Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
— Вот умница, Ижок, молодец, — осторожно приблизился к лошади.
Жеребец всхрапнул. Лучший в конюшнях Калинша! Да в битве ему б цены не было… для врагов! Тай присвистнул, успокаивая безмерно трусливое, как оказалось, животное. Драгоценные мгновения, могущие много стоить раненому, уходили на то, чтобы успокоить Ижока. Если бы не расколовшаяся ставня, за которую он зацепился поводом, искать бы его Таю по всей Чатубе. Наконец он обуздал упрямство и страх Ижока, влез в седло и двинулся в проулок.
Спасенный уже не колотил бесполезно в ставни и двери, а дожидался Тая.
— Он в седло сесть сможет?
Отец что-то спросил у сына, вцепившегося в его плечо. Вот оно что. Чужеземцы. Сын, видно, ни слова на адья сказать не может. Раненый что-то простонал в ответ,
— Удержаться сможет. Сесть трудно.
— Давай!
Тай помог взгромоздить раненого в седло. Снова отдышался, вызывая неудовольствие своего спутника. Тот все переступал с ноги на ногу. Тай повел коня за повод. Отец сбоку придерживал сына, склонившегося на холку. Они медленно поплелись на большую улицу.
— Лекарь, где тут лекарь?! — спрашивал незнакомец уже который раз.
— Не знаю. Вот что, — обронил Тай через плечо. — Тут до дворца Кальги не так уж далеко осталось. Там есть лекарь, и очень хороший. Дотерпит твой сын?
Они вынырнули на широкую улицу. В стороне мелькали факелы. Стража наконец-то.
— Не придется так далеко идти, — Тай вздохнул с облегчением, боль понемногу уходила из груди, оставляя после себя только малый след и большую усталость. — Они тебе сейчас ближайшего лекаря укажут. Зови!
— Эй, стража, помогите! — закричал незнакомец в сторону факелов. — Стража!!
Оттуда затопотали. Вскоре их обступили стражники, помощник ахада начал разбирать дело, спросил имена. Оказалось, Тай спас не кого-нибудь, а самого посланника Морского Союза. И сына его, получается. Тот указал стражникам место, где они оставили еще одного убитого, тоже из тамошней знати. И что они тут делали все втроем посреди ночи? Помощник ахада распорядился, и больше половины отряда сорвалось в указанный проулок. Толку-то гоняться… Времени изрядно утекло.
Тай тоже назвался, удивив невероятно воинов Правителя. Конечно же, многие уже слышали о его возвращении, но чтобы встретить айэта Кальги сразу же, да еще здесь! Посланник не понимал, чего вдруг все позабыли о нем, и сурово вклинился в речи стражника, напоминая, что сын его тяжело ранен и тратит последние силы.
Пеший отряд в сопровождении Тая и его Ижока проследовал до самого дома лекаря.
— Что этот Кадай? Хороший лекарь? — все расспрашивал посланник.
— Хороший, еще какой хороший, господин! — то и дело оборачивался помощник ахада, обалдевший от значительности истории, в которой очутился. Шутка ли, наткнуться и на посланника соседних земель и на знатного айэта, весть о возвращении которого уже успела облететь всю Чатубу.
У самых дверей дома лекаря посланник, вспомнивший вдруг о своем нежданном спасителе, наконец обернулся к Таю. Выразил благодарность, простовато, без изысков, еще раз спросил имя, даже не извинившись при том. Только тут иноземец удивился, как будто понял в первый раз. Кальги? Это из рода Архала Кальги?
Тай слишком устал сегодня, чтобы одергивать чужеземного гостя за его неучтивость. Все-таки сын… Может, он умирает. Не до церемониала. Должно быть, этот парень, которого стражники только что стащили с Ижока и осторожно понесли в дом, не старше Тая. В ярком свете факелов Тай хорошо разглядел тяжелое, хищное лицо его отца, с непомерным горбатым носом и старым кривым шрамом у подбородка. Одежда посланника тоже была залита кровью. Царапина. Мочка уха разрезана, и дальше до самой шеи след тянется, неглубокий. Казалось, посланник не замечал своей раны. Бывалый воин и решительный к тому же, сразу видно. Несмотря на мимолетное удивление, он вовсе не стремился разглядывать спасителя, все оглядывался назад, на лестницу за распахнутой дверью.
— Счастлив, что смог оказать эту небольшую помощь посланнику, — Тай отошел на шаг, приближаясь к Ижоку.
— Я не забуду этого, — твердо сказал посланник, так же, как ронял все свои слова. Только чужеземный выговор делал их полуоборванными. — Это мой единственный сын. Я — вечный должник айэта Кальги.
Тай залез в седло. Голод зверем грыз внутри. Он так и не успел ничего вкусить под родной крышей, когда поспешил к Правителю. Да и отец его, должно быть, уже полночи прождал. К голоду и усталости добавились еще и угрызения совести, и Тай поскакал во всю прыть прямиком во дворец Кальги.
Родной дом встретил его редкими огнями. Только Анду преданно караулил его у дверей до сих пор да еще двое слуг томились в ожидании его прибытия из дворца. Айэта Архала так и не удалось известить о возвращении сына.
Ак Ми Э бережно укладывала свежесорванную траву фэн в корзину, стараясь не отдаляться от Матушки. Пора возвращаться. Тин Ло, наверное, скоро захочет есть. Да и Сис Мя Э надо пожалеть, замучалась, поди, совсем с крошкой.
Девушка улыбнулась травинкам. Только им можно пожаловаться на судьбу свою счастливую. Она опять вернулась к Матушке, но не в маленький домик рядом с рощей тин-кос, нет, а в помощницы. Коли духи ее так отметили, такой честью наградили, то и родичам не зазорно разрешить бывшей Хранительнице снова Роду помогать. Теперь уж, дело известное, настоящей Хранительницей Рода Ак Ми Э уже не стать, отказалась она, сама отказалась, не вернешь того, что упущено. Но почему ей не доверить травы собирать, отвары целебные делать — дело, в котором она мастерица такая? Почему ей не позволить с хворыми сидеть да убогими, раз духи против ничего не говорят?
Вот ведь как… Раньше гнали, теперь зазывают везде. Если что случится, сразу Хранительницу кличут, а за ней Ак Ми Э — на удачу да на здоровье. А Хранительница пусть со злыми духами справляется, и время надо на то, и силы. Вот Ак Ми Э и призывают. После рождения Тин Ло да нового священного тин-кос родичи ее понемногу привечать начали, а теперь уж норовят задержать подле себя подольше. А в этот час сами с Тин Ло возятся, если младшая Хранительница Сис Мя Э не может к себе его взять.
Вот ведь как… То ненависть и злоба, то радость и почет. А она как была, так и осталась, все та же Ак Ми Э. За что же ей та злоба, еще вчерашняя? За что же ей сегодняшний почет?
Неуютно стало в родном поселке, с уходом Тая и вовсе печально сделалось. Девушка вздохнула. И Тин Ло скоро так разбалуют, что ни сладу ни ладу не будет. Ведь его же каждый встречный позабавить или одарить старается. Женщины стайкой рядом вьются, когда Ак Ми Э по поселку идет с дитем, дотронуться хотят, погладить, слово ласковое сказать. И мужчины тоже хороши… здороваться уже всерьез с ним начали, с младенцем-то несмышленым!
