И. Беров - Пламя и лёд
— Их действительно называют паучьими стражами и они на самом деле существуют и живут в подземном городе. Ты не поверишь, какие невиданные шедевры из драгоценных и полудрагоценных камней их резчики могут сделать. Статуи, картины, карнизы, резные панели, — Густав всплеснул руками. — Да что там говорить! Они могут высечь из гигантской глыбы камня большой каменный дом высотой в двадцать этажей, с просторной лестницей, по которой рядом могут запросто проехать два всадника. А что за чудный внешний вид местных аборигенов! М-м-м! — Маг мечтательно закатил глаза. — Эта Аль-эм-Ашвул чуть не свела меня с ума своей шикарной фигурой и роскошной гривой изумрудно-зеленых волос. А какие у нее глаза… — Густав слегка замычал от удовольствия.
— И ты пришел в нижний город, преодолев множество опасностей, только чтобы посмотреть на Первую помощницу Паучьего Короля Грин-Шагра?
— Ну-у — у…нет, — Густав тут же опомнился, и поспешно продолжил:
— Хотя ты можешь мне не поверить, учитель Форбариус, но я, кажется, знаю, как нашу великолепную шестиножку превратить в прекраснейшую женщину.
Высокая длинная фигура Форбариуса повернулась к Густаву спиной.
— Ты так и не ответил нам, Густав Дель-а-Мро, последний Маг Воды из Ложи Магов Природы в городе Мудрахан Лаударумского королевства Грифона, зачем ты пришел сюда и кто позволил тебе творить свое никчемное колдовство в этом месте.
«Зрение комара» покинуло глаза мага, погрузив его на миг в полную черноту, но вскоре его обычное человеческое зрения смогло без проблем созерцать окружающий мир.
— Я пытался найти путь отсюда назад в свой мир, а попал я сюда только благодаря стараниям упомянутой Аль-эм-Ашвул.
— Но ты ведь и так в своем мире. Тебе просто надо выбраться на поверхность. А для этого не обязательно было приходить сюда и нарушать древние законы, установленные самим богами.
— Но как?
Фигура неспешно стала удаляться, направляясь в сторону цветущей долины.
— Ты не Форбариус, ведь так?
Форбариус повернулся лицом к своему ученику:
— Твой учитель однажды сотворил зло, нарушив наш строгий запрет, и поплатился за это.
Густав не знал, с кем именно он общался, и что нужно отвечать неизвестному собеседнику.
— Я вижу, что ты очень хочешь знать о судьбе своего учителя.
— Да, — твердо ответил Густав, и фигура Фарбариуса молча кивнула.
— Хорошо, я отвечу тебе: твой учитель в последние дни своей жизни заболел тяжелым недугом, имя которому — жажда слепой власти. Можешь не волноваться, маг, он действительно нашел то, что так долго искал, но, к сожалению, его душа и тело претерпели большие искажения, подвергшись влиянию злобы и разрушения.
Густав посчитал, что услышал достаточно гадостей в адрес своего учителя.
— Прекрати! — маг злобно щелкнул пальцами, и с его ладони сорвалась ветвящаяся цепь молний. Снаряд попал в одну из колонн, разрушив ее до основания.
— Настоящий Форбариус был не таким! Слышите! — Густав еще никогда не испытывал подобной ярости. Сила и гнев переполняли его, настойчиво требуя выхода наружу. — Он бы никогда на это не пошел! Попрать законы древних ради призрачного могущества — никогда! Вы все лжете! И вас тут вообще нет! Этого места не существует!
— Я не такой уж слабак, как вы думаете, духи вечности! — Густав почти прокричал слова обращения к собеседнику.
Фигура Форбариуса только улыбнулась.
— Настоящий Форбариус смог отсюда выйти, а это означает, что вы не являетесь абсолютно неуязвимыми, а это означает, что я смогу одолеть ваши никому не нужные запреты. Я знаю, что это за место, и я требую своей доли мирового могущества в качестве платы за то, что часть моей души уйдет на восстановление мирового магического баланса. Так что покажите мне камни Райдо-ап-Гуула — Аватары Звездного Сияния, или ваши страдания будут вечными.
— Почему ты так считаешь, маг Густав?
— Потому, что вы не должны пропускать сюда смертных.
Густав видел, как потупился гордый взгляд его собеседника. Один из духов вечности — смотритель, охраняющий осколки душ великих воинов, павших в былых битвах Добра и Зла. Он его встретил почти у самых ворот, значит, этот дух был всего лишь привратником. С таким у Густава вдоволь было сил для расправы, но только он не будет повторять ошибки своего учителя.
Но Лжефорбариус только рассмеялся.
— Ты, кажется, хотел попасть в свой родной Дом Магов, верно? Ну, и зачем же ты нам грозишь, если власть тебя не прельщает?
— Я могу справиться с тобой!
— А с остальными?
Вопрос бил в самую точку, и маг не знал, как на него ответить.
— Но вы же сами призвали меня сюда! — громко произнес маг. — Ваша дама сама меня сюда затолкала! Для чего? Значит, я вам очень даже нужен.
— Но ты так и не узнал, для чего именно, — тут Форбариус многозначительно поднял указательный палец вверх.
Густав понял, что произошло нечто столь ужасное, отчего его выгода опять рассыпалась в пух и прах. Но кто на сей раз, в этом уединенном ото всех месте, в самом центре мировой магии, маленьком мире, в котором все решают только истинные познания магии, посмел бросить ему вызов?
— Хочешь уйти той же дорогой, что и пришел, тогда тебе лучше спросить совета у своего друга вампира.
— Не может быть!
Густав в ярости схватился за волосы и в отчаянии выдрал из макушки клок седых волос.
— Ни живой, ни мертвый не может по доброй воле попасть внутрь Хранилища и взять находящиеся там сокровища, — маг Воды беспомощно шевелил губами, повторяя слова из древнего манускрипта как наказ, в то время как его ноги быстро мчали его к тому месту, где он оставил Никса.
— Никогда не вдыхал ничего ароматнее, — Летаврус держал заветный сосуд в руках. Приятный запах задорно щекотал ноздри, а изголодавшийся организм требовал новых сил для выхода из стен древней магической ловушки.
Никс ощущал, как ужасно болели израненные кости правой руки, а из простреленной раны сильно текла кровь, пульсирующей болью напоминая о сидевшем внутри раны осколке снаряда, который наемнику никак не удавалось извлечь, а, между тем его кровь все капала и капала из раны, унося с собой его жизнь.
В какой-то момент отчаяние пересилило рассудок, и Никс, быстро схватив чашу, поднес ее к губам и жадно начал пить.
Живительная влага мощным потоком впитывалась в уставшее от драк, погонь и убийств тело, наделяя каждую его клеточку невероятной мощью. Никс почувствовал себя гигантом, способным нести на своих плечах Вселенную. Летаврус сделал дюжину мощных глотков, а жидкость все лилась и лилась в его горло, с каждым новым глотком только распаляя его жажду. Наконец-таки осушив странный сосуд до дна, наемник сжал в кулак пальцы, державшие ручку чаши. Никсалорд тут же почувствовал, как твердый металл поддается его плоти, пропуская его пальцы внутрь. Толстый металлический стержень, служивший чаше ручкой, был смят, точно кусок масла, а из горла наемника вырвался настоящий крик. Крик победы. Летаврус всем телом ощущал, что его кости и суставы, поврежденные в перепалке с человеком-тенью, в настоящий момент точно новые. На крепком человеческом теле уже не было ни следов от укусов, ни следов от ожогов — так работала настоящая магия регенерации, заключенная в его теле. Так работал его организм, организм человека, но с клыками вампира.
