Сергей Чичин - Хундертауэр
— Вот бы гзуры обрадовались, — ущельник подбросил флакончик в руке, и рожа у него стала такая, что хоть разбегайся. — Нет, анарал. Все лучшее, то хумансовому обыкновению, мы пожертвуем гостям…
Взмахнул рукой — и послал сосуд через стену над воротами. Генерал горестно ахнул, а бутылочка ослепительно блеснула в высшей точке и по крутой траектории спикировала на улицу, как раз на таран, с которым гзуры в очередной раз налетали на ворота.
И засов не выдержал, и распахнулись ворота, и роскошным фонтаном хлынули во все стороны пылающие брызги алхимического огня, а Хайн качнулся навстречу забегающим во двор гзурам и вложил всеми тремя хвостами своего оружия в грудь первому. Удар снес не только того, кому достался, но и бегущих за ним; в один момент образовалась просека во всю улицу. Таран пролетел дальше и встретил на пути Вово. В последний миг гобольд отшвырнул непривычную алебарду и остановил растрощенное бревно по старинке — выставленной ладонью. Качнулся вперед и снизу наподдал по тарану коленом, выбив подожженное бревно из рук тащащих его гзуров. Таран взмыл в воздух, перекрутился, разгораясь на лету, и…
И завис в воздухе.
Что еще занятнее, завис также Тайвор — прямо в прыжке на гзурусьи головы. Если таран еще мог оказаться сделанным из какого-нибудь непроверенного дерева, гораздого на фокусы, то своего начштаба генерал знал как облупленного. Такой экспрессии, как висение в воздухе, орквуд себе никогда не позволял.
Озадаченный таким наблюдением, генерал возжелал перевести взгляд на остальных своих товарищей — и обнаружил, что словно бы влип в густейший черный эль, размешанный пополам с глиной. С величайшим трудом развернул голову так, чтобы в поле зрения попал Хайн. Тот так же, очень медленно, разворачивался, преодолевая сопротивление внезапно уплотнившегося воздуха; а что больше всего, даже больше висящего в воздухе Тайвора, поразило воображение генерала, так это зависшие в замахе гири кистеня. Две из них как раз столкнулись, выбив искру, и эта самая искра крошечной блестящей звездочкой пылала между двумя тяжеленными стальными чушками. Собственный меч Панка тоже повис на лету, и тяжести его генерал не ощущал, словно бы вся она легла на уплотнившийся воздух. Зембус застыл в хищном броске понизу, острие меча нацелено под край панциря гзура, который как раз в прыжке оторвался от земли, да так и задержался, не успев взлететь и не начав падать. До Кижинги же и Чумпа генерал так и не сподобился повернуть голову, ибо внимание его привлекла пара фигур, которые двигались от башни с нормальной скоростью и этим выбивались из общей картины.
Гоблины. Судя по статям — из родного клана Гого, разве что более сухие и жилистые, нежели он сам. Один закован в великолепный образчик драконарской брони, за плечами — длинные рукояти парных мечей. Второй — в длинной робе и с толстым узловатым посохом в руке. И меленькое круглое зеркальце на груди. Мастер Зазеркалья. Оба далеко не первой молодости, постарше самого генерала — седовласые, исчерченные морщинами, но бодрые, крепкие, полные жизни.
Неспешно приблизились к замершим фигурам, осмотрели ближайшие. Генерал тщетно силился выдавить хоть слово — язык шевелиться отказывался. Да оно и к лучшему, ибо слова на ум приходили в основном такие, какие гостям говорить — против всяких правил вежества. Впрочем, гостям ли? Держались эти двое скорее как вернувшиеся из долгой отлучки хозяева. Но хозяевам грубить — тем более неловко. Хорошие хозяева всегда знают, где лежит дубина для воспитательных мероприятий.
Шевеление генеральской головы привлекло внимание парочки.
— Этот наш, — заметил Мастер и, вытянув посох, слегка пихнул им Панка в грудь.
Меч мигом обрел свой вес, радостно взвизгнул, вываливаясь из расслабившихся в густой пасте безвременья пальцев. Генерал издал облегченный «ух» и плюхнулся на четвереньки.
— Буду премного благодарен, ежели хоть одна зараза мне объяснит, что тут творится, — сообщил он сипло, поспешно воздвигся обратно на ноги и подобрал меч.
— Будем ответно благодарны любой заразе за то же самое, — деликатно ответствовал маг.
Генерал с сомнением взвесил меч в руке. Вроде смотришься с ним посреди утопленного в клею царства как полный дурак. Но и убирать, пока за воротами полным-полно злобных гзуров, никакого резона. Подержим пока, авось рука не отсохнет.
— Это было не приветствие, — пояснил он на всякий случай. — Вы, мужики, откуда тут взялись? Только не надо мне заливать, что вы — расколдованные Тиффиус и этот второй, как там его.
— Сам ты расколдованный, — обиделся воин. — Мы вполне себе нормальные.
— Я-то, похоже, и впрямь расколдованный, — генерал потер ткнутое посохом место. — А можно Тайвора отклеить? Оченно нервирует такое безобразие, над башкой висящее.
Пришельцы оглядели Тайвора со всем вниманием.
— Такое безобразие в любом виде нервирует, — рассудил маг. — Это ж орквуд чистой воды, я думал, они перевелись давно.
— С чего бы им переводиться? Они сами кого хошь переведут.
— Очень похоже. Он всегда такой?
— Какой — такой?
— Ну, такой, — маг описал посохом неопределенный вензель. — Довлеющий.
— А! Нет. Обычно носом в карту. Практически ручной. Когда нет на примете злодеяний, подрабатывает у меня стратегическим планированием. Ах да! Генерал Панк меня зовут. Я тут с нашей стороны вроде как за старшего.
— Генерал? — живейше заинтересовался воин, оторвавшись от изучения скульптурной группы «Хайн в обалдении наблюдает за висящим в воздухе бревном». — Коллега, стало быть! Винкль Горлохват, Второй маршал Марки.
Брови генерала поползли вверх.
— Марки? Нашей Марки Кланов?
— А какой еще? А это вот Корглин, Мастер Зазеркалья. Так объясни толком, что у вас тут происходит!
— А сам не видишь? Защищаем Хундертауэр от гзурского вторжения.
— Это вижу, не слепой, и дело сплошь и рядом знакомое, правильное и известное. Куда интереснее, почему с вашей стороной сорок лет связи не было!
— Ты меня спрашиваешь? Меня вроде никто дежурным по связи не оставлял.
— А кого оставляли — где искать? — Корглин растерянно пригладил седые лохмы. — У вас тут оставалось четыре Зеркала: в Хундертауэре, Драугбурзе, Цитадели и Пещерном Замке. То, что в Драугбурзе, давно ослепло, Цитадельское заблокировано местными проблемами, Замковое глючит, ибо его заколдовывал тот еще спец, Мальфред Буховатый, на него шагни — где-то окажешься, а тутошнее, последнее, сорок лет как принимать перестало! Мы уж и надеяться перестали — пропал, думаем, Дримланд. И тут вдруг — на тебе! Твои детишки как шарахнут!
— Детишки не мои! — оправдался генерал спешно. — То есть со мной, но я тут ни при чем. Особенно та, рыжая. У нее наследственность — из рук вон!
