Олег Бубела - Везунчик
— Свой, значит… — протянул Квер, не обращая внимания на возмущенное сопение соседа. — За что взяли?
— За убийство.
— И многих положил?
— Не считал, — несколько грубовато ответил я, полагая, что точный ответ уголовники примут за попытку похвастать.
— А попался как? — не прекращал допрос Квер.
— По глупости. На одном деле засветился изрядно, а сегодня не на тот постоялый двор ночевать отправился.
— Гус сдал, что ли? — уточнил смотрящий.
— Он, — кивнул я и подумал, что этот стукач в уголовной среде весьма известен. Интересно, как же его до сих пор не прибили?
— Так ты не местный? — протянул Квер и рассмеялся.
А вот и разгадка! Это только ничего не подозревающие приезжие регулярно приносят Гусу несколько лишних монет, а местные преступники, находящиеся в розыске, его заведение десятой дорогой обходят. Хотя мстить не решаются, видимо, хозяин постоялого двора имеет нехилую "крышу" в виде городской стражи или кого покруче.
— И откуда ты? — вполне миролюбивым тоном поинтересовался уголовник.
— Издалека.
— Значит, рассказывать, под кем раньше ходил, тоже не станешь, — полувопросительно произнес смотрящий.
Вот те раз! Похоже, он принял меня за матерого убийцу-профессионала, члена соответствующей нелегальной имперской Гильдии. С одной стороны — хорошо, проблем меньше, но с другой — я легко могу спалиться на мелочах, а последствия подобного провала будут куда хуже. К сожалению, уголовник не дал мне времени на объяснения и добавил:
— Дело твое. Только скажи, ты Вашута… насовсем успокоил?
— Дураков не убиваю, — ответил я. — Скоро очнется.
— Добро, — кивнул Квер и приказал своему соседу поднять своего валявшегося на голом полу приятеля.
Фока приказ исполнил быстро, но положил бесчувственное тело не рядом со мной, а на лавку у противоположной стены, согнав с нее какого-то мужичка. Наблюдая за уголовником, я подумал, что напрасно отнес всех шестерых сокамерников к одной категории. Нет, "воров в законе" здесь сидело всего трое, именно поэтому мой спектакль удался, а остальные были либо мелкими сошками, либо простыми жителями Ирхона, у которых возник конфликт с законом, и особой угрозы для меня не представляли. В общем, это я удачно попал, ведь в противном случае мне не дали бы и слова сказать — отпинали бы за милую душу. Сейчас я это понимал, и видел, насколько авантюрным был мой план, но как говорится, задним умом все крепки.
Вскоре очнулся Вашут, который сперва порывался отомстить обидчику, но после начальственного рыка Квера уселся на лавке и принялся растирать шею, куда пришелся мой удар. Фока шепотом пояснил товарищу, что я "свой", работаю на какого-то Иствара (если я правильно расслышал), поэтому меня лучше оставить в покое. Да, мои догадки полностью подтвердились — уголовники решили, что я работаю убийцей по найму. Чем это недоразумение может обернуться в будущем — непонятно, однако сейчас можно было расслабиться — никто меня бить не собирался.
Вытянувшись на лавке, я какое-то время следил за сокамерниками сквозь полуприкрытые веки, а потом незаметно для себя погрузился в сон. На этот раз это был кошмар, который вымотал меня почище суточного перехода по Проклятым землям. В нем я был киллером, вначале охотился на кого-то, затем бегал по Ирхону от стражи. В общем, полная хрень. Когда же сотне откуда-то появившихся арбалетчиков удалось загнать меня в тупик и хладнокровно расстрелять у стены, я наконец-то проснулся и обнаружил, что на улице уже светло, а моя рубашка насквозь пропитана липким холодным потом. Сев на лавке, я провел по лицу ладонью и наткнулся на ироничный взгляд Квера.
— Как спалось? — полюбопытствовал смотрящий.
А то по моей помятой роже не видно!
— Отвратительно, — буркнул я, поднимаясь, и для поддержания "легенды" добавил: — Снова покойники приходили.
Подойдя к отхожему углу, я проверил работоспособность местной канализации и вернулся на свое место, гадая, долго ли мне придется здесь сидеть. Квер попытался было завязать разговор, но я отвечал односложно, некоторые вопросы вообще игнорировал, опасаясь ляпнуть что-нибудь не то, поэтому уголовник быстро от меня отстал. Потянулось ожидание. Томительное, пугающее неизвестностью. Немного помогло, когда Вашут заставил одного из сокамерников, ткача, неизвестно за что очутившегося в остроге, рассказывать байки из своей бурной молодости. Однако спустя час приелись и они, причем не только мне, но и остальным, поэтому ткач получил приказ заткнуться.
А вскоре после этого за дверью послышались шаги. Я уже надеялся, что это пришли за мной, но оказалось — нет. После долгого скрежетания замка тюремщики втолкнули в камеру парня лет четырнадцати, невысокого роста, худощавого, с настороженным взглядом, и снова закрыли дверь.
— Гляди, Фока, это же гном! — выдохнул Вашут.
— Вот это да! Неужто сынок Нарима умудрился в острог угодить? — отозвался уголовник, разглядывая новичка. — Воистину, Хинэль ко мне благосклонна! Помнишь, Квер, я рассказывал, что его папаша за перековку моего кинжала двойную цену затребовал, и отказался за поврежденные руны платить? Эх, жаль его самого нет с нами… но его отродью сейчас придется отработать за все сполна! Эй, нелюдь, живо ко мне!
Паренек не двинулся с места, лишь разглядывал преступников исподлобья.
— Ты что языка человеческого не понимаешь? Подойди сюда! — рявкнул Вашут.
Я с интересом наблюдал за развитием ситуации, гадая, обладает ли парень навыками рукопашного боя или нет. Во втором случае у него не остается ни шанса — с такой-то комплекцией!
— Действительно не понимает. Ничего, это я быстро исправлю! — заявил Фока и решительно поднялся с лавки.
Гном отступил к самой двери и с обреченной решимостью сжал кулаки. Уголовника это не остановило. Отбив первый неумелый удар парня, он схватил его за шею, и собирался вдумчиво разбить лицо гнома своим пудовым кулачищем, но тут я решил вмешаться и приказал:
— Фока, оставь его!
— Это почему еще? — возмутился уголовник, не разжимая хватки на горле отчаянно пытавшегося освободиться парня.
— Я прошу, — твердо сказал я в ответ.
Фока поглядел на меня, затем переглянулся со Квером и после его кивка отпустил гнома. Тот рухнул на колени и принялся кашлять, а лишившийся развлечения уголовник скорчил недовольную гримасу и вернулся на свое место.
— Ты как? — на гномьем поинтересовался я у парня.
— Вы говорите на нашем языке? — удивился тот и поднялся с колен, потирая горло.
— Садись, — кивнул я на лавку. — Никто тебе ничего не сделает… Во всяком случае, пока я рядом.
