Эри Крэйн - Единство
— Можешь плеваться желчью, сколько заблагорассудиться! — маг тряхнул смольными волосами, срывая со лба ленту. — В любом случае ты останешься бестолковым куском мяса, от которого пользы не больше, чем от дырявого башмака. Это Орден выиграл бой! Маги, но не церковники, с их хваленной «чистой кровью»!
— Если бы мы не прикрывали ваши тощие зады, много бы вас осталось?! — церковник вырвал руку, и, расталкивая товарищей, направился к магам. — Это я и мои соратники жертвовали своими жизнями, чтобы от вас был хоть какой-то толк.
— Угомонись ты, — один из бойцов попытался остановить заводилу, но тот лишь зверем глянул на смельчака.
— Угомонись?! Хочешь сказать, что не потерял друзей в той проклятой бойне?! Давай, возрази мне! — церковник раскраснелся, а глаза нервно ощупывали лицо горе-мирителя, в чьей памяти прошедшие месяцы еще не стерли горечи потерь.
Рука церковника ободряюще сжала плечо товарища, а, выпустив, обратилась против мага, застывшего с надменной улыбкой.
— Все из-за тебя и твоего гнусного племени, и если Всевидящая Мать забыла о справедливости, то мы не позволим попирать достоинство Огнедола, прославляя нечестивцев!
— Попробуй, рискни!
Предплечье мага объяло пламя, но его тут же смела воля стоявшего рядом укротителя огня, перехватившего руку распалившегося товарища.
— Трусливые псы! Вы прятались за нашими спинами, пока твари рвали наши ряды на куски! — чтобы удержать рвущегося в драку церковника, понадобилась пара крепких бойцов, которые еще держались за остатки разума, хоть и сами были не прочь поставить на место скалящихся Смиренных.
— Мы поступали согласно приказу, если твоя дурная башка вообще знает, что такое следовать указаниям командира, — огрызнулся вмешавшийся в ссору маг, все еще удерживающий друга от прямого противостояния.
— Так с этого и нужно было начинать! — церковник истерически рассмеялся. — Сразу бы сказали, что вы всего лишь свора малодушных собачонок во главе с таким же лакействующим псом, вашим — Командором! Тогда бы и вопросов к вам не было. Чего же можно ожидать от грязных выродков!
— Ты дорого заплатишь за свои слова!
«В закромах» стало душно от выпущенного магами жара; трещали скамейки, разламываемые на дубинки церковниками, не желающими марать руки о ненавистных магов. Простые горожане жались к стенам, а те, что попроворнее, выскакивали на улицу позвать стражу. Разносчицы попрятались под лавками, моля Всевидящую защитить их от дебоширов.
— Стоять! — среди криков ненависти, каждый услышал голос, окативший присутствующих леденящей душу угрозой.
Церковники и маги прервали свои разбирательства, так и не успев причинить друг другу вреда, чтобы обратить взгляды к залившему помещение голубому сиянию лука и дымящемуся у рукояти наконечнику стрелы.
— «Достойнейшие» последователи воли Всевидящей и Командора, — прошелестел голос Люфир, сильнее натягивая тетиву. — Разошлись. Живо!
— Что, один из ваших? — насмешливо бросил церковник со шрамом, довольный возможностью избить еще одного мага.
— Заткнись! — оборвал его один из Смиренных, всматриваясь в лицо лучника. Объединив увиденное с воспоминаниями, он невольно подался назад, от чего присмирели и остальные маги. — Твое имя Люфир, ведь так?
— Люфир? Это который постоянно был рядом с Сапфировой Маской? — укротители оживились, непонимающе переглядываясь. — Его же убили мятежники.
— Похоже, не до конца, — маг огня глянул на замершего рядом с лучником Кристара и перевел взгляд обратно. — Это твои стрелы убили большинство извергающих пламя чудищ во время битвы Искупления?
— Мои.
Переменившись в лице, маг поднял руки в знак примирения и закачал головой.
— Мир, так мир. Мы не будем продолжать.
— Что я и говорил: трусливый пес, он и среди своих трусли…, — церковник задохнулся, получив удар под дых от разъяренного старшего. Его лицо налилось кровью, отчего шрам на щеке стал еще заметнее.
— Выметайтесь отсюда, — даже Кристару стало не по себе от зазвучавших в голосе лучника ноток.
— Спокойно. Всего лишь немного погорячились, со всяким бывает, — подгоняя остальных гневными взглядами, капитан-церковник старался не поворачиваться к Люфиру спиной.
— Вон! И одни, и вторые, — внимание лучника переключилось на застывших на месте Смиренных, и те сразу поторопились ретироваться вслед за церковниками.
Тетива ослабла, а стрела растворилась дымкой. Оставшиеся в трактире боязливо выбирались из укрытий, не без опаски глядя на лучника. Тишину нарушал лишь жалобный скрип лампы, качающейся на несмазанной цепи.
Устало опустившись на скамью, Люфир дематериализовал лук.
— И ведь это только начало.
Их с Кристаром взгляды встретились.
* * *Горячие пальцы стискивали полотно рубахи, зарывались в русые кудри, сильнее прижимая девушку к себе. Губы взволнованно ласкали друг друга. Измученная жаркими днями листва, опавшая на выжженную траву, тлеющими нитями расползалась прочь от влюбленных, останавливаемая лишь берегами шепчущего ручья.
— Пополнение запасов воды идет полным ходом, как я погляжу, — насмешливо бросил Зоревар, остановившись у соседнего дерева. Фьорд нехотя выпустил Мелиссу из объятий, загораживая собой.
— Проклятье, церковник, чего тебя сюда понесло?
— Да подозрения замучили, после того, как маг огня сказал, что пойдет хворост соберет, — Зоревар хохотнул. — Опять что ли всю энергию спустил? Пошли уже, или до осени не доберемся до места.
Пока Мелисса обжаривала пойманного кролика, Фьорд продолжал буравить церковника сердитым взглядом.
— Ладно тебе, маг, неужто и впрямь злишься? — Зоревар ткнул мага кулаком в плечо под смешок Мелиссы. — Поверь, я из лучших побуждений! Чем скорее разберемся с заданием, тем скорее вы сможете уединиться и…, — он вовремя остановился и расхохотался, глядя на побагровевшего Фьорда. — Этот отступник, похоже, меня недолюбливает. А как все славно начиналось!
— Может, тебе не стоит называть его отступником, тем более после проникновенной речи Всевидящей, — заметила Мелисса в ответ на жалобы церковника.
— Речь речью, но мы ведь знаем, кто скрывается за этим злобным взглядом, — шутки Зоревара не вызвали у Фьорда и тени улыбки. — Вот упрямый! Мы же с тобой родственные души!
— Что-то новенькое.
— Вот остолоп! — в сердцах воскликнул церковник. — Маг-отступник, разочаровавшийся в целях мятежников, и храбрейший из церковников, отринувший Церковь, — действительно, ни единого сходства.
— Самомнение, Зоревар, самомнение, — пожурила Мелисса, но церковник только отмахнулся.
