Юлия Гутиева - Ликвидатор
— Ты уверена насчёт Сеймы? Дело срочное, — солгала Фарион, внимательно наблюдая за сестрой Ивана.
— На все сто! — выдала девушка, улыбнувшись во все тридцать два.
На вопрос о Берке сил не хватило. Джули поплелась к своему столу, поражаясь, как чужое хорошее настроение способно причинить боль.
Вторая попытка сосредоточиться на тексте оказалась успешнее предыдущей. Леонид пополнил раздел информации о каронах, и брюнетка погрузилась в чтение.
Знакомый голос вернул в реальность, в миг оторвав от монитора:
— Привет. У меня к тебе есть вопросы.
Не веря своим ушам, Джули медленно подняла голову, встретившись со спокойно-непроницаемым взглядом Морана. Процессор Фарион не выдержал нахлынувших чувств, начав перезагрузку против воли хозяйки. Джули дёрнулась, резко вскочила на ноги, опрокинула стул, больно ударилась об стол, зацепилась каблуком за что-то под ногами и, не удержав равновесия, начала падать, рискуя удариться головой о стоящий рядом принтер. Но не упала, ловко подхваченная Берком. Мужчина поставил девушку на ноги, рассматривая тревожно-тяжёлым взглядом.
— Ты в порядке? Выглядишь, будто привидение увидела.
— Да, — выдавила Джули, одной рукой касаясь груди Морана, другой вцепившись ему в плечо.
Зазвонил сотовый. Фарион отпустила мужчину, шеф ответил на звонок.
Запоздалая мысль коснулась разума, взорвав реальность: «Я с силой схватила его, а ему не больно, совсем не больно. Как будто ничего не было».
Ликвидатор нажал «Отбой», сказал Джули:
— Поговорим позже, — и направился к выходу, на ходу бросив Ивану короткое, — пойдём.
Что-то в облике Фарион настораживало, но Берк заглушил тревожные ощущения мыслями о предстоящем разговоре с Сеймой.
========== Глава 80 ==========
По дороге в больницу Берк бросал взгляды в зеркало заднего вида, оценивая измученный вид сотрудника Иванова.
После так называемого разрыва с Сеймой, с которой у Ивана и не было отношений, ликвидатор не узнавал брата Марьи. Моран и предположить не мог, что самоуверенный бабник способен испытывать столь сильные душевные муки, отражающиеся на лице мрачной тенью тоски. Исчезли шутки, подколки, смех и, что самое важное, заскучала Наташа, скрашивающая ночи неутомимого ловеласа.
Берк пытался постичь парадокс: долгое время Иванов не смел приблизиться к Сейме, не предпринимал серьёзных шагов, живя надеждой на призрачное «однажды», когда случится чудо, и дельфин бросится в его объятия, ничего не требуя и прощая все прегрешения, но стоило оборотню расставить точки над i, создав тем самым некую динамику, как Иван поник и потерял интерес к жизни, перестав бороться. Но его неоправданное ленивое ожидание было равносильно добровольной потере, неужели фантом способен заменить реальную любовь? Хотя, от первого проблем гораздо меньше, а свободы больше.
В голову ликвидатору закралась мысль: «А нужна ли Сейма Ивану? Не надежда, не призрак того, как может быть, а именно Сейма, с её проблемами, чувствами, болью и восприятием жизни?»
Бросив очередной взгляд на сотрудника, шеф не смог ответить на этот вопрос, придя к выводу: любовь осложняет всё, к чему имеет отношение. В многогранность понятия этой самой любви ликвидатор предпочёл не вдаваться.
Боевая машина вампира плавно подкатила к больничному корпусу. Поднявшись на второй этаж, Моран открыл дверь комнаты отдыха. Сейма читала журнал или делала вид, что читала, устроившись на диване в углу. Хрупкая, нежная, человечная и ранимая.
Увидев мужчину, оборотень бросилась ему на шею. Берк прижал девушку к себе, стараясь не думать о том, что мог потерять её. Осторожно отодвинув прядь волос, ликвидатор заметил влажные дорожки на щеках. Рука непроизвольно потянулась к её лицу, пальцы коснулись бледной кожи, вытерев слёзы. Что объединяло их? Тот особый вид нежности, порождённый крепкой дружбой одного сильного с другим.
Иван стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки. Он не смел думать, не смел претендовать, он не имел права… Не было злости, лишь зависть с ревностью, став единым целым, застряли где-то внутри, причиняя ноющую боль. Казалось, воздух больше не поступает в лёгкие, и тело вот-вот взорвётся от напряжения. Но не взорвалось. Иван продолжал молча стоять за спиной Берка, ожидая своей очереди. Он вообще привык ждать.
Тихие слова Морана нарушили тишину уютной комнаты:
— Не плачь. Всё уже позади. И, можно сказать, мы отделались малой кровью.
Сейма подняла глаза, в которых потух огонёк надежды:
— Значит, архаи мёртв?
Берк молча кивнул и отошёл на пару шагов, предоставив возможность действовать Ивану.
— Привет, — несмело поздоровался Иванов.
— Привет, — ответила оборотень, затем резко приблизилась к молодому человеку, дружеским жестом коснулась его рук своими, выдала банальную фразу о том, что с ней всё хорошо и быстро обернулась к шефу со словами, — я хочу знать все детали.
Таким образом, аудиенция с Иваном закончилась, едва начавшись.
— По дороге в особняк расскажу, а сейчас оставлю вас ненадолго, нужно заполнить документы.
— Мы едем в особняк? — спросила Сейма, удивлённо сдвинув брови.
— Да, у меня кое-что есть для тебя, — и Моран скрылся за дверью.
Женщина подошла к окну, пытаясь сосредоточиться на осеннем пейзаже. Иван не сдвинулся с места. Нарастающей неловкости понадобилось меньше минуты, чтобы заполнить собой всё помещение, раскидав двух взрослых людей по углам, как детей в песочнице, поссорившихся из-за игрушек.
Спустя пять минут ликвидатор столкнулся в дверях с выходящим Ивановым. На лице мужчины читалось отчаяние.
— Ты говорил с ней? — тихо спросил Моран, устав наблюдать за личными отношениями, начинающими влиять на работу.
— Нет. Просто всё стало понятным.
— Ага, — съязвил Берк, смерив сотрудника осуждающим взглядом, — сам решил, сам сделал выбор и сам изводишь и себя, и её.
— Это — моё дело, — огрызнулся молодой человек.
Ликвидатор не повысил голос, но Иванову вдруг стало не по себе от обманчиво равнодушных слов, скрывающих опасную натуру их хозяина:
— Если это отражается на работе, значит, моё. А это отражается, и пример тому — почти проваленное задание в морге, — поймав злобно-растерянный взгляд Ивана, Моран добавил, — и не вини сестру, она тебя не сдавала. Ты просто забыл, кто я и что могу, и забыл, кто ты и что можешь. А подобное в сложившейся ситуации недопустимо. Так что соберись и вливайся в рабочий процесс, иначе я найду тебе замену.
