Александр Белаш - Вражда
- Почему они вас преследуют?
- Я же все объяснила! Может, мне по-ругски повторить, чтоб вы поняли? Они хотят, чтобы проклятие исчезло… вместе со мной.
- А вы ничего не можете сделать? - спросил Гертье негромко. - Снять его, отменить…
- И не могу, и не хочу. Пусть горит.
Гертье, хотя он был смятен и угнетен обрушившимися на него откровениями, машинально примечал какие-то мелкие, но необычные перемены в комнате. С момента, когда он вернулся после беседы с Гереоном, окна сильно затянуло морозными узорами. Дыхание Рагны начало вырываться из ее ноздрей и рта полупрозрачным паром - да и у губ самого Гертье пар явственно заклубился слабым тающим облачком. Понемногу становилось все холодней. Подойдя к умывальнику, Гертье обнаружил, что вода в нем покрылась ледяной каймой. Льдистые иглы вытягивались от краев посудины, обрастая хрупкими перемычками, соединяясь ими и расширяя кольцо наледи.
- Чертовщина, - вырвалось у него. - Сплю я, что ли?.. Что происходит?!.
- Холод стягивается к нам, - Рагна, озябнув, обхватила себя руками, положив ладони на плечи. - Они собирают его в шар. Мы будем в центре. Уходите, кавалер; еще не поздно. Они могут пожертвовать вами; в конце концов, найдут другого жениха для Атталины. Без проклятия, без меня она спокойно выйдет замуж.
- «Найдут»? Что вы этим хотели сказать? - Гертье кинулся к угольным ведрам, заглянул - осталось мало… и печь горит так, будто умирает.
- А вы не знали?.. Ну конечно, вам знать не обязательно. Они сводят вас и женят, чтобы их порода не угасла. Сохраняют кровь. Радетели!
«Обычай жениться на троюродных кузинах, - блеснуло у Гертье новое открытие. - Будто племенное скотоводство!.. Бедняжка Атталина - и бедняга я, куда влип!»
Он ссыпал весь уголь в одно ведро и переставил к печке.
- Ничего, согреемся. Пиронафтом оболью - разгорится как в аду!
- Бесполезно, - голос Рагны слабел то ли от холода, то ли от предсмертного уныния. - Они крадут тепло, оно уходит к ним.
- Если вы можете управляться с огнем, - свирепо выпрямился Гертье, - то пусть от вас будет хоть какая-то польза. Насылайте, если жить охота! Сюда, - показал он пальцем на печку.
Теперь он целиком и полностью поверил в сказки о ругинках, заклинающих огонь, воду, раны, дождь и волков. К тому же и фамилия! Не надо ни догадок, ни заумных толкований - истина лежала на поверхности, на виду у всех. Люди ленились напрячься, чтобы понять: Брандесьер - Пожар-Господин. Ну и достались Лейцам соседи!..
- Зачем вы стараетесь? - с упреком в голосе спросила Рагна. - Все напрасно! Вам с ними не сладить. Вы - полукровка, а они - чистокровные…
- Ничего, потягаемся и с чистокровными. А насчет полукровок - выражайтесь осторожней, милая, это звучит оскорбительно. Разжигайте.
- У вас нет угля! Это последний!
- Что-нибудь придумаем.
- Прекратите издеваться надо мной! Или выставьте меня - или уходите!
- Не дождетесь. Я вас не выпущу, даже если вы захотите уйти.
- Да вы… с ума сошли от вашей феодальной гордости!
- Благодарю за комплимент. Я постараюсь сохранить этот предрассудок. Так вы будете разжигать?
- Я вас ненавижу! И вы должны ненавидеть меня!
- Мало ли как я к вам отношусь. Есть понятия выше личной неприязни. Короче, договоримся так: вы не совершаете никаких глупостей и поддерживаете огонь в печи до моего возвращения.
- Куда вы?! - всполошилась Рагна.
- Ах да… забыл кое-что. Позвольте-ка надеть на вас ольстер. Так теплее.
- Нет, вы ответьте мне - куда вы собрались? - Рагна лихорадочно застегивала пуговицы, поскольку служанки тут не было. - Вы обязаны сказать!
- Почему - обязан? - Гертье засунул револьвер за пояс.
- Потому что я так хочу! - она негодующе топнула каблучком.
- Хорошо - я иду за дровами. Довольны?
- Да, да. Только…
- Что?
- …поскорее, - прошептала она, но затем гневно блеснула глазами: - И не вздумайте хитрить! Иначе я разобью бутылку с пиронафтом об пол и подожгу.
- Себя вы не жалеете, так вспомните о тех, которые спят в доме; их-то за что? Не беснуйтесь и ограничьтесь пока печкой.
На площадке первого этажа Гертье снял со щита пожарный топор с крюком на прочном топорище. Ларь с углем оказался закрыт на замок и весь заиндевел. Попытки сбить замок топором ни к чему не привели - ларь будто окаменел или весь был сделан из железа. Оглядевшись, Гертье убедился, что инеем покрываются и стены подъезда, и перила, и ступени - седой налет стелился белой накипью, снежным пухом, нарастал рыхлыми свисающими прядями. Топор и револьвер показались Гертье ненужным железом - куда стрелять, кого рубить, если враг разлит в воздухе и поступь его видна лишь на термометре как понижение красного спиртового столбика?.. Наскоро проверив, хорошо ли заперты двери дома, он побежал наверх, боясь, что замок и щеколда - не преграда и жемчужно-серые уже входят в квартиру, невидимо обогнув его с потоком холода.
К счастью, опасения его не оправдались. Крюком, что торчал на обухе топора, он зацепил кровать за верхнюю трубу спинки и с грохотом подтащил почти вплотную к печке.
- Забирайтесь в постель, - велел он Рагне, с треском обрушив топор на венский стул. - Нет, погодите! сперва тюфяк. Вторым накроетесь. Прячьтесь с головой, как в нору. Вот еще покрывало вдобавок, - отставив топор, Гертье достал из шкафа длинный и просторный плащ, подбитый тяжелым медвежьим мехом. - Завернитесь в него и укладывайтесь.
- В пальто?.. - Рагна колебалась, не решаясь поступить вразрез с приличиями.
- Ив обуви! Сейчас не до этикета.
- Ogenjdesh! - призвала она, указывая на печь, набитую обломками букового дерева. Дух, с трудом очнувшись от усыплявших его чар, воспламенил топливо, и огонь в печи загорелся жарко и ярко. Скованными движениями Рагна взвалила тюфяки на кровать, замоталась в медвежий плащ и кое-как влезла между пышными объемами тюфяков. Прикончив и второй стул, Гертье отрицательно покачал головой:
- Не так. У вас ноги снаружи. Сьорэнн, вам придется смириться с тем, что я вас разую. Представьте, что я - паж… Снимайте шарф, - он снял свой, затем взял пару полотенец.
- Я обойдусь без вашей помощи, - пробормотала Рагна сердито, путаясь в шнуровке башмачков. - Что вы надумали? зачем шарф?
- Вместо портянок. Ботинки тесные, ноги в них скорей замерзнут, поэтому надо чем-нибудь обернуть ступни.
- Не дотрагивайтесь до меня!
- Рагна, для препирательств и смущения у нас нет времени. Вы не умеете защищаться от холода. Предоставьте это мне. Поверьте, мне сейчас куда важнее выжить, чем любоваться вашими ногами.
Она перестала противиться. Ступни ее сильно прозябли в чулках и - тут Гертье испугался по-настоящему - никак не отвечали на его прикосновения.
