Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт"
***
На следующий день первым уроком была Травология, где слизеринцы нацепили перчатки из драконьей кожи, и с брезгливым выражением лица, добывали вещество под названием «Гной бубонтюбера». Влажная шкура странного растения, похожего на огромного чёрного слизня, пружинила под специальными лопаточками, а из блестящих полупрозрачных припухлостей, в стеклянные пробирки приходилось сдавливать жгучий сок. Несмотря на мерзкий запах, который казалось, пропитывал и мантии, и даже спрятанные под специальными шапочками волосы на голове, вещество являлось ценным ингредиентом для множества лечебных зелий. Поэтому все, даже те, кто не собирался заниматься зельеварением в будущем, упорно учились добывать сок, стараясь не испачкаться. Как объяснила мадам Спраут, неразбавленный «Гной бубонтюбера» очень опасен и легко может оставить серьёзный ожог.
— Он, как кислота, деточки, — говорила она. — Берегите руки и тем более глаза!
Вывалившись из теплиц, ученики облегчённо вздохнули и быстро двинулись в сторону загонов, возле избушки лесника. Как правило, уроки УЗМС проходили на природе, и слизеринцы просто радовались свежему ветру. Однако профессор Сильванус Кетлберн сказал, что они весь год будут изучать повадки единорогов и особенности их разведения, после чего прочитал небольшую лекцию, пообещал, что покажет, при удобном случае, этих интересных существ и отправил четверокурсников в библиотеку. Там слизеринцы и просидели до самого обеда, лениво изучая информацию про этих удивительных животных.
— А меня поили молоком единорога. Помню, как отец рассказывал, что детям волшебников оно очень полезно, — задумчиво пробормотал Нотт и болезненно улыбнулся.
— Всех наших поили, — вздохнул Мальсибер, откладывая книгу. — Только магглорожденные дети росли без укрепляющей силы единорожьего молока. Может поэтому, когда чистокровный волшебник взрослеет, разница в мощи между нами и магглорожденными становится просто неприличной.
Тут они, не сговариваясь, посмотрели на Бьёрна, а потом Нотт неуверенно спросил:
— Вильямс, а ты помнишь, что-нибудь о своём детстве?
— Приют только, — пожал плечами Бьёрн. — А там мне волшебное молочко не давали. Не считать же за единорога нашу повариху, миссис Гридди?
Нотт весело рассмеялся от неожиданности, но тут же замолчал, поскольку ему в лоб стукнул скатанный шарик бумаги. Он изумлённо посмотрел, откуда прилетел удар и увидел молодую черноволосую женщину, одетую в тёмную мантию. Выражение её хищного лица напомнило слизеринцам стервятника, готового вцепиться когтями в законную добычу.
— Молодой человек, — грозно произнесла она. Меня зовут Ирма Пинс. Я новый библиотекарь Хогвартса. Так вот! Я категорически не приветствую, когда кто-то смеётся здесь, в храме знаний. И если я замечу, что вы обращаетесь с книгами небрежно, то я лично отволоку ваше побитое тельце в Больничное крыло. Вам всё ясно?! — рявкнула женщина, и Нотт закивал словно китайский болванчик. Впрочем, остальные дети от него не отставали. Ирма Пинс круто развернулась на месте и зашагала к выходу, оставив за спиной ошарашенное молчание.
— Теперь меня в библиотеку только под угрозой отчисления затащишь, — ошеломлённо выдавил Нотт.
После обеда у Бьёрна и некоторых однокурсников был урок нумерологии, а те, кто выбрал Прорицание, отправились куда-то наверх в одну из башен.
Вечером Бьёрн подошёл к Флитвику и спросил насчёт дополнительных занятий.
— Вы смогли освоить все заклинания из тех, что я вам оставил в свитке? — удивился маленький профессор. — Это же великолепно, мистер Вильямс!
Он немедленно повёл Бьёрна в пустующий дуэльный клуб и предложил продемонстрировать, чему тот научился за лето. Магнуссон легко, и в чём-то даже элегантно, выполнил все заклинания из свитка, чем привёл Флитвика в прекраснейшее расположение духа.
— Хочу вас обрадовать, мистер Вильямс, — после занятия довольный профессор прохаживался возле Магнуссона, обессилено валяющегося на полу. — Ближе к маю, во Франции состоится ежегодный дуэльный турнир. На него собираются лучшие спортсмены со всей Европы. Если вы будете также прогрессировать, мы с вами сможем туда съездить. Независимо от результатов вашего выступления, за экзамены по Чарам и Защите от тёмных искусств гарантированно будут выставлены оценки не ниже «Превосходно». Как сказал Дамблдор, участие в подобных турнирах поднимает рейтинг школы. А победа повышает престиж страны, — покачался на носках Флитвик. — Думаю, именно из-за моих блестящих результатов на международных дуэльных турнирах, мне удалось добиться так многого, несмотря на сомнительный статус крови.
Бьёрн помрачнел, но согласно кивнул. Ехать в Париж на соревнования, которые наверняка широко освещаются в магическом мире, он не хотел. Ещё неизвестно, чем ему аукнется смерть лорда Фриска и его людей. У норвежца дома осталось ещё два подельника, вряд ли они не заинтересуются, куда исчез их товарищ. Правда, в памяти этого человека он так и не увидел, чтобы Фриск кого-то предупреждал о том, что отправляется в Англию. Но это утешало не сильно. Как оказалось, его всё-таки можно найти, а если он ещё и засветится на международном турнире, то… Ведь Фриск сумел его узнать, значит, Бьёрн очень похож на своего отца, которого маг из клана волка видел не раз.
— Это хорошая новость, профессор, — Магнуссон растянул губы в улыбке, но глаза его оставались мрачными. — Надеюсь, вы поделитесь со мной успешными стратегиями для победы на дуэли? Одиночные заклинания, как я теперь понимаю, на высоком уровне используются редко. Чаще волшебники применяют отработанные цепочки, от которых банальным «Протего рефлекто» не отобьёшься.
— Верно подмечено, мистер Вильямс, — заулыбался Флитвик. — До Йоля мы с вами продолжим совершенствовать скорость и силу заклинаний, а после, займёмся наработкой цепочек. В свободное время попытайтесь освоить несколько невербальных защитных и атакующих заклинаний, — он вытащил из воздуха перо и написал на нём перечень книг. — Вот здесь указание для нашего нового библиотекаря, чтобы она помогла вам в Запретной секции найти манускрипты по невербальной магии. Магия эта весьма сложна, но вам всё равно следует начинать её осваивать. Можно будет удивить врага, который думает, что для победы будет достаточно выбить волшебную палочку из вашей руки.
Бьёрн забрал у Флитвика записку для мадам Пинс и откланялся. Предстояло много учёбы, а ведь помимо чар хотелось заняться ещё рунами и созданием артефактов.
***
Уставшая четвёрка гриффиндорцев ввалилась в гостиную после ужина.
— Если в этом году с нас требуют столько учиться, — простонал Поттер, — то что будет в следующем? Они хотят нас уморить! А ведь ещё эссе по Истории магии надо написать. Три фута, Сириус! Целых три фута о том, как наши предки воевали с мордредовыми гоблинами.
Тут они наконец-то огляделись по сторонам и заметили однокурсников, которые что-то записывали, сидя за столами.
— Вот смотрите, — Питер ткнул пальцем в Крессвелла. — А ведь Дирк уже написал всё что нужно про гоблинов. Предлагаю попросить его нам помочь!
Хитрая физиономия Петтигрю расплылась в коварной улыбке. Под словом «помочь», он, как всегда, подразумевал «списать». Как было много раз до этого, никто не возражал, и они тут же окружили стол, за которым трудились Крессвел и Берта Джоркинс.
— Привет, — улыбнулся Поттер и наклонился посмотреть, что они пишут. — О, ребят! Да у вас тут проделана значимая работа! Вы не будете против, если мы воспользуемся плодами вашего интеллектуального труда? Взамен обещаю помочь с ЗОТИ.
Крессвелл протянул своё эссе, а Берта недовольно поджала губы.
— Джоркинс, если ты ещё не списала, — фамильярно хлопнул её по плечу Сириус, — тоже садись рядом с нами и продолжай.
Та ещё больше надулась, но последовала его совету. Через час с домашними заданиями было покончено, и они уже готовились пойти спать, когда услышали интересный разговор. Старостой в этом году был семикурсник Кингсли Бруствер, высокий, мощный студент с курчавыми чёрными волосами и широким негритянским носом. Он о чём-то беседовал с признанной красавицей Гриффиндора, тоже семикурсницей, Алисией Шафик. Чуткие уши анимагов и оборотня уловили негромкие слова старшекурсников. Те собирались после окончания Хогвартса подавать документы в учебный центр Аврората и сейчас обсуждали, на какие предметы сто́ит подналечь.
