Лоис Буджолд - Паладин душ
Иста улыбнулась:
— Думаю, мы встретимся с Исель и Бергоном в Виспинге до конца этого года, если не раньше. По моей просьбе и за твои заслуги ты станешь леди — сьера Анна Лисе ди… ещё раз, как называется та деревушка, населённая овечками?
— Тенерет, рейна, — выдохнула Лисе.
— Сьера Анна Лисе ди Тенерет, фрейлина вдовствующей рейны Исты. Звучит неплохо, как думаешь, Фойкс?
Он ухмыльнулся:
— Да… Думаю, моей матери это тоже понравится. Ну что ж, Бастард знает, но я хотел ей кое-что предложить… Бастард.
— А, ты, значит, тоже надеешься продвинуться по социальной лестнице? Ну что ж, это вовсе не невозможно; в этом году перед молодыми офицерами открывается масса возможностей для продвижения, как мне кажется.
Фойкс изящно поклонился Лисе:
— Я могу надеяться, леди?
Лисе посмотрела на него с задумчивой улыбкой, медленно пересекла комнату и принялась раскладывать вещи Исты:
— Спросите у меня ещё раз, в Виспинге, дедикат.
— Спрошу.
* * *Иста приказала ди Кэйбону привести Горама к ней в каменный дворик. Она села на скамейку в тени колоннады, где они разговаривали в первый раз, чтобы иметь возможность сравнить.
Горам ди Хиксар, как и раньше, был одет в форму грума, тело осталось таким же коротким, колченогим, борода — седой. Но он перестал горбиться, как черепаха; теперь он двигался со статью, положенной мужчине, владеющему мечом. Походка была упругой. Вежливый поклон вполне соответствовал обстановке.
— Мудрейший ди Кэйбон наверняка рассказал тебе о том, что мне нужен старший грум? — начала Иста.
— Да, рейна. — Ди Хиксар неловко откашлялся и сглотнул слюну, отдавая должное её присутствию. Прежний Горам, подумала она, не задумываясь, сплюнул бы.
— Ты можешь взять на себя его обязанности? — Он поморщился:
— Работа, да. Но, рейна… Я не уверен, что вы понимаете, кем я был. Э-э-э. Почему меня не выкупили.
Она пожала плечами:
— Капитан, отвечающий за лошадей, воин, бывший убийца, разрушитель жизней — причём не только вражеских, но и дружеских — мне продолжать? В общем, парень, на чьих похоронах, вместо хвалебных речей, будут говорить: Что ж, какое облегчение.
Он вздрогнул:
— Вижу, что исповедоваться вам мне вовсе не нужно.
— Нет. Я всё видела. — Он отвёл глаза:
— Все мои грехи вернулись… странно, странно, рейна. Избавление от грехов обычно считается чудом, сотворённым богами. Но ваш бог вернул мне все мои грехи. Грум Горам… был в сотни раз лучше, чем Горам ди Хиксар когда-либо будет. Я был серостью, но меня спасли, и в этом вовсе не было моей заслуги — три года рядом с двумя лучшими людьми Карибастоса. Не лучшими воинами, а именно лучшими людьми, понимаете?
Она кивнула.
— Я едва ли знал, что такие люди существуют. Да и не хотел знать. Я, скорее, смеялся бы над их добродетелями. Лорд Иллвин подумал, что тогда, в парадном дворе, я упал перед вами на колени от радости. Но вовсе не радость сразила меня. А стыд.
— Знаю.
— Я не хочу быть… тем, что я есть. Раньше я был счастливее, рейна. Но все считают, что я должен ползать на коленях от благодарности.
Иста иронически улыбнулась ему:
— Поверь мне, я к этим «всем» не отношусь. Но теперь твоя душа принадлежит только тебе. Сделай из неё то, что ты хочешь. Все мы, каждый, создаём себя сами. И в конце жизненного пути мы преподносим наши души нашим Покровителям, словно ремесленник — творение своих рук.
— Если это так, то я — какой-то неказистый горшок, рейна.
— Ты ещё не завершён. Наши Покровители разборчивы, но это, на мой взгляд, вовсе не значит, что им невозможно угодить. Бастард сказал мне, я слышала это из Его собственных уст…
Ди Кэйбон затаил дыхание.
— …что богам не нужны безупречные души, им нужны великие. И, мне кажется, именно из такой тьмы вырастает величие, так же как цветы вырастают из земли. Я вовсе не уверена, что величие может существовать без этой тьмы. Ты был осенён богом в той же степени, что и любой присутствующий здесь. Не отчаивайся, потому что боги, думаю, ещё не отчаялись.
Тусклые серые глаза покраснели, подёрнулись дымкой слёз:
— Но я слишком стар, чтобы начинать сначала.
— У тебя больше времени, чем у Пежара, который в два раза младше и которого похоронили за стенами замка два дня назад. Встань над его могилой и, пользуясь даром дыхания, жалуйся на то, что у тебя мало времени. Если посмеешь.
Стальные нотки в её голосе заставили его отпрянуть.
— Я предлагаю тебе честное начало. Но не отвечаю за то, чем это кончится. Попытка может завершиться провалом, но это лучше, чем заведомо обречь себя на провал, отказавшись от шанса.
Он долго набирал в грудь воздух:
— Тогда, если так, сознавая всё, что вы знаете обо мне, — а это больше, чем я когда-нибудь смогу рассказать кому-то, живому или мёртвому, — то отныне я принадлежу вам, рейна, если вы захотите принять меня.
— Спасибо, капитан: я принимаю. Как мой старший грум вы получите указания от моего сенешаля. Мне кажется, вы сочтёте его весьма сносным командиром.
Горам улыбнулся при этих словах и отсалютовал на прощание.
Ди Кэйбон некоторое время стоял рядом с ней и смотрел, как Горам покидает двор. На лице у него читалось беспокойство.
— Что ж, мудрейший? Как вам теперь быть свидетелем? — Он вздохнул:
— Знаете, быть осенённым богом не такое уж… хм… удовольствие, как я думал ещё в Валенде, когда мы только двинулись в путь. Я был просто в восторге от того, что бог выбрал меня для выполнения такой миссии.
— Я пыталась донести до вас это ещё в Касилшасе.
— Да. Но теперь, думаю, я понимаю лучше.
— Знаете, моему двору понадобится и служитель тоже. И раз я теперь своеобразный дедикат Бастарда в этом мире, то, думаю, вы подойдёте мне как нельзя лучше. Скорее всего, мы отправимся в Пять Княжеств. И если вы продолжаете мечтать о судьбе мученика, как утверждали раньше в своих проповедях, у вас есть неплохой шанс.
Он весь покраснел:
— Пятеро богов, но это были очень глупые проповеди. — Он глубоко вдохнул. — Очень бы хотелось, чтобы часть про мученика миновала меня, а что касается остального, — я отвечу да, рейна, с огромной радостью. Даже несмотря на то, что мне не снились пророческие сны, указывающие мне дорогу. Или, скорее, именно потому, что мне не снились эти вещие сны. Не думаю, что мне захочется ещё когда-нибудь их увидеть. — Он помолчал и добавил с неосознанной тоской в голосе: — Вы сказали, что встречались с Ним лицом к лицу во сне? Или в видениях?
— Да, — улыбнулась Иста. — И однажды он говорил вашими устами. А это значит, что Кто-то вовсе не считает, что вы недостойны носить цвета Его Ордена, мудрейший, раз Он так использует ваше тело.
