдешь его сейчас, в своем нынешнем состоянии ты будешь не в состоянии с ним расправиться.
– Пожалуй, ты прав, – неохотно согласился Эспер.
Он знал, что, если бы Фенд был решительно настроен убить Винну, скорей всего, ее уже давно нет в живых. Но если у сефри имелись на нее какие-то виды, из-за которых тот собирался сохранить ей жизнь, у Эспера еще было в запасе немного времени. Стоило ему только представить, как девушку привязали к дереву и стали вытягивать из нее внутренности, как его лицо невольно исказила горькая гримаса.
«Нет. Она еще жива. Должна быть жива».
Юноша оказался прав. Эспер слишком часто позволял своим чувствам ощущать то, что диктовал им разум.
Вдруг его осенила догадка.
– Ты сказал, что видел греффина? – спросил Эспер. – Выходит, он был совсем рядом с тобой?
Стивен кивнул.
– Если, конечно, это был он, – произнес он. – Такое мрачное чудище с мерцающими глазами и птичьим клювом.
– Именно. И тебе при этом не стало плохо? И он даже не попытался на тебя напасть?
– Нет. Хотя мне самому это кажется странным. По-моему, он был чрезвычайно разгневан. Тем не менее ничего плохого мне не сделал. Едва меня увидел, как тотчас развернулся и двинулся прочь. Сам не знаю почему. Почти уверен, он мог бы прикончить меня на месте. Для него это все равно что раз плюнуть.
– Он мог бы убить тебя одним своим дыханием, – заметил Эспер. – Я упал замертво только оттого, что встретился с ним взглядом. Один парень скончался лишь потому, что дотронулся до трупа человека, к которому чудовище прикоснулось. А у тебя даже живот не разболелся?
– Я как раз шел по пути посвящения Декмануса, – слегка нахмурившись, ответил Стивен. – Возможно, меня защищали святые.
Эспер кивнул. Но одного он никак не мог понять. Почему греффин не убил его самого, несмотря на то что имел для этого столько возможностей?
– Не мог бы ты написать под мою диктовку одно письмо? – вдруг произнес Эспер.
– Я постараюсь найти кого-нибудь, кто мог бы тебе в этом помочь, – ответил Стивен. – К сожалению, я сейчас занят. Меня ждут другие дела.
– Тогда лучше я подожду, пока ты освободишься. Кроме тебя, я никому здесь не доверяю.
– А мне доверяешь?
– Да. Только не принимай это слишком близко к сердцу. Видишь ли, я просто никого тут не знаю. А с тобой мы все же знакомы. – Он помолчал, потом тихо добавил: – И вообще. Ты на меня не обижайся… словом, спасибо тебе.
Молодой священник с трудом сдержал улыбку.
– Я перед тобой в долгу, – ответил он уже с более серьезным выражением лица. – Мне нужно тебя еще кое о чем спросить. Когда я тебя нашел, при тебе было вот это.
Стивен достал из вещевого мешка рог с гравированной на нем надписью. Увидев рог, Эспер невольно содрогнулся.
– Да, – сказал он.
– Где ты это нашел?
– Не знаю. Видишь ли, я совершенно не помню того, что со мной приключилось после встречи с Терновым королем. Чуть позже, когда ко мне вернулся рассудок, я обнаружил это у себя в руках. А ты сам не знаешь, что это такое?
– Нет. Не знаю. Но надпись сделана на очень древнем языке.
– И о чем она говорит?
– Пока не знаю, – у священника был явно встревоженный голос. – Но собираюсь узнать. Могу ли я на время оставить это у себя?
– Конечно. Какой мне прок от этой проклятой штуковины?
Стивен кивнул, собираясь встать.
– Да, еще одно, – произнес он. – Твои лошади объявились через день после того, как я притащил тебя сюда. Они, конечно, никого к себе не подпустили. Но в их распоряжении имеются обширные пастбища. Поэтому мы их оставили в покое. Решили подождать, пока ты поправишься.
У Эспера от радости перехватило дыхание. Он чуть было не разрыдался на глазах у молодого священника. Как хорошо, что он не лишился хотя бы Огра и Ангел! Глупые и преданные животные шли за ним по пятам, даже невзирая на то, что их преследовал греффин.
– Я вернусь, когда закончу свои дела, – пообещал Стивен.
– На мой счет можешь не беспокоиться, – довольно резко произнес Эспер. – Няньки мне не нужны.
– К сожалению, очень даже нужны, – возразил ему Стивен.
Что-то промычав в ответ, Эспер закрыл глаза и услышал удаляющиеся шаги Стивена.
«Я найду тебя, Винна. А если не найду, то обязательно отомщу за тебя», – пообещал про себя Эспер.
Когда Стивен вошел в просторную комнату фратекса Пелла, тот встретил его широкой улыбкой.
– Я чрезвычайно рад, – начал он, похлопывая рукой по стопке свежих переводов. – Никому еще не удавалось разобрать ни одной фразы из этой пластины. Не иначе как святые весьма щедро тебя благословили.
– Должно быть, так, – согласился Стивен. – Сам язык оказался не слишком трудным – один из диалектов древнекаварумского.
– Так в чем же была основная трудность?
– В том, что текст был написан задом наперед.
Фратекс в недоумении заморгал, потом неожиданно зашелся веселым смехом.
– Значит, ты говоришь, задом наперед? – переспросил он.
– Да, причем каждое слово было перевернуто наоборот.
