Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2
— Перед тем, как ты попытаешься открыть портал, — тихо сказал Искен, поравнявшись со мной — обязательно выслушай то, что я тебе скажу. Иначе ты не вернешься.
— У меня есть приглашение, не забывай, — ответила я с напускным легкомыслием.
— Приглашенные не всегда могут уйти от гостеприимных хозяев тогда, когда им этого хочется, — услышав это, я испытала знакомую дрожь, молодой чародей был прав — законы того мира, который я собиралась навестить, подразумевали, что за все нужно платить.
Близость портала мы все почувствовали на свой лад: Искен поморщился и принялся растирать виски — чародеи, обладающие его возможностями, всегда испытывали приступы мигрени в подобных местах; демон торопливо принялся прятать руки, явно опасаясь, что его быстро увеличивающиеся когти будут заметны даже под слоем грязи; я же вновь ощутила чье-то ледяное прикосновение ко лбу, по сравнению с которым сырой холод подземелий был сущим пустяком. Магистру Леопольду достаточно было и того, что мы все сбились с шага и начали коситься друг на друга:
— Проклятый портал близко? — полуутвердительно спросил он, и уставился в сторону арки, чьи очертания угадывались в неясном свете моего магического шара. — Он там?
— Да, мне кажется, что это то самое место, — медленно произнесла я, борясь с последними сомнениями.
— О, наконец-то! — воскликнул Искен, в кои-то веки позволивший себе несдержанность. На его лице читалось, как в открытой книге то, как он горит от нетерпения, едва смея поверить в свою близость к заветной цели. Позабыв о том, что нужно поберечь силы, он тут же создал несколько светящихся сфер и направил их в разные углы для равномерного распределения света.
Мы находились в зале, который смутно помнился мне как нечто грандиозное и пугающее. Теперь, когда я пришла сюда вместе со спутниками, страха перед загадочными надписями и фресками у меня поубавилось, однако они все равно производили отталкивающее впечатление — особенно это касалось орнамента в виде ветвей плюща. Краски выглядели куда ярче, чем в моих воспоминаниях, и я готова была поклясться, что листвы прибавилось, точно мы имели дело не с росписью, а с живым растением, неустанно оплетающим своими побегами холодный камень.
— Тебе нужно пройти сквозь арку, — Искен истолковал мою медлительность неверно и решил, что я не знаю, с чего начать.
— Ей не нужно никуда идти! — закипятился Мелихаро, все еще надеявшийся, что я откажусь от своего замысла.
— Только мне одному кажется, что эти нарисованные листья немножко… эээ… шевелятся? — спросил Леопольд, с неприязнью осматривая фрески. — А вот здесь, где полно шипов… Почему они обагрены кровью? Да и разве у плюща имеются шипы? Какая вопиющая ботаническая безграмотность!
— Об этом я и хотел рассказать, — Искен сделал усилие над собой и перестал пожирать глазами надписи вокруг арки. — Рено нужно узнать это до того, как она прочитает формулу, составленную магистром Аршамбо. Эти надписи… он умолчал о том, как они расшифровываются. Я, конечно, не столь силен в древнем наречии, как магистр, но я сумел разобрать кое-что. Там говорится, что за самовольный вход в храм последует жестокое наказание. Если по дороге пойдет простой крестьянин, то расплатится за это жизнью. Дворянину или ученому придется расстаться с разумом. Воину — с физической силой. А чародею — с умением колдовать.
— А что там говорится о секретарях? — оживился Леопольд. — Быть может, туда стоит отправиться господину Мелихаро?
— Нет! — торопливо запротестовал Искен. — И я говорю это вовсе не оттого, что доверия к этому господину у меня меньше, чем сухого песка на морском дне. Подобные правила были высечены на камнях не только здесь, и в библиотеке Академии я нашел немало свидетельств того, как сложно обойти этот запрет. Именно попытка открыть портал такого рода загубила одного из моих предков. Историю об этом я сотню раз выслушивал в детстве и оттого сразу узнал эти строки. Да, мой прадед хитростью открыл портал и вошел в него, но когда попытался вернуться — случилось нечто страшное, о чем он не желал рассказывать даже своим сыновьям. Он полностью лишился своей чародейской силы. Способности вернулись к нему спустя десятки лет, но к тому времени прадед был так стар и дряхл, что не смог извлечь из этого какой-либо пользы. Рено, ты ведь помнишь свидетельства тех крестьян, что случайно прошли по дороге? Ставлю сто к одному, магистр Аршамбо не рассказал тебе, что каждый из них умер спустя несколько месяцев после того, как вернулся домой! Да, у тебя имеется приглашение, но уверена ли ты, что древние силы, охраняющие этот вход, сочтут его достаточным основанием для того, чтобы отпустить тебя? Мой прадед был сильнейшим магом своего времени, но когда его встревоженные слуги пустились на его поиски, то обнаружили его лежащим без памяти, и на то, чтобы вновь встать на ноги, ему потребовалось несколько месяцев. Думаю, тебе и вовсе не пережить этого испытания, ведь сказать по чести… — тут Искен замялся. — Ну, я думаю, ты и сама знаешь это… Если рассудить беспристрастно, то ты стоишь куда ближе к крестьянскому сословию, чем к чародейскому.
Впервые мне захотелось объявить во всеуслышание, что моя матушка — всамделишная герцогиня, но я уняла это желание, тем более, что правда меняла немногое — прожить остаток жизни в помрачении ума было не намного лучшим исходом, нежели угаснуть за считанные недели.
— И зная про это, вы позволили прийти госпоже Карен к этому проклятому месту?! — вскричал демон, вне себя от возмущения.
— Потише, господин Мелихаро, — осадила я его, пристально глядя на Искена. — Насколько я успела изучить господина Висснока за последнее время, у него явно имеется способ перехитрить проклятие. Ведь не подвернись я мессиру Аршамбо — за короной непременно отправился бы его аспирант, не так ли?
— Да, у меня имеется в запасе одна уловка, — не стал ходить вокруг да около тот. — Не стану лгать, будто ее придумал я. Вряд ли даже лучшему из магов Изгарда удалось бы в одиночку найти решение столь сложной задачи. Найти же подходящего человека всего за пару дней оказалось не под силу и десятку светлых умов…
— Подходящего для чего? — с подозрением уточнила я, поскольку меня саму несколько раз называли именно так, и никогда это не оборачивалось для меня добром.
— Для кровного братания, — Искен досадливо вздохнул, но тут же знаком приказал мне не задавать новых вопросов. — Сразу предупрежу, что не назову ни одного имени, так что расспрашивать меня бессмысленно. Я скажу только то, что решил сказать, и ни словом более. Как только я привез в Изгард весть, что легенда о короне подтверждается, была создана тайная комиссия, которая получила доступ к тайным рукописям и разрешение на использование любых видов чар, включая самые черные. Указания на то, как расплатиться с порталом, не погубив себя, были найдены, что само по себе являлось величайшим успехом. Все мы понимали, что за короной, обладающей таким опасным могуществом, может отправиться только тот маг, которому Лига может доверять, но кто из нас согласился бы пожертвовать своей силой?.. Все сошлись во мнении, что за короной отправлюсь я, но для меня подобная цена была слишком высокой, я не скрывал этого. Удача ослепила нас на время — мы посчитали, что опередили Аршамбо, и теперь можем без спешки готовиться к открытию портала в положенный срок. Кто мог подумать, что в это время ученый магистр по счастливейшей случайности наткнулся на человека, который сможет открыть портал, когда это ему будет угодно? Кто мог подумать, что он решится на то, что казалось нам слишком большим риском? Послать к гробнице Хромого Короля тебя, закоренелую беглую обманщицу, за короной — это истинное безумие, но я понимаю, отчего он пошел на этот шаг, ведь такой шанс выпадает раз в жизни. Если бы я известил о замысле Аршамбо комиссию — по меньшей мере троих магов хватил бы удар, а кое-кто отправился бы отставку, из которой не возвращаются… Надеюсь, ты понимаешь, что относись я к тебе чуть иначе, то ничего из этого я тебе не рассказал бы, умыв руки и отдав тебя вместе с обезумевшим ученым в полное распоряжение Лиги.
