Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
Это заставило меня задуматься.
— Как Джулиан?
— Он все еще в реанимации. Похоже, что он выкарабкивается, но его сильно
порезали. Думаю, ты не захочешь увидеть то, что эта психованная сука
наделала за отпущенное ей время. Это был медицинский текст по
анатомии.
Люси задрожала.
— Она не успела зайти далеко, когда вы освободили его, но хуже всего то, что
они не собирались его быстро убивать.
— Она не притворялась, что убивала ради силы и магии. Она призналась
себе, что ей нравились боль и убийство.
— Откуда ты это знаешь?
— Она сказала мне об этом прежде, чем умерла.
— Она произнесла речь злодея?
— Что-то вроде этого.
— Пэттерсон — он тот, кто сделал палочку Гилды. Она знает всех, кто купил
изделия у него, и она согласна помочь нам разыскать их всех за
снисхождение.
— Она попадет в тюрьму?
— Один из серийных убийц был полицейским, Мерри. У нас достаточно
плохие связи с сообществом фейри, если не посадим в тюрьму Добрую фею
Лос-Анджелеса.
— Как фейри реагируют на предательство Гилды ради волшебных
палочек?
— Она говорит, что это было для их собственной пользы. Палочки опасны
для общины, и она понятия не имела, что ее палочка была плохой. — Люси
сделала жест, словно поставила кавычки, когда говорила это.
— Если послушать Гилду, то она готова взяться за уничтожение работы
серийного убийцы лично.
— Я доверяю Гилде, чтобы приземлиться на ее ногах в общественном
внимании, — сказала я.
— Джереми и компания в комнате ожидания. Адам, партнер Джулиана, пытался всех выгнать.
— Он действительно еще не пришел в себя после смерти брата.
Люси выглядела официально.
— Я запомню. У тебя был чертовки сложный год, Мерри.
Что я могла сказать на это? Я была согласна с ней.
В дверь постучали и вошли Дойл, Рис и Гален.
— Я думаю, что это — моя реплика, чтобы дать тебе некоторые время побыть
наедине. — Она сказала всем ” привет” и оставила нас одних.
Дойл взял меня за здоровую руку.
— Я почти позволил ей убить тебя.
— Мы почти позволили ей убить тебя, — поправил его Рис и положил свою
руку мне на бедро под одеялом.
Гален просто стоял рядом и смотрел на меня.
— Ты собираешься сказать ‘ я ведь предупреждал тебя‘? — Спросила я.
Он покачал головой.
— Я видел, что она сделала с Джулианом, и я видел рисунок, который она
пыталась скопировать. Мы не могли позволить кому-то сделать такое с
Джулианом.
— Но если бы мы не подставили его, он не стал бы их целью.
— Или если бы мы додумались взять под охрану всех наших друзей и
сотрудников-людей, то этого не случилось бы, — сказал Рис.
Дойл кивнул.
— Я думал ‘ о нас‘ только как о сидхе и фейри в нашем доме. Я забыла, что
наша семья больше. Это — Джереми и все в агентстве. Это — Люси и
некоторые из полицейских. Это — солдаты, которых ты спасла и к кому у
Богини, кажется, есть свой интерес. Я должен перестать думать как бог, у
которого была только небольшая часть земли, и начать думать шире.
Я вздрогнула от такой формулировки.
— Стив хотел, чтобы Сладкая Горечь была достаточно большой, чтобы
стать его реальной возлюбленной.
— Но что хотела сама Сладкая Горечь? — Спросил Рис.
— Смерти, — сказал Дойл.
— Что? — Переспросила я.
— Она видела меня, Мерри. Она видела меня на балконе, и все
равно ранила тебя. Знала, и напала на тебя и подставив мне спину.
— Может быть, она не думала, что ты можешь поразить цель с такого
расстояния и под тем углом, — сказал Рис. — Большинство из нас, возможно,
не рискнули бы бросать нож так близко к Мерри.
— Я бы не промахнулся, — сказал он.
— Но крошка-фея могла и не знать этого, Дойл, — сказал Рис.
— Но тогда почему она напала на Мерри, почему бы не напасть на тебя? Она
видела, что ты угрожаешь пистолетом ее возлюбленному, и должна была
бы попытаться спасти его. Почему она не попыталась сделать это? Почему
она напала на Мерри и подставила мне свою спину, если она не хотела
умирать?
— Я думаю, что одна ее часть хотела умереть, — сказала я, — и думаю, что
вторая ее часть пользовалась этим, причиняя боль. Сладкая Горечь
сказала мне как раз перед нападением, что другая часть стала безумной.
Она сказала, что эта ее часть требует стать большой, а потом вырезать
младенцев из моего тела и танцевать в моей крови. Она сказала, что она не
может остановить это.
— Значит, ты думаешь, что она хотела умереть, и это было самоубийство, как и Дойл? — Спросил Гален.
Я покачала головой.
