Дин Андерссон - Сила зверя
Гутрун захлестнул водоворот чувств. После того как служительница Хель ведьма Тёкк пробудила в ней силы Тьмы, Гутрун долго и упорно боролась, стараясь принять, подчинить своей власти и научиться владеть этими силами, часто переполнявшими ее душу стыдом. Однако мать, привыкшая решать возникавшие проблемы без долгих колебаний, тем не менее не хотела признавать разбуженного в ней зверя и отказывалась тренироваться в умении его вызывать. Гутрун прекрасно знала, какое отвращение вызывает у матери это превращение. Но теперь ради ее спасения та переборола себя и приготовилась воспользоваться своими возможностями ульфбьерна, которых так стыдилась.
– Я люблю тебя, мама,- шепнула Гутрун, в порыве чувств торопливо обнимая Песнь Крови, и, не давая матери упрекнуть ее в том, что она теряет время, Гутрун стала быстро отбирать одежду и ножны с ремнями, как и просила воительница. Хальд уже нашла для Ульфхильды плащ и боевой топор, собрала в дорогу провиант.
– Позволь зверю проявиться в тебе, Меченная Рунами,- с мягкой настойчивостью в голосе наставляла Ульфхильда.- Пусть тобой овладеют силы Одина, как в тот день, когда ты сражалась в лесу с всадниками Смерти.
– Я очень хорошо помню то чувство,- с явным отвращением ответила Песнь Крови и сосредоточилась, чтобы, убрав созданную ее волей преграду, выпустить зверя из тайников сознания и души. Шрамы от выжженных рун снова жгли горло. Скрежеща зубами, воительница превозмогала боль, но на смену одной пришла другая, когда ее кости и плоть стали изменяться, превращая ее в диковинных размеров зверя, покрытого черной шерстью, телом напоминавшего волка, но на волчьей голове вместо морды у чудовища было заросшее шерстью человеческое лицо с острыми, как кинжалы, клыками.
Мучительное превращение завершилось. Песнь Крови встала на могучие лапы. Боль, терзавшая тело, исчезла, ее сменило радостное и волнующее ощущение мощно пульсирующих в жилах силы и могущества, все ее чувства приобрели необыкновенную остроту.
Тогда, несколько лет назад, во время битвы с всадниками Смерти ее превращение произошло неосознанно, оно совершилось под влиянием владевших ею в тот момент чувств гнева и ненависти и жажды крови. Она не могла себе представить, что превращение позволит ей так ярко и полно ощущать жизнь. Она же считала, что звериный облик служит всего лишь выражением ненависти и способен только нести смерть. Ульфхильда пыталась, конечно, объяснить ей, что она ошибается, но ей не хотелось в это верить.
Песнь Крови почувствовала толчок в бок и удивленно повернула голову: рядом стояла Ульфхильда, также сменившая облик.
Гутрун внутренне содрогнулась при виде кошмарного зверя, в которого обратилась мать. С большим трудом подавляя отвращение, она вытащила воткнутый в снег меч воительницы и вложила его в ножны.
Черный зверь в холке доходил Гутрун почти до груди. Рыжая волчица Ульфхильда немного уступала ему размерами, но Хальд она также была выше талии.
Держа в одной руке боевой топор и свернутый в узел плащ с уложенной в него провизией, Хальд свободной рукой уцепилась за рыжую шерсть волчицы - Ульфхильды, с опаской взобравшись ей на спину.
Гутрун неуверенно коснулась черной как смоль гривы звериной ипостаси матери. Она ожидала, что шерсть будет жесткой и колючей, а она оказалась мягкой и шелковистой, как волосы Песни Крови. С еще большим трепетом, чем Хальд, влезала Гутрун на спину черного исполинского волка.
Крепко придерживая пристегнутый ремнями узел с одеждой, Гутрун объявила, что готова, но звери уже рванулись с места, держа путь через лес, прочь от захваченной врагом крепости. Их бег постепенно ускорялся, и вот уже опьяненные мощью освобожденной силы Одина они полетели, как молнии, унося на спинах приникших к их косматым шеям колдуний, а холодный ветер развевал густую шерсть, укладывая ее волосок к волоску, как гребнем.
Глава шестая. ПОМОЩЬ
Сверкая глазами, в которых горел Огонь Тьмы, Локит скакал через лес на своем белом коне-призраке, ступавшем копытами по заунывно стонущему колдовскому ветру, совсем не касаясь земли. Локита сопровождали половина его всадников и шестерка всадников Смерти, уцелевших после боя в общем доме.
Узнав из мыслей одного из пленников дорогу к выходу из подземного хода, Локит без труда нашел нужное место. Резко натянув поводья, он приказал всем остановиться. Его лошадь Тьмы вздыбилась, перебирая воздух ногами, затем снова опустилась на четыре копыта.
Локит заметил вскрытый тайник и быстро осмотрел следы на снегу. Его ночное зрение представляло все, что он видел, в призрачном багровом сиянии.
В лес уходили только цепочки глубоких звериных следов. Локит нахмурился, но в следующую минуту разгадал секрет.
– Колдуньи едут верхом на зверях! - крикнул он остальным, пускаясь в погоню. Локит размышлял, стоит ли ему подняться над лесом с помощью демонов Ветра. Но на это ему пришлось бы потратить много энергии, и хотя он не сомневался, что скоро настигнет беглянок, в то же время не желал ослаблять ни коней, ни себя. Теряя силы, он уменьшит и мощь своих чар, и ему срочно понадобится свежая кровь, чтобы взбодриться.
Внимательно присматриваясь к следам, Локит скакал по лесу, уверенный в том, что четыре женщины вскоре вновь окажутся в его власти.
***Поднявшись на вершину заснеженного холма, возвышавшегося посреди опушки, Ульфхильда откинула голову и завыла. Уже преодолевшая вершину Песнь Крови тоже остановилась и с удивлением огляделась.
Ульфхильда продолжала выть, запрокинув голову и устремив к небу горящий взгляд. Воительница поежилась: волчий вой ульфбьерна очень напоминал человеческий голос, и она сразу догадалась, что Ульфхильда зовет на помощь. Песнь Крови поспешила вернуться на вершину и встала рядом с женщиной-оборотнем. Сидевшая на спине воющей рыжей волчицы Хальд закрыла руками уши.
– Мелодии что-то не заметно,- беззлобно пошутила служительница Фрейи, обращаясь к Гутрун, и та ответила ей улыбкой.
Ульфхильда умолкла и, обернувшись, несколько раз сердито резко рыкнула, а потом возобновила свои призывы.
Песнь Крови в облике зверя навострила уши. Внезапно со всех сторон послышался ответный вой, становившийся громче по мере того, как звери, спешившие на зов продолжавшей свою песню Ульфхильды, подходили все ближе и ближе.
Вскоре на поляну выбежала первая стая волков, а за ней еще и еще. Усевшись у подножия холма, хищники слушали, тяжело дыша и высунув языки, непрекращающиеся завывания Ульфхильды.
Песнь Крови принюхивалась, и у нее топорщилась шерсть от запаха волков, откликнувшихся на зов Ульфхильды.
