Татьяна Каменская - Эртэ
— Что с того, что было много веков тому назад? О чем говорят легенды, уже не знает никто, это лишь домыслы, что парень оказался девкой… И ты дед Евсей об этом знаешь не хуже меня.
— А Золотая баба? Говорят, она появляется иногда в наших краях. Но кто её увидит, и не испугается, тому судьба преподнесёт подарок, а кто струсит и отвернётся ослепленный её золотыми лучами, печальна его судьба…А ещё говорят, она ищет кого-то в наших краях, и сдаётся мне, отца своего ребенка, потому-что иногда так плачет ветер в полях, так он мечется в ковыле, что поневоле подумаешь о ней, как о женщине, которая до сих пор любит…
— Ну, дед ты и загнул! Наворочал тут мне всякого, и бабу золотую приплёл к какому боку.
— А к такому, что сказка ложь, да в ней намёк. И Золотая Баба была, и Марь и Орь, все они были. Марь пошел не по тому пути, что предначертали ему боги, и поплатился за это. А ведь ему было завещано стать первым, только этого не произошло. Он выбрал иной путь. А ещё известно, что Орь основал здесь поселение, и от него пошло красивое племя светловолосых людей, с голубыми глазами и доброй душой. И ты, как ни странно, его потомок, которому суждено вновь и вновь проживать какую-то часть своей и даже чужой прошлой жизни…
— То-то я смотрю, что круг за кругом я топчусь на одном месте. — усмехнулся доктор. — Не иначе здесь какое-то колдовство, одни сплошные загадки…
— Наша жизнь и есть самая большая загадка. Если ты ходишь кругами за истиной, значит, так тебе положено. Значит тебе ещё рано её познать, но ты познаешь её всё равно. Когда окажешься на самом последнем круге, или пике твоей жизни, готовься, тебе ждут перемены. Мы уходим в другой мир, и видим оттуда, как люди повторяют одни и те же ошибки, словно им доставляет удовольствие получать от жизни тумаки. Они убивают себе подобных, не думая, что кто-то невидимый наблюдает за ним, и уже готовит обвинение. Лжец и обманщик радуется грошовой прибыли, не думая, что кто-то невидимый смеётся над ним, как над глупым ребёнком. Иной, кичится своим богатством, не замечая, что он стал его заложником и рабом обычной страсти. Страсть к золотому тельцу, к обогащению, чревата тем, что ты станешь птицей в золотой клетке. И птицы в золотой клетке тоже умирают от несварения желудка. Так и человек! Когда наступит его конец, успеет ли он додуматься до раскаяния? И как понимать то, что мужчины вдруг меняются и становятся странными женоподобными существами, и ведут себя жеманно, как женщина. Что это? Ошибка природы или вызов богам? Как простить женщину, которая с непонятной жестокостью убивает своего ребёнка, родив его в страшных муках… Опять же, что это, вызов или временное умопомрачение? Или самая настоящая жестокость. Что случилось, что произошло с людьми, если они забыли законы своего племени, забыли заветы своих отцов… утратив понимание Добра и Зла, Веры и Надежды, а самое главное — Любви.
Вздохнув, старик поправил шапку.
— Боги не прощают людей, если они стали чувствовать себя выше других, и выше самих богов. Тогда боги жестоко мстят людям.
— А может…может это всё идёт оттуда? С тех самых пор, как исчезла Ирь! Ведь здесь замешан Марь… — доктор прищурился и почесал затылок. — Что-то подсказывает мне этот славный сюжетик мне уже знаком. Я прошел вполне достаточно, многое повидал, и теперь, могу спокойно отнестись к высокомерию некоторых…
— Я не сомневался в тебе Влад, а оттого и ждал этого момента многие годы. И ты пришел, что-бы вернуть людям то, что им принадлежит по праву. Правду! Правду о людях, которым было завещано богами три истины, три истока жизни: Вера, Надежда, Любовь. Не побоишься ли ты, если коварный враг нападёт на тебя, преграждая тебе путь, и будет терзать тебя, выматывая, вытрушивая с тебя твою душу. Не побоишься ли врага?
— Не побоюсь!
— Готов ли ты сразиться, Последний потомок владов, в своём решающем поединке, пренебрегая смертью, как она пренебрегает тобой? — Жесткий взгляд старика жжёт ему кожу лица, и нет сил отвести свой взгляд в сторону, как и тогда, на совете вождей, где высшая каста жрецов предрекла его судьбу, и когда одно единственное слово решало всё…
— Готов!
— Готов ли ты во имя Жизни сразиться с тёмными силами, что сеют вражду и ненависть между людей…
— Готов!
— Готов ли ты во имя Жизни ныне живущих, и во имя Жизни будущих поколений сразиться в поединке со смертью, что-бы указать ей своё место…
— Готов!
— Готов ли ты сразиться за Веру, что-бы вернуть людям Надежду…
— Готов!
— Готов ли ты, ради Любви и во имя Любви преодолеть все преграды на своём пути, и принести её как дар, всем живущим на земле, как солнечный свет, как воздух, ибо без Любви нет Жизни! А Жизнь без Любви невозможна!
— Я готов! Готов хоть сейчас сразиться за идеи, ради которых я здесь. И ничто не остановит меня…
— Отрадно! Отрадно слышать ответ настоящего мужа, а не мальчика. Твой ответ должен был порадовать вождей. Они в тебя верили… В Последнего потомка владов!
В моего мальчика…
Старик в белоснежном тулупе обнимает доктора, и, улыбаясь, хлопает его дружески по плечу. Но его глаза очень грустные и кажется, совсем слепые. Они смотрят в небо, а оно отражается в его глазах.
— Спеши мой мальчик, спеши. — произносит грустно старик. — Как ты не дорог мне, но
задерживать тебя нельзя. Время пошло. Оно пошло в обратном направлении. Тебе опять следует увидеть зло без прикрас, зло как оно есть, и сделать очередной свой выбор.
Спеши мой друг, спеши мой мальчик. Твоё последнее Время пошло…
Звенят колокольчики то тихо, то громко. Это звенит Время, что мелькает в убыстренном темпе, прокручивая уже увиденное. Вот больница, вот Марина и сын, вот институт, и его товарищи, вот Марина в платье невесты, вот сын, вот дед Евсей, вот мать, и он за столом делает уроки, вот странный темный лес, и длинная тропинка по которой мчится конь. Смелый? Ты ли это? Но конь заржав, несется дальше, как и тот ветер, что перелистывает страницы теперь уже совсем непонятной и словно незнакомой ему книги. Вот этих людей он когда-то видел и знал, их уже нет, и легкая грусть наполняет сердце, но лист судьбы перелистан и доктор видит вдруг девочку, маленькую и пухлую, в золотистом венчике волос. Она ковыляет на тонких ножках по длинной тропинке и неожиданно запутавшись в траве спорыша, падает, уткнувшись носом прямо в траву. Вот к девочке бежит мальчуган лет шести, пытается поднять её, и машет угрожающе тонкой хворостиной на собаку, что несётся прямо на девочку. Вот человек в черном длинном плаще, воровато оглядываясь, несёт спящую девочку в тёмную чащу леса, а черный пёс, бежит за ними. Но вдруг пес с визгом падает на землю и крутиться волчком на тропинке, и наконец замирает, вытягивая лапы и иногда подрагивая всем телом, словно по нему проносятся предсмертные судороги. Человек в плаще останавливается и оглянувшись, приближается к псу настолько, что видны длинные волнистые волосы, и тонкое неподвижное лицо…женщины.
