Мэрион Брэдли - Повелительница ястреба
Нельзя было медлить, тем более спешить, и все равно должен был существовать какой-нибудь тактический ход, с помощью которого Ракхела можно было бы выманить из укрытия.
Алдерик подскакал к отцу и что-то начал страстно доказывать ему. Тот слушал сына, потом, так и не выслушав до конца, подъехал к Каролину.
— С вашего разрешения, сир! Мой сын предложил одну забавную штуку…
Ромили, краем сознания следившая за своими спутниками, напряглась…
— Что, если нам использовать старую как мир уловку — ею часто увлекаются в горах. У нас достаточно лерони, чтобы добиться успеха. Позвольте мне взять два-три десятка людей — вместе с лерони, чтобы создать иллюзию, что нас во много раз больше. Мы начнем огибать его левый фланг — он не выдержит, ударит. Тут вы его и прижмете. Сир, взгляните на местность — мы начинаем движение вдоль вон той балки…
Каролин, размышлявший некоторое время, прервал его:
— Ясно, Орейн. А что, это может сработать… Нервишки у них того. Ракхелу как воздух нужен хотя бы малюсенький успех. Обороняться с такими людьми можно, воевать — нельзя.
Орейн хмыкнул.
— Да, но у него немало отъявленных негодяев, у которых руки по локоть в крови. Этим терять нечего. Этих бы… в капусту…
— Я не могу рисковать лерони, большинство из них никогда не держали в руках оружия.
Ранальд Риденоу выехал вперед.
— Ваше величество, мой ларан, так же как и мой меч, всегда верно служил вам. Позвольте мне возглавить группу.
— Давай! Собери своих людей. Постой, а хватит у тебя сил, чтобы воспроизвести полноценную иллюзию? Надо взять всех лерони.
— Нам поможет госпожа Ромили, — ответил Ранальд. — Другого выхода нет.
Орейн засомневался:
— Стоит ли брать на такое дело женщину?
— А выбор у нас есть? — спросил Ранальд, однако Ромили, на мгновение оторвавшись от сознания птицы и полностью овладев своим разумом, перехватила у Риденоу поводья и решительно заявила:
— Лорд Орейн! Я — меченосица!.. И в эту минуту я должна быть рядом с братом.
Руйвен слова не вымолвил, однако Ромили почувствовала волну благодарности, хлынувшую из его головы: «Хорошо сказано, сестричка…» Тут же ее обдало трепещущей мыслью Алдерика. Что-то подобное она испытала в тот день, когда они встретились на ярмарке возле «Соколиной лужайки» в разгар Праздника середины лета.
«Пусть только кончится эта война! Никогда больше не поеду на охоту, теперь-то я знаю, что чувствует зверь…»
«О, это мысли Орейна, это его стиль… Как это близко к тому, что я сама испытываю!» В который раз Ромили с горечью подумала о том неодолимом расстоянии, которое отделяло ее от Орейна. «Все-таки у нас столько общего, мы так похожи!»
Что поделаешь — так устроен мир, и Орейн какой он есть, таким и останется. Его не переделаешь… Усилием воли она вновь связалась со сторожевой птицей — теперь Ранальд наблюдал посредством ее мозга за всем, что делалось в лагере Ракхела. Прочь глупые пустые мысли, нашла время, когда взгрустнуть об Орейне или Алдерике.
По периметру позиций Ракхела стояли отряды конницы, ближе к центру — пехота и в самом центре — дурно пахнущие огромные фуры, в которых и хранился клингфайр. Оборона была выстроена по всем направлениям — там, где склон был полог, его спешно подкапывали саперы. Линия редутов вычерчивалась буквально на глазах…
Теперь и Ромили стало ясно, что выкурить врага на открытое место атакой невозможно. Предложение Алдерика, как бы оно ни было скороспело и наивно, давало единственную возможность выманить главные силы Ракхела в поле. «Ах, как было бы хорошо, если бы тот поддался на эту уловку! В этом случае он не смог бы применить липучий огонь. Не по своим же пулять?!»
Между тем Алдерик и Ранальд уже скакали во главе небольшого — числом не более двух десятков — отряда, следом за ними — Руйвен…
Тут ее словно ошпарило — она видит их всех в последний раз! Боже, они же смертники!.. Как же так, за что? Впервые ей стало ясно, что солдаты Ракхела, обрушившись на всадников Каролина и обнаружив, что тех всего горстка, изрубят их. В капусту!..
Было поздно… «Надо взять себя в руки, попытаться защитить их, сделать все, что можно… Что можно? Как успеть?..»
Между тем группа всадников, прикрываясь туманом, подобралась к подножию холма. Потом они скопились в неглубокой лощине… Пелена тумана растекалась прямо на глазах, но что это? Огонь? Зыбкое зарево двинулось вверх по склону, змейками поползли по траве языки голубого пламени, а в нем, набирая скорость, вытаптывая траву, с криками и воплями пошла бессчетная масса всадников… Чьи солдаты? Батюшки, это же воины Ракхела! Недоумение отразилось на лице Ромили, еще большее смятение обнаружилось в рядах вражеской армии. Что-то знакомое было в этом исступленном набеге конницы, и вдруг девушка догадалась — нечто подобное она уже видела. Только что! Эти всадники… Это та часть войска Ракхела, которая дезертировала! Удиравшая во всю мочь конница, словно отразившись в гигантском зеркале, неслась на свои же позиции. Теперь она со всем пылом вкупе со все расширяющимся, плодящим новые очаги огнем штурмовала вершину холма.
Некоторое время солдаты Ракхела твердо стояли на позициях. Для начала они осыпали подступающего противника дождем стрел, но они все канули в смердящем удивительном крошеве огня и влаги. А стена огня между тем неумолимо наползала на них…
«Поддержите нас! Именем Господа, все, кто обладает лараном, дайте нам свою силу. Помогите удержать иллюзию…»
Дышавшее смертью облако внезапно начало делиться, слоиться, и в прогалах можно было видеть атакующие ряды. Но кто шел на штурм — неясные гигантские фигуры, скелеты, скачущие на костяных остовах коней, — все они источали пламя, изрыгали гибель…
До Ромили, следившей за разворачивающимся сражением глазами сторожевой птицы, донесся исступленный призыв: «Стойте непоколебимо! Смелее, смелее!» Однако гибнуть за Ракхела, грудью встретить наваливающийся ужас охотников оказалось немного, и когда прозвучал рев боевой трубы и раздался приказ контратаковать врага, немногие отряды выполнили его. Это была роковая ошибка, и Ромили сразу почувствовала, с каким облегчением вздохнул король. Как он и предсказывал, все решила выдержка, боевой дух. Стоило частям Ракхела смело дождаться приближения этого облака, и, возможно, чары бы рассеялись; теперь же, когда солдаты должны были броситься вперед (на явную гибель — так подсказывало зрение), многие побежали назад, в рядах занявшей вершину холма армии началась паника. Огневая слизь текла под ноги коней, чьи всадники исполнили приказ и бросились на врага — лошадям-то невдомек, что огонь им только кажется, и неожиданный разгром отдельных конных отрядов, ударивших в это месиво, довершил дело. Река огня перевалила через бровку, тщетно несколько офицеров и опытных солдат руками черпали горящую жидкость и кричали: «Видите, это не огонь, он без запаха и жара. Это только колдовство, химера…» Линия обороны была разорвана, и в лагере Ракхела начали беситься кони, скидывать всадников…
