Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов: Фантастические романы
— Оно изменилось. Смотрите, над ручьем радуга!
Данкен посмотрел в ту сторону, куда показывал отшельник, но никакой радуги не увидел.
— Малый народец порой пробует сотворить нечто похожее, — продолжал Эндрю, — но у них обыкновенно все выходит шиворот-навыворот. Они через одного недотепы.
— А Злыдни — нет?
— Злыдни — нет, — откликнулась Мэг. — Они умеют наводить чары.
Может, мы все спятили, подумал Данкен, раз стоим здесь и на полном серьезе рассуждаем о колдовстве? Впрочем, нельзя отрицать, что местность переменилась. Он вспомнил свои недавние ощущения. Да, сомневаться не приходится. Данкен не видел радуги, которую приметил Эндрю, однако замечал некоторые другие несуразности; оглядевшись по сторонам, он убедился, что их ничуть не убавилось.
— Пожалуй, пора трогаться, — сказал он. — Позавтракаем позже. Надеюсь, нам посчастливится добраться до черты, за которой колдовство, если вам угодно выражаться таким образом, уже не имеет силы. Сдается мне, оно вряд ли распространяется достаточно далеко.
— Дальше будет хуже, — предостерег Эндрю. — Я уверен, впереди нас поджидают тяжкие испытания. А если мы повернем обратно, колдовство, наверное, скоро кончится.
— От нас только того и ждут, — буркнул Конрад. — Иначе ради чего было стараться? Но мы не собираемся возвращаться. Милорд решил идти вперед. — Он подобрал седло, положил его на спину Дэниелу и затянул подпругу. — Иди сюда, Красотка, будем собираться.
Красотка, прядая ушами, подошла и встала так, чтобы Конрад мог навьючить на нее поклажу.
— Всем идти вовсе не обязательно, — сказал Данкен. — Мы с Конрадом никого не неволим.
— Мое мнение вы знаете, — бросил Эндрю.
— Знаю, — кивнул Данкен. — Вы идете с нами.
— Я тоже, — проговорила Мэг. — В этом запустении старуха вроде меня в одиночку пропадет в два счета. А что до колдовства, я выкидывала и похуже.
— Однако неизвестно, что ждет нас впереди, — предупредил Данкен.
— По крайней мере, вы меня всегда накормите, — отозвалась ведьма. — А без вас мне частенько приходилось питаться орехами да кореньями. Я столько рылась в земле под деревьями, что почти превратилась в дикую кабаниху. И потом, я не какая-нибудь бука, чтобы избегать компаний, тем более что раньше мне водиться было и не с кем.
— Хватит болтать, — проворчал Конрад, подхватил Мэг на руки и усадил в седло.
Дэниел загарцевал на месте, приветствуя всадницу.
— Держись крепче. Крошка, пошли.
Мастифф побежал вперед. Конрад направился за ним. Далее двигались Красотка и Эндрю, усердно колотивший по земле посохом. Данкен с Дэниелом, как обычно, выступали в роли замыкающих.
Колдовство, в полном соответствии с предсказанием Эндрю, не ослабевало, а, наоборот, делалось все более явственным. Местность постепенно приобретала весьма суровый вид. Путникам часто встречались густые дубравы и не менее густые заросли кустарника, которые словно окутывала некая пелена фантасмагоричности, так что люди невольно задавались вопросом: а существуют ли в действительности развесистые дубы и дремучие заросли, вправду ли валуны покрыты столь толстым слоем лишайника, что из-под него почти не видно самого камня? Вдобавок вокруг царил угрюмый полумрак, а воздух пронизывало безмолвие — зловещее, роковое, предвещающее беду, сулящее гибель.
Если бы дубы были всего-навсего развесистыми, а кустарник густым, если бы валуны оказались на деле обыкновенными камнями, пускай даже сплошь поросшими лишайником, с этим, подумалось Данкену, можно было бы примириться. Однако во всем ощущалось что-то вроде искажения, извращения собственной сути, как будто деревья и прочие детали пейзажа очутились тут совершенно случайно, как если бы кому-то вздумалось нарисовать картину, а в разгар работы он принялся размышлять, какого рода картину ему хочется написать. Казалось, ландшафт дрожит и расплывается на глазах, подобно отражению на поверхности воды. Временами тут и там возникали призраки радуги, один из которых Эндрю заметил еще на месте ночлега. Тогда Данкен засомневался в словах отшельника, поскольку сам ничего не видел, но теперь он различал их собственными глазами — нечеткие размытые цвета, похожие на те, в которые окрашивается луч света, проходя сквозь толстое стекло. Они то появлялись, то исчезали, существовали всего лишь какое-то мгновение и ни разу не образовали цельной радуги, только ее кусочки, словно кто-то взял радугу, стиснул ее в кулаке так, что она раскололась на части, а потом развеял по ветру.
Путешественники, как и прежде, двигались по лощине, справа и слева от них высились лесистые холмы. Однако едва заметная тропинка, по которой они ориентировались до сих пор, куда-то пропала. Поэтому идти приходилось наобум. Конрад удерживал Крошку возле себя, не позволяя собаке отбегать слишком далеко. Дэниел беспокоился, то и дело тряс головой и фыркал.
— Все в порядке, дружок, — сказал ему Данкен.
Дэниел тихонечко заржал в ответ.
Эндрю все так же колотил посохом по земле. Красотка все время жалась поближе к нему. Как ни странно, она, похоже, привязалась к неудавшемуся отшельнику. Может, она полагает, что приобрела собственного человека, как Крошка — Конрада, а Дэниел — Данкена? Юноша чуть было не расхохотался.
Конрад остановился, поджидая остальных.
— Впереди болото, — сообщил он, убедившись, что все в сборе, — прямо поперек дороги. Может, это то самое?..
— Нет, — возразил Эндрю. — Наше болото лежит в стороне от дороги.
Топь, что угадывалась за деревьями, лишь в малой степени напоминала ту, о которой говорил Шнырки. Во всяком случае, воды кругом не наблюдалось.
— Возможно, мы сумеем перейти его, — сказал Данкен. — Главное — не удаляться от холмов.
Вдвоем с Конрадом они приблизились к кромке болота. Остальные терпеливо ждали.
— Сдается мне, тут везде трясина, — проговорил Конрад. — Кстати о холмах. Вы их видите?
Он подметил верно: куда ни посмотри, кругом простиралось болото, без конца и без края. Гряда холмов, вдоль подошвы которой следовал отряд, внезапно оборвалась.
— Стой здесь, — велел Данкен и шагнул в топь.
Под ногами сразу захлюпала вода. С каждым шагом Данкен проваливался все глубже. С трудом выдирая сапоги из болотной жижи, он достиг ближайшей к берегу заводи. Вода в ней была черней чернил, с маслянистым отливом и внушала неясную тревогу. Данкен свернул в сторону, и тут поверхность воды вскипела и забурлила и над заводью гигантским горбом взметнулась спина неведомого животного. Данкен ухватился за рукоять клинка и наполовину обнажил его. Спина обрушилась вниз; мгновение спустя вода обрела прежнюю обманчивую неподвижность. Однако из соседней заводи выскочила вдруг отвратительная голова на длинной шее. Сплошь в чешуе, она была не столь громадной, как то представлялось по очертаниям спины, имела треугольную форму и оканчивалась неким подобием клюва. На макушке торчали два рога. Тварь разинула клюв, и оказалось, что пасть больше головы и изобилует к тому же отталкивающего вида клыками.
