Тамара Воронина - Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь
А на дворе что-то вроде апреля. В июле будет год, как она сделала тот самый Шаг с прописной буквы. Дозрела до того, что ее собственный мир ее выставил. Ну и сам виноват. Не нужны Светлые – а нам и тут хорошо, нас и тут кормят, как говорит кот Матроскин. Сестрички бы больше не попадались, а то уж больно плохо шут похмелье переносит.
В той жизни Лена не играла никакой роли. Ни в глобальном смысле, ни в бытовом. По большому счету, она никому не была дорога так, как здесь. Милит вон кого хочешь порвет на тонкие полосочки, которые потом Маркус мелко нашинкует, Ариана в пыль сотрет, шут по ветру развеет, а Лиасс ее в это время будет по головке гладить, утешать и рассказывать, какая она необыкновенная. Ну кому ж не понравится, когда хвалят? Приятно, даже если неправда. Роль? Значение? Судьба? Какая разница, если под дверью сидит и терпеливо ждет окончания чужого банкета длинноногий и длинноносый мужчина с характером то ли старика, то ли подростка… Магия? Да к черту. Любую и любой природы – человеческую, эльфийскую, ее собственную, если это вообще магия и если это вообще существует, если вся ее якобы помощь не есть результат той самой веры, о которой говорил Лиасс: они умрут, потому что поверят…
А шут действительно ждал неподалеку, хотя и не под дверью, и не сидел на холодном мозаичном полу, а стоял, прислонившись к стене, в такой вольной и естественной позе, что хотелось сказать «стоял, развалившись». Конечно, как только раскрылись двери и сливки общества начали выливаться в коридор, он от стены оторвался, склонился в почтительном поклоне, как и положено ему, бывшему, бесправному теперь, шуту. Родаг остановился около него, помедлил, но ничего не сказал, резко отвернулся и ушел вперед своей несолидной некоролевской походкой. Рина его и взглядом не удостоила, слегка кивнул Верховный маг и отметил его присутствие Верховный охранитель. Для остальных его словно бы и не было. Лишняя шпалера на стене. Прихоть даже не короля, прихоть Странницы.
– Долго ждал? – спросила она. Шут, убедившись, что сильные мира сего удалились, выпрямился и пожал плечами.
– Долго. Скучно стало в комнате сидеть. Да и побоялся, что ты заблудишься. Ты почему-то плохо ориентируешься здесь.
– Да мы бы проводили, – усмехнулся Милит. Шут покосился на него неприязненно.
– Об этом я тоже подумал. Лена, я не шел по коридорам один, меня проводил Карис. Ты же понимаешь, что с Карисом тоже никто связываться не рискнет, не потому что он сильный маг, а потому что он маг придворный.
Ариана погладила его по щеке.
– Оправдываешься, полукровка? Значит, провинился в чем-то. Ну, в чем?
– Провинился? Да когда б я успел?
Однако возмущения в его голосе было многовато, чтоб Лена ему поверила. Она взяла шута под руку, чтоб не потеряться в коридорах, и наплевать ей было, кто и что подумает, не королева же она в конце концов, и сказала:
– Лиасс, я здесь уже задыхаюсь. Может, мы завтра уедем обратно? У тебя, я понимаю, долг и все такое, но я вроде бы не официальное лицо и являть собой ничего не должна.
– Послезавтра мы уйдем все вместе, если ты не возражаешь, Светлая.
– Давно пора, – проворчал Милит, – я уже устал демонстрировать всем свою законопослушность. Нет, Владыка, ты меня не так понял. Я буду соблюдать законы этого королевства, только надоело мне быть львом в зверинце, на которого сбегаются посмотреть.
– Почему терплю я?
– Потому то ты – Владыка, а я всего лишь воин. Грубый и примитивный. Даже лишенный магии.
– Зато наделенный языком на полметра длиннее нормы, – проворчала Лена. Шут немедленно спросил, сколько это – метр, и почти всю дорогу до зеленых комнат в тупике третьего этажа Лена рассказывала ему о системе мер и весов, принятой в ее мире, отвлекаясь на специфику английских и оставшихся только в пословицах русских. Эту тему она знала хорошо. А вот в местной системе не разбиралась. Расстояние измеряли милями, шагами либо, что особо интересно, днями, но сколько дней было в местной миле, Лена не знала, и чей шаг – размашистый Родага или семенящий Рины – брался за основу, тоже не знала. Рост измеряли еще проще: высокий – невысокий. Меры веса, разумеется были, какая торговля без гирек, только когда Лена присутствовала при покупках, считали возами или штуками. А год был точно такой же, как дома, даже високосные имелись, и их серьезно остерегались, но не потому что просыпались темные силы, не верили здесь в темные силы, а потому что что-то происходило в природе. В високосные годы начинались войны, случались засухи или наводнения, поэтому Светлых ждали с особенной надеждой.
А вообще, это было даже приятно: жить без точного календаря, без часов. Местные жители обладали удивительным чувством времени, им не нужны были часы, хотя в Сайбе через равные интервалы времени били в огромный колокол, и мощный гудящий звук расплывался по всему городу. Шут мог посмотреть на небо и заявить: два часа до полудня или три после, и Лена склонна была ему верить, потому что он не ошибался и не глядя на небо или на отбрасываемые тени. А если и ошибался, Лена этого все равно не знала.
* * *
Последний день в Сайбе был и самым утомительным. Огромный прием, по случаю хорошей погоды проходивший под открытым небом, на огромной площади, окруженной по периметру огромной стеной, облепленной зеваками: чернь тоже имеет право видеть короля и его придворных, а маги обеспечивали хороший обзор, но, упаси бог, не слышимость. Лена немножко опасалась за эльфов: их появление вызвало крики со стен, а что кричали, она не услышала, да и мелкие аристократики, получившие сюда доступ, донимали их очень уж назойливо, а Милит, что ни говори, особым терпением не отличался. Ариану расспрашивали о вольности эльфийских нравов. Лена бы уже сто раз глаза повыцарапала или хоть гадостей наговорила, но великолепная Ариана и глазом не моргнула, ясно дала понять, что эльфийки выбирают себе мужчин сами и, конечно, предпочитают молодых (взгляд на лысину), стройных (взгляд на брюшко) и красивых (взгляд на выдающийся нос). Даже чье-то шипение в спину «эльфийская сучка» ее не расстроило: «Знаешь, Аиллена, я за свою жизнь столько наслушалась от людей, что это можно расценивать как комплимент».
Раскол в обществе все-таки был, Хотя король и королева явно показывали благосклонность к эльфам – и Лиассу с его спутниками, и к местным, многие этого не одобряли и даже не скрывали. Верховный охранитель наверняка знал о настроениях в стране и тем более в городе, но озабоченным не выглядел. Это вроде бы и хорошо, если б только точно знать, как сам он относится к такой силе, как эльфы, объединенные Владыкой.
