Виктор Кувшинов - Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)
Шурочка не удержалась и, сама не замечая, тихонько приоткрыла дверь, проскользнув в нее – настолько было сильно желание увидеть, кто мог так играть на скрипке. Она сама неплохо музицировала на фортепиано, но такого исполнения ей не приходилось еще никогда слышать ни на уроках, ни на концертах. Каково же было ее удивление, когда она увидела одинокого темноволосого юношу, стоящего в углу классной комнаты с закрытыми глазами и играющего непонятно что, непонятно кому.
Она тихонько опустилась с цыпочек на пятки, почти не дыша и боясь нарушить это очарование музыкой.
И все-таки она нашумела. Не совсем она, а оставшаяся открытой дверь, которая вдруг со скрипом стала закрываться. Шура кинулась к ней, но не успела, и та, влекомая сквозняком, с треском влепилась на свое место. Музыка оборвалась на половине фразы. Очарование рассыпалось хрустальным бисером и спряталось в темных углах комнаты. Но в душе осталось ощущение чистоты, как после волшебного летнего дождя, а еще чувство наполненности чем-то прекрасным.
Шурочка с испугом обернулась и осторожно взглянула на молодого человека. На его лице мелькнула досадливая гримаса, тут же сменившаяся удивлением. Нельзя сказать, чтобы юноша был божественно красив, но и уродом он определенно не был. Больше всего поражали его глаза. Не размером или цветом, а внутренней сосредоточенностью. Они все еще были там, в этой прекрасной мелодии, как будто юноше не было дела до всего окружающего, в том числе и до представительницы прекрасного пола, стоящей перед ним. Этот взгляд подкупал своей искренностью, в нем не было той обычной фальши и светского лоска, которым маслянились взоры лакированных кавалеров на балах. Чувствовалось, что юноше просто не было дела до всей этой мишуры.
– Простите, сударь… я Вам помешала заниматься, – смутилась Шурочка, пытаясь оправдаться. – Я просто не могла пройти мимо. Я никогда такого не слышала.
Повисла неудобная пауза. Видимо до юноши вдруг дошло, что перед ним стоит очень привлекательная молодая особа, и он уже заинтересованно вгляделся в лицо девушки.
Шурочка, заметив внимание молодого человека к ее персоне, еще больше смутилась и опустила глаза. Она вдруг почувствовала, что стандартные фразы, вызубренные на занятиях по светскому этикету, будут звучать здесь фальшиво, а искренне говорить с незнакомым молодым человеком, да еще один на один, оказалось очень непросто.
– Спасибо за комплимент, сударыня, – наконец юноша окончательно вернулся на землю и помог сконфузившейся девушке. – Право, я еще только учусь, правда, уже самостоятельно. Вас наверно удивило мое присутствие в женской гимназии, но в нашей, по-соседству идет ремонт, и музыкальные классы временно подселили к вам.
– Да, я слышала, – Шурочка радостно подхватила удачную общую тему. – Это так забавно встретить на занятиях молодых людей! А то уж больно наше заведение со своими строгими надзирательницами на монастырь смахивает.
– Это верно! Сколько было споров и пререканий, прежде чем на это подселение решились. Будто юноши и девушки дикие звери, которым никак не ужиться друг с другом! Тем более что в консерватории обучение совместное, и никто при этом не кусается.
– Простите, а чью вы мелодию исполняли? Она не повторялась. Неужели это импровизация?
Настала очередь смутиться юноше, он даже немного покраснел, но довольно признал:
– Да, это в основном импровизация. Ну, может, пару элементов стащил откуда-то. Я люблю так, для себя пофантазировать, когда не надо думать, правильно ты что-нибудь исполняешь или неправильно.
– Забавно! – улыбнулась Шура. – А мне показалось, что все было правильнее некуда.
То есть правильность тут ни при чем. Правильность нужна для таких, как я, когда мы усердно молотим пальцами по клавишам. А такую музыку, как Ваша, правила наверно убьют наповал. Нет, это просто чудо! Как жаль, что эта дверь хлопнула, а я ее прозевала! Вы когда-нибудь еще будете так играть? Я чувствую, что хочу услышать вновь эту музыку.
– Ну, Вы меня совсем захвалили! Хотите, я еще Вам сыграю?
– Ой, мамочки! – до Шуры вдруг дошло, что она безвозвратно опаздывает к семейному ужину. – Что папенька скажет?! Я же уже и так опаздывала.
– Простите, что задержал Вас, – в голосе юноши послышалась искреннее сожаление.
Шура уже метнулась к двери, когда вдруг резко остановилась. Тон последней его фразы разбудил целый каскад мыслей. Они, действительно, два чокнутых – даже не представились друг другу, как положено. И потом, как она его найдет снова?
Почему-то она даже не удивилась своему порыву и тому, что неприлично с первой же встречи цепляться за молодого человека. Обернувшись, она поняла, что у юноши с губ готов сорваться тот же вопрос, и ей осталось только одобрительно улыбнутся.
– Простите, я даже не представился! Александр Левашов, студент консерватории, а в гимназии репетирую в классах по старому знакомству, – юноша улыбнулся в ответ девушке и изобразил легкий вежливый поклон. Шурочка не могла удержаться от смеха:
– Как странно! И я Александра, учусь на последнем курсе этого богоугодного заведения!
– Ну, в этом нет ничего удивительного! – улыбаясь, ответил скрипач. – Даже император уже третий по счету Александр, так что не зазорно и нам. Называйте меня просто Саша – так привычней.
– Давайте перейдем на "ты"! А меня все Шурой или Шурочкой зовут! А как я тебя смогу найти еще?! – видимо спешка заставила ее ляпнуть фразу, которую никакая воспитанная девушка никогда не должна себе позволять, но пугаться и что-либо соображать по этому поводу времени у нее уже давно не было.
Парень немного опешил от такого вопроса, но, пребывая в том же цейтноте, без церемоний ответил:
– А здесь теперь и буду почти каждый день с обеда, если не выгонят – репетировать все равно больше негде.
– Пусть только попробуют! А я примерно в тоже время в изобразительной мастерской пропадаю. Это в следующем здании на втором этаже. Туда теперь юношей тоже пускают после этого объединения. Было очень приятно познакомиться! Я побежала! – И не дожидаясь прощальных фраз, Шура с обреченным вздохом бросилась в пробежку до дома…
Она опоздала на целых полчаса к ужину. Да еще десяток минут ушел на то, чтобы привести себя хоть в какой-то порядок. Нянечка только укоризненно вздыхала, бормоча про то, что все уже переволновались и сколько же ее можно ждать. Не "лихача" же за ней посылать? Она осторожно вошла в обеденную залу, внимательно рассматривая узор на дубовом паркете. Папеньке в глаза было лучше не смотреть…
Дождавшись тихого маменькиного приказа: "Быстренько на свое место!", Шурочка прошмыгнула за стол, отгородившись от родителя маминой прической, и тихонько перевела дух: "Кажется, пронесло!". Ерофей, чинно приблизившись сбоку, уже подавал ей какой-то французский луковый суп. Их кухня претерпела сильные изменения после их поездки по Европе, и периодически приходилось выдерживать эти мамины гастрономические нововведения. Ну, как она не понимает, что лук французы едят с голодухи? Ведь в нем ничего, кроме кожуры нет!
