Терри Брукс - Меч Шаннары
Балинор вытащил кляп изо рта колдуна и холодно посмотрел ему в лицо. Стенмин не смог долго выдержать его взгляд и опустил свои хитрые, наполненные ненавистью глаза. Маг знал, что, если Палинса схватят и сбросят с трона Каллахорна, ему тоже придет конец и все его планы рухнут. Стенмин начал уже отчаиваться. Интересно, подумал Менион, чего добивался этот человек, когда подстрекал Палинса к определенным действиям. Не удивительно, что он так стремился объявить неуравновешенного и потерявшего рассудок принца королем Каллахорна. Тем самым колдун укрепил бы и свои позиции. Но зачем ему понадобилось распускать Пограничный Легион, ведь он же знал, что армия Ведуна-Владыки вот-вот ворвется в Южную Землю и тогда просвещенной монархии Каллахорна придет конец? Зачем понадобилось сажать в тюрьму Балинора и держать взаперти Рала Бакханнаха, ведь по одному слову колдуна их могли преспокойно казнить? И почему он пытался убить Мениона Лию, человека, которого даже не знал?
— Стенмин, твое управление этой землей и власть над моим братом закончились, — с холодным презрением произнес Балинор. — От того, как ты будешь себя вести с этого момента и до тех пор, пока я вновь не вступлю во владение городом, зависит, увидишь ли ты опять свет солнца. Что ты сделал с моим отцом?
Повисла долгая тишина. Колдун в отчаянии смотрел по сторонам, его лицо стало серым от страха.
— Он… он в северном крыле… в башне, — прошептал он.
— Если с ним что-то не так, колдун…
Балинор резко отвернулся, мгновенно забыв о перепуганном Стенмине. Тот съежился у стены, с ненавистью глядя на высокого воина. Маг поднял руку лицу и принялся нервно пощипывать маленькую острую бородку. Менион почти с жалостью смотрел на него, и тут как будто что-то щелкнуло у него в мозгу. Перед глазами возникла картина: дождливая ночь, берег реки, ветер, он лежит на вершине холма и смотрит вниз, смутные фигуры в темноте. Ну конечно же, та же манера — щипать маленькую заостренную бородку! Теперь горец понял, что именно пытался сделать Стенмин! Взбешенный горец рванулся вперед, не заметив даже, что толкнул плечом Балинора.
— Это ты — тот человек на берегу! — в ярости прорычал Менион. — Вот почему ты пытался убить меня: ты думал, что я узнаю тебя и разоблачу как похитителя Шейль, который отдал ее северянам. Ты предатель! Ты хотел предать всех нас — сдать город Ведуну-Владыке!
Не слушая криков своих товарищей, он бросился на трясущегося в истерике колдуна, но тому как-то удалось избежать сокрушительного удара и прорваться к лестнице наверх. Менион понесся за ним, высоко подняв над головой меч своего отца. Где-то на середине лестницы ему удалось схватить колдуна, тот завопил нечеловеческим голосом. Менион прижал Стенмина к стене и занес над ним меч, но тут тяжелая дверь наверху внезапно распахнулась, с треском ударившись о каменную стену. В дверном проеме показалась широкоплечая фигура. Палинс Бакханнах.
Глава 29
На мгновение все застыли на месте. Даже перепуганный Стенмин как-то обмяк и невидящими глазами уставился на молчаливую фигуру, стоящую, как каменное изваяние, на верхней ступеньке древней лестницы. Лицо принца было абсолютно белым, в глазах отражались смущение и гнев. Менион Лия твердо встретил этот ищущий взгляд, рука, занесшая меч, опустилась. Нужно действовать очень быстро, иначе им всем конец. Горец рывком поднял Стенмина на ноги и с презрением швырнул его к принцу.
— Вот он, предатель, Палинс, — истинный враг Каллахорна. Это он отдал Шейль Равенлок северянам. И он собирался сдать Тирзис Ведуну-Владыке…
— Вы как раз вовремя, мой господин. — Стенмин немного оправился и поспешил оборвать Мениона, пока еще не поздно. Он испуганно поднялся, взлетел вверх по лестнице и, бросившись к ногам Палинса, указал рукой на застывших внизу друзей. — Я увидел, что они пытаются убежать, и помчался предупредить вас! Горец — друг Балинора, он хочет убить вас! Он затем и пришел! — В словах колдуна бурлила неприкрытая ненависть. Он ухватился за рубашку своего благодетеля и медленно встал на ноги. — Они бы убили меня, но тут пришли вы, мой господин. Разве вам непонятно, что здесь происходит?
Менион едва сдержал себя, чтобы не броситься вверх по лестнице и не отрезать лживый язык колдуна. Стараясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие, он смотрел прямо в остекленевшие глаза Палинса Бакханнаха.
— Этот человек предал тебя, Палинс, — ровным голосом произнес принц Лии. — Он отравил твое сердце и разум. Он истощил твою волю. Ему наплевать на тебя. И наплевать на эту землю, которую он по дешевке продал врагу. Врагу, что уже уничтожил Керн. — Стенмин взревел от ярости, но Менион невозмутимо продолжал: — Ты говорил, что мы будем друзьями, а друзья должны доверять друг другу. Если ты и на этот раз позволишь себя обмануть, твоему королевству грозит гибель.
У подножия лестницы Балинор и его друзья ждали в молчаливом напряжении, не отваживаясь даже пошевелиться, чтобы случайно не отвлечь внимание Палинса и не нарушить эти странные чары, которыми завораживал принца Менион Лия. Пока Палинс слушал, его помутившийся разум пытался пробиться сквозь стену смятения и безумия. Он медленно спустился на одну ступеньку, тихонько закрыл за собой дверь и затем пошел вниз, мимо Стенмина, будто бы не видя его. Колдун неуверенно топтался на месте, то и дело поглядывая на дверь из подвала, будто прикидывая, бежать или подождать еще немного. Стенмин не был готов к поражению, поэтому он бросился вслед за принцем и схватил его за рукав.
— Да вы с ума сошли! Вы что, действительно сумасшедший, как о вас говорят, мой король? — злобно зашипел он. — Неужели же вы откажетесь от всего сейчас и все отдадите обратно ему, вашему брату? Кто должен быть королем: он или вы? Не слушайте эту ложь! Принц Лии — друг Алланона.
Широко раскрыв глаза, Палинс слегка повернулся к нему.
— Да, Алланона! — Стенмин знал, что ударил по больному месту. — А кто, вы думаете, выкрал вашу невесту из ее дома в Керне? Он говорит о дружбе, этот человек, но он — заодно с похитителями. Все это — уловка, чтобы проникнуть во дворец и предательски убить вас. Вас хотят убить!
Гендель шагнул вперед, но Балинор удержал его, положив руку на плечо. Менион застыл на месте и молчал, понимая, что любое внезапное движение или неосторожное слово лишь подтвердит обвинения Стенмина. Он бросил на коварного колдуна испепеляющий взгляд, потом вновь повернулся к Палинсу и покачал головой:
— Он — предатель. Он продался Ведуну-Владыке.
Палинс спустился еще на пару ступенек, мимоходом взглянул на Мениона и уставился в лицо своего брата, который терпеливо ждал у подножия лестницы. Он смущенно остановился, бледная улыбка заиграла на его губах.
