Влад Менбек - Чистилище для грешников
– А почему вы сами не ликвидируете объект? – с тяжелым выдохом спросил Петр. – Зачем лишние растраты?
– Это твой объект, а не мой, – неторопливо ответил хозяин, и выметающе махнул ладонью: – Все. Свободен.
Петр помялся, взял со стола пистолет, отвинтил глушитель, чтобы сделать его короче и сунул во внутренний карман куртки. Туда же положил обойму. Азиат вновь потянулся к клавишам.
Нервно дернув головой, Петр поднялся со стула и потерянно пошел из комнаты в темную прихожую, поняв, что ответы на свои многочисленные вопросы он здесь не получит. Однако приостановился в проеме двери, оглянулся и спросил:
– Как вас зовут?
Хозяин оторвался от компьютера и чуть-чуть дернул бровью. Очевидно его ни разу, или давно об этом не спрашивали.
– Для чего тебе мое имя?
Петр помедлил и не найдя что ответить, сказал:
– Для меня.
Азиат медлил не более секунды. Он ответил:
– Джебе.
– Это имя?
– Да.
Петр на мгновение задумался и хотел спросить, кого он представляет, но азиат опередил его, хрипато рыкнув:
– Проваливай!
Петр немного потоптался и решительно шагнул к двери. Быстро нашел в темноте бобышку замка, открыл дверь и без страха вышел в коридор, под мигающие лампы. Он уже не боялся, что его будет кто-то подстерегать с целью ликвидации. Этот азиат мог в долю мгновения его уничтожить в странной квартире, и даже не запыхался бы при этом.
Петр подумал, что раз он остался в живых, то значит нужно продолжать жить и исполнить заказ. Куртка перекосилась от тяжести оружия. Петр выгреб из левого внутреннего кармана глушитель с обоймой и сунул их в правый, для равновесия.
Глава четвертая
Утром, тринадцатого октября, Петр проснулся как обычно, в шесть пятнадцать. Немного полежал в кровати, прокручивая в уме вчерашнюю встречу и неприязненно скривился, почувствовав давно забытый горький вкус поражения. Такое с ним было лишь два раза в самом начале службы. Но, одновременно, после контакта с загадочным Джебе, где-то в глубине души маячила призрачная надежда: с ним можно было поработать. Он надеялся, что это не последняя их встреча. С таким шефом, решил Петр, не грех «пощупать» слишком распустившуюся «братву». Он надеялся, что объект, заказанный ему, как раз из той самой криминальной среды, стремительно разросшейся в последнее время.
Прежний его начальник с двадцати метров не попадал из «Макара» в грудную мишень. А о единоборствах и говорить нечего: длинный, худой, в очках с огромной отрицательной диоптрией. Однако голова у него была как дом Советов. Физически он ничего не мог, но операции продумывал до мельчайших подробностей он был мозга!
С тайной надеждой Петр хотел помечтать о том, как он появится в подпольной организации, после акции. Быть может встретит старых знакомых. Но усилием воли выбросил из головы грезы – сначала операция, а потом прикинем хрен к носу, подумаем: что почем? Петр боялся себе признаться, что вчерашняя встреча ему понравилась.
Отбросив одеяло, он быстро встал, мельком взглянул на посветлевшее окно, побелевшее от лучей выползавшего из-за дальних крыш солнца, и прошел в трусах на кухню, ставить чайник. Присел на железную холодную табуретку терпеливо ожидая, когда забурлит кипяток. Зачем-то включил репродуктор на подоконнике, услугами которого почти не пользовался. Телевизора у него не было, потому что происходящее в стране, после увольнения на пенсию, его перестало интересовать. А сейчас вдруг… Будто вернулся в молодость, только без Сереги.
Дикторша в динамике проворковала, что сегодня, тринадцатого октября в первой половине дня ожидается тепло и солнце, а во второй – похолодает и с севера приползут тучи. Возможны осадки в виде дождя и мокрого снега.
Петр подумал, что для снега еще рановато. Лапшу на уши вешает, этот прогноз погоды. Но в мыслях вновь вернулся к акции, прикинув, что ему может помешать, кроме сопротивления объекта. Он даже не спросил кто объект. Да ему это было и не интересно, и даже безразлично. С таким хозяином можно и на плаху пойти. Покажем всем лохам и пиджакам, что значит старая гвардия. Шеф железный и глубоко законспирированный. С ним вряд ли засветишься, так что поездка за государственный счет на край географии, на южный берег Северного ледовитого океана, Петру не грозит.
Неожиданно его внимание привлекли слова бойкого журналиста, сообщавшего, что сегодня на Старом кладбище, где закапывают почившую элиту, хоронят двоих мафиози с шикарными почестями. В похоронах примут участие несколько сот человек, вся верхушка организованной преступности. Петр презрительно скривил губы, он понял, что эти двое усопших и есть та самая помеха на ночной улице, в подрезавшем «Мерседесе». Значит один из них жив. Наверное первый, которому он сломал ключицы и порвал сухожилия на шее. И глубоко с надеждой вздохнул, выключая плиту, чайник уже закипел: вот бы где пошуровать – в рядах организованной преступности. Он до того ненавидел слова связанные с определениями мафии, что вся спина зачесалась, как у аллергика от весенней цветочной пыльцы.
Напившись сладкого купеческого чая с мерзлым батоном, Петр не торопясь вытащил из ящика шкафа справочник улиц и стал искать Покровский тупик. Он его нашел, а в приложенной к справочнику карте даже был обозначен седьмой дом. Прикинул, что за час успеет добраться до места акции, но, как профессионал он должен был обследовать точку заранее, поэтому решил двинуться в одиннадцать.
Из карманов куртки вытащил пистолет и осмотрел со всех сторон. Вчера все бросил и уснул как убитый. На оружии не было никаких меток, ни цифр, ни литеров. Он покрутил его в руках, и потянул спусковую скобу вниз. Она подалась. Уперев ее в отлив на затворе, опустил флажок предохранителя вниз, в точности похожий на «макаровский», и отработанным движением снял массивный затвор. Пистолет очень походил на ПМ, но был покрупнее и калибр ствола миллиметра на два больше.
Под затвором тоже не нашел никаких меток. Спусковой механизм отличался от «Макара» – был проще. Петр сразу разобрался что к чему. Он не стал делать полную разборку, лишь заглянул в хромированный канал ствола и не обнаружил ни одной царапины. Оружие даже не было пристреляно. Это ему очень понравилось: ствол еще не наследил и откаток поверхности пуль нет ни у одного криминалиста. Его редко баловали новым, с нуля, пистолетом. Однако был еще один способ его личной ликвидации, при помощи этого самого ствола. Но почему-то он не боялся, что пистолет разорвется у него в руках при выстреле. Петра можно было уничтожить и более простым способом.
Патронов в обойме было девять, а не восемь, как в «Макаре». Петр чувствовал, что убойная сила неизвестного оружия громадна, из-за удлиненного ствола и увеличенного калибра. А то что он не пристрелянный, Петру было наплевать: последние десять лет он вообще выбивал мушку из гнезда в затворе, чтобы не царапалась и не цеплялась за одежду, когда выхватывал оружие. Стрелял с виса и левой, и правой рукой. Из любого положения попадал в консервную банку первой пулей с пятидесяти шагов. С тридцати шагов бил в лет подкинутые вверх бутылки, а с десяти простреливал подброшенный старый пятак.
