Королевские милости - Лю Кен

Когда Рисана заиграла на кокосовой лютне, Куни, заметно опьяневший, отложил свой куникин и грустно запел:

В воздухе парили «зонтики» одуванчиков, подобные снегопаду.

– Я слышал, что ты отказался от титулов имперского советника и главного секретаря, – сказал Кого Луану. – Так что же ты собираешься делать?

– О, я еще не решил. Может, попытаюсь превратить механических крубенов в железных лошадей и быков – торговцам и фермерам это понравится, а может, отправлюсь путешествовать по островам на воздушном шаре, чтобы составить более точные карты, или по горам, чтобы усовершенствовать своего воздушного змея, который летает без веревки.

– Но в любом случае при дворе ты не останешься?

– Все нужно делать вовремя: когда-то всплыть вместе с крубеном, а когда-то просто уйти…

Кого улыбнулся и больше ничего не сказал.

Луан посмотрел на Джин Мазоти. Поймав его взгляд, она улыбнулась и подняла свой кубок. Глаза ее лучились доверием, но Луан похолодел, вспомнив песню Куни. «Охота закончена».

Покачав головой, Луан поднес к губам кубок и выпил.

Примечание

Поэма, которую читал Мата Дзинду, представляет собой переделанную «Оду к хризантеме», написанную во времена династии Тан Хуаном Чао [1]. Его история не имеет отношения к этой книге, но в ней говорится о цветах и политике. И если коротко, то выглядит она так.

Хуан родился в семье богатого контрабандиста, торговавшего солью, и написал свою оду в Чанъане [2], столице династии Тан, когда провалил экзамены в имперский университет. Двор династии Тан из всех цветов предпочитал пион, и ода, посвященная хризантеме, стала политическим актом.

В 875 году Хуан поднял восстание, направленное против коррумпированного двора династии Тан, который купался в роскоши, в то время как простой народ страдал от природных катаклизмов и жестокого правления. Пять лет спустя армии мятежников удалось захватить Чанъань. Дошедшие до нас исторические источники рассказывают о том, что люди Хуана самым безжалостным образом убивали и грабили всех, кто попадался у них на пути. В конце концов, восстание – хотя и ускорило падение династии Тан – потерпело поражение. Хуана Чао предали его же последователи, и он покончил жизнь самоубийством.

Поэма Хуана всегда отличалась противоречивостью, как и место в истории его самого, и в некотором смысле Куни и его советники слишком оптимистично смотрели в будущее, потому что суд истории порой даже через тысячу лет не выносит окончательного приговора.