Деннис Маккирнан - Рассветный меч
Всякий раз после каждого нового нападения Золотая Орда посылала в погоню все более и более многочисленные отряды, и вот сейчас, в этот февральский день, король Далон со своим отрядом, который насчитывал уже менее тысячи воинов, вновь напал на врага. Воины Далона заняли позиции в узких и тесных проходах между холмами, для того чтобы враг не мог ввести в бой все силы, которыми располагал.
Но когда воины короля, отступая, вышли в широкую долину, превосходящие силы противника повалили за ними.
— Мы исчерпали все возможности, — сказал Далон Питру, который был рядом с ним. — Мы заманим их настолько далеко, насколько сможем, а там нам конец.
— Что ж, отец, — ответил Питр, — хотя нас втрое, а то и вчетверо меньше, мы будем биться насмерть, и за смерть каждого из нас им придется заплатить дорого.
Король кивнул и сказал:
— Подавай сигнал. Наш конец должен быть достойным.
Питр поднес горн к губам и протрубил сигнал.
Воины перестроились. К беспощадной ненависти, сверкавшей в их глазах, добавилась отрешенность, словно эти глаза уже видели перед собой небытие.
Противник также перестроил свои боевые порядки.
Питр снова протрубил сигнал, воины–авенцы взяли копья на изготовку, засверкали мечи. Гард, стоявший рядом с королем, поднял голубой с золотом штандарт, под которым предстояло идти в последний бой.
Питр в последний раз протрубил в горн…
И, о чудо! Из–за высокого соседнего холма прозвучал ответный заливистый сигнал.
И град стрел, летящих сплошным потоком, посыпался на боевые порядки врага.
Глава 49
В МОРЕ
ЯНВАРЬ–ФЕВРАЛЬ 5Э1010
(настоящее время)
— Капитан, капитан! — кричал Маленький Роб, юнга на «Пеликане», вбегая впопыхах в палубную надстройку, рывком отворяя дверь и кубарем скатываясь по ступенькам короткой крутой лестницы в проход. — Капитан! — снова закричал он, добежав до капитанской каюты и забарабанив в дверь. — Нас догоняет какой–то корабль!
Уитби, капитан «Пеликана», распахнул дверь:
— Что случилось, юнга? Корабль за кормой?
— Да, капитан, и…
— У них паруса малинового цвета, а, юнга? — спросил Уитби, надевая плащ и поспешно шагая по проходу.
— Нет, капитан. Светло–синие под цвет неба.
— Светло–синие? Светло–синие? Я где–то уже… О боги, да может ли это быть?!
Уитби, геленец примерно сорока лет, капитан «Пеликана», торгового судна, приписанного к порту Шамер в Гелене, чуть ли не выпрыгнул из каюты. Он быстро подбежал к лестнице, ведущей на крышу кормовой надстройки, и, прогрохотав башмаками по ступенькам, мгновенно оказался на мостике. Юнга летел следом. Держась за перила гакаборта [26] и пристально вглядываясь в даль за кормой, там уже стоял Моррин, девятнадцатилетний сын судовладельца, отправленный отцом в море набираться опыта и «стать человеком». Орби, высокий неуклюжий парень, стоявший у руля, также смотрел за корму, не снимая, однако, крепкой ручищи со штурвала. Внизу на главной палубе матросы дневной вахты также стояли, глазея за корму.
Когда капитан добрался до крыши палубной надстройки и увидел догоняющее их судно, Моррин сказал:
— Ведь еще минуту назад мы не видели его. С парусами цвета неба и корпусом цвета морской волны, он, казалось, появился из ниоткуда.
— Так оно и есть, капитан, — монотонным голосом произнес Орби. — Мы не видели его до тех пор, пока он не подошел совсем близко. Может, это рейдер? [27]
Уитби засмеялся и покачал головой:
— Ну что ты, Орби, это вовсе не рейдер. Подай–ка сигнал команде собраться на палубе. Это необходимо видеть — это легенда, воплотившаяся в жизнь.
— Легенда, капитан? — спросил Моррин, когда Орби колотил в судовой колокол.
— Да, если мои глаза меня не обманывают. Это «Эройен», которого не видели нигде в море со времен Зимней войны.
— Но, капитан, ведь это было около тысячи лет назад!
— Да, — подтвердил Уитби, — а до того этот корабль не видели ни в одном море по крайней мере шесть тысяч лет. А вот теперь он появился вновь.
Они стояли и неотрывно смотрели на приближающийся «Эройен».
Это был трехмачтовый корабль плавных очертаний; паруса на нем казались облаками, которые с удивительной скоростью несли его по волнам.
Подгоняемый северо–восточным пассатом, «Эройен» летел вперед, оставляя пенный след за кормой; все паруса были поставлены и полны ветра и, казалось, вот–вот оторвут корабль от волн — и он поплывет по воздуху.
— Капитан, посмотрите, как он идет! — восхищался Маленький Роб. — А что, никак не меньше десяти, а то и двенадцати узлов.
— Более пятнадцати, юнга, — ответил капитан.
— Пятнадцати! — задохнулся Роб. — А я–то думал, что мы летим вперед как птицы, делая свои шесть узлов. А ведь если этот эльфийский корабль делает пятнадцать узлов, так он может обойти вокруг света примерно за неделю.
Уитби засмеялся:
— Не совсем так, не совсем. Я думаю, что скоро он замедлит ход: надвигается штиль. И все–таки, как гласят легенды, ни один корабль не сравнится с ним в скорости.
— Хм, — пробурчал Моррин. — Странно, почему он еще не развалился и не пошел ко дну.
— Что вы имеете в виду? — спросил Маленький Роб.
— Да ты только посмотри на него, — снизошел до разговора с юнгой сын судовладельца, — как он режет волну. Ведь с носом такой формы, какого нет ни у одного корабля, он должен пойти ко дну в открытом море. Глупо повторять прописные истины, но каждому известно, какие очертания корабля предпочтительнее и при попутной, и при встречной волне.
— Голова трески и хвост макрели, — согласился первый помощник. — Как говорят корабельные мастера: закругленный нос позволяет заходить на волну и резать ее, даже в шторм, а узкая корма практически не создает позади бурунов, что и безопаснее, и благоразумнее.
— Совершенно согласен с вами, господин Рендол, — сказал Моррин. — Вы только взгляните: этот эльфийский корабль выглядит так, будто строил его или дурак, или сумасшедший, — нос острый, как меч, корма закругленная — все наоборот!
Рендол согласно кивнул и добавил:
— А при такой парусности… Будь я не я, но при внезапном порыве ветра все его мачты будут просто выкорчеваны.
Капитан Уитби усмехнулся про себя и сказал:
— Да, можно считать настоящим чудом, что «Эройен» смог остаться целым и невредимым, проведя в море тысячи лет, а теперь летит под всеми парусами, разрезая каждую волну.
— Это правда, капитан, — ответил Рендол, не замечая иронии в словах шефа. — Пропитавшееся водой судно, вот как это, в любой момент при сильном ветре и высокой волне, клюнет носом и уже не вынырнет назад, вы уж мне поверьте.
