Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип
Грумман сидел невозмутимо, перекладывая из руки в руку магический амулет из перьев и бусин; Ли уловил в его движениях какой-то сложный, но осмысленный ритм. Его деймон не сводил глаз с дирижаблей.
Прошел час, потом другой. Ли жевал незажженную сигару и прихлебывал холодный кофе из жестяной фляги. Солнце позади них опустилось ниже, и Ли видел, как на берег залива и подножия холмов впереди наползает длинная вечерняя тень, хотя сам воздушный шар и горные вершины еще купались в золоте.
За их спиной, иногда почти теряясь на фоне слепящего закатного неба, все росли и росли маленькие точки дирижаблей. Они уже догнали другой шар и теперь были хорошо видны невооруженным глазом: четыре корабля, развернутых в линию. Здесь, над бухтой, царила глубокая тишина, и далекий шум двигателей, похожий на тонкое навязчивое жужжание москитов, был отчетливо слышен.
Когда до берега и подножия холмов оставалось еще несколько минут полета, Ли увидел в небе за дирижаблями нечто новое. Там, вдалеке, темнели грозовые тучи — они громоздились друг на друга и широким фронтом, гася яркие закатные лучи, ползли в их сторону. Как он не заметил их раньше? Если собирается буря, то с посадкой тянуть не стоит.
Вскоре от туч к морю протянулась темно-зеленая пелена дождя; теперь шторм будто преследовал дирижабли так же, как они преследовали шар аэронавта, ибо полоса дождя наклонилась к ним и в тот момент, когда солнце наконец исчезло за горизонтом, среди туч блеснула гигантская молния и несколько секунд спустя раздался такой мощный раскат грома, что корзину с двумя путешественниками качнуло, а в горах еще долго перекатывалось гулкое эхо.
Потом они увидели вторую вспышку, и в этот раз огромный зигзаг молнии ударил из туч прямо в один из дирижаблей. Горючее воспламенилось мгновенно — на иссиня-черном фоне словно расцвел огненный цветок; воздушный корабль медленно, как сигнальная ракета, скользнул вниз и, пылая, опустился на воду.
Ли тяжело вздохнул, точно выйдя из забытья. Грумман стоял рядом с ним, держась одной рукой за обруч подвески; его утомленное лицо избороздили глубокие морщины.
— Так это вы вызвали шторм? — спросил Ли.
Грумман кивнул.
Теперь небо напоминало тигровую шкуру — золотые полосы чередовались на нем с пятнами и полосами насыщенного черно-коричневого цвета, и эта картина менялась с каждой минутой, ибо чернота быстро поглощала блекнущее золото. Море внизу было точно одеяло из лоскутов черной воды и фосфоресцирующей пены; сбитый дирижабль тонул, и последние языки объявшего его пламени превращались в ничто.
Однако три оставшихся по-прежнему летели дальше, и даже сильные порывы ветра не могли сбить их с курса. Вокруг них вспыхивали все новые атмосферные разряды, и по мере приближения шторма Ли начал опасаться за газ в своем собственном баллоне. Одно-единственное попадание молнии сразу превратило бы их шар в горящий факел, а шаман вряд ли был способен контролировать шторм настолько умело, чтобы этого избежать.
— Правильно, доктор Грумман, — сказал он, — я собираюсь пока что забыть о дирижаблях. Сейчас главное — долететь до гор и приземлиться в целости и сохранности. Вы до поры до времени сидите спокойно и держитесь за что-нибудь, но будьте готовы по моей команде выпрыгнуть из корзины. Я вас предупрежу и постараюсь, чтобы посадка вышла как можно мягче, но в таких условиях это зависит от удачи не в меньшей степени, чем от сноровки.
— Я доверяю вам, мистер Скорсби, — ответил шаман.
Он уселся обратно в угол корзины, а его деймон остался сидеть на обруче, глубоко вонзив когти в кожаную обмотку.
Теперь ветер нес их очень быстро, и огромный баллон ходил ходуном и дергался под его порывами. Натянувшиеся веревки скрипели, но Ли не сомневался в их прочности. Он сбросил еще немного балласта, внимательно следя за высотомером. Во время бури атмосферное давление падало, и в показания высотомера нужно было вносить соответствующую поправку; очень часто это приходилось делать прямо в уме с помощью нехитрых вычислений. Ли произвел необходимые подсчеты, на всякий случай перепроверил получившиеся цифры, а потом избавился от последнего балласта. Теперь у него осталось единственное средство управления — клапан на баллоне с газом. Подняться выше было уже нельзя; они могли только спуститься.
Он вгляделся в окружающий полумрак и различил впереди очертания громадных холмов, темные на темном небе. Снизу доносился неумолчный рев, словно волны одна за другой разбивались о скалистый берег, но он знал, что это шумит в листве ветер. Уже так далеко! Они двигались быстрее, чем он ожидал.
Но с посадкой нельзя было медлить. Ли был от природы хладнокровен и не привык сетовать на судьбу; обычно он лишь приподнимал бровь, лаконично приветствуя очередную неприятность, но теперь даже он почувствовал укол отчаяния, ибо как раз то, что ему следовало сейчас делать, — а именно, отдаться на волю шторма и ждать, пока он утихнет сам собой, — практически неизбежно привело бы их к гибели под огнем преследователей.
Он сгреб Эстер в охапку и усадил ее к себе за пазуху, для пущей надежности застегнув брезентовую куртку до самого верха. Грумман сидел неподвижно и молчал; его деймон, крепко вцепившись когтями в край корзины, боролся с ветром, взъерошившим ему перья.
— Сейчас пойдем на посадку, доктор Грумман! — крикнул Ли, перекрывая шум ветра. — Встаньте и приготовьтесь прыгать. Держитесь за обруч и прыгайте за борт по моей команде!
Грумман поднялся на ноги. Ли посмотрел вниз, вперед, снова вниз и снова вперед, быстро соразмеряя увиденное и смигивая дождевую воду, которая заливала ему глаза, ибо внезапный шквал осыпал их тяжелыми каплями, словно горстями гравия, — они громко застучали по баллону, и этот стук вместе с воем ветра и шумом листвы почти заглушил даже раскаты грома.
— Сейчас! — крикнул он. — Вы состряпали отличную бурю, мистер шаман!
Он потянул за веревку воздушного клапана и обмотал ее вокруг крепежного шпунта, чтобы оставить клапан открытым. Газ начал выходить из отверстия в верхней части баллона, и вскоре они увидели, как на его нижней части, еще минуту назад округлой и тугой, как барабан, стали одна за другой появляться складки.
Корзину швыряло и болтало так неистово, что трудно было определить, идут ли они вниз, а порывы ветра были так свирепы и прихотливы, что шар запросто могло унести довольно высоко в небо, но примерно через минуту Ли почувствовал внезапный толчок и понял, что якорь зацепился за ветку. Это задержало их лишь на мгновение, потому что ветка тут же сломалась, но стало ясно, что земля приближается. Аэронавт крикнул:
— До деревьев метров пятнадцать…
Шаман кивнул ему в ответ.
Потом их тряхнуло снова, гораздо резче, так что оба путешественника не устояли на ногах и сильно ударились о борт корзины. Ли привык к этому и быстро снова поймал равновесие, но Груммана ошеломила сила удара. Тем не менее он не отпустил обруча, и Ли видел, что он хладнокровно ждет его команды, готовый в любую секунду прыгнуть за борт.
Еще через несколько мгновений последовал самый жестокий толчок, ибо якорь нашел ветку, которая оказалась прочнее других и удержала шар. Корзина тут же накренилась и рухнула на верхушки деревьев; вокруг замелькали мокрые листья, затрещали ломающиеся ветки, и вскоре корзина остановилась, сильно покосившись.
— Целы, доктор Грумман? — крикнул Ли, потому что увидеть что-либо было невозможно.
— Цел, мистер Скорсби.
— Потерпите минутку и не шевелитесь, пока не разберемся что к чему, — посоветовал Ли, поскольку кроны деревьев сильно раскачивало ветром и он чувствовал, как что-то с легким треском подается под корзиной.
Их по-прежнему упорно тянуло вбок: баллон, уже почти пустой, превратился в нечто вроде паруса. Сначала у Ли мелькнула мысль, не перерезать ли стропы, но баллон мог не улететь совсем, а застрять в верхушках деревьев и тем самым выдать их; гораздо лучше будет спрятать его внизу, если, конечно, удастся.
Снова блеснула молния, а секунду спустя ударил гром. Они были почти в самом эпицентре бури. При вспышке Ли успел увидеть ствол дуба и огромный белый шрам на том месте, где была отломившаяся ветка; но она оторвалась не совсем, потому что корзину заклинило между ней и стволом.
