Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света
— Дед здорово злился?
— Нет, только отчитал ради проформы. Ты же знаешь, что он не может сердиться на меня. — Я подошёл к зеркалу, скептически осмотрел себя, поправил берет на голове и смахнул с мантии невидимые пылинки. — Ну вот, я готов.
Юнона подступила ко мне, наклонила мою голову и поцеловала меня в лоб.
— Для матери все дети дороги, — произнесла она. — Но для меня ты всегда был дороже других... Хотя зря я это сказала.
— Я и так это знаю, мама, — ответил я.
Глава 5
Король Бриан умирал. Рука предателя сразила его в тот самый день, когда ожидалось прибытие в Авалон Дейдры после её длительного вынужденного отсутствия. Покушавшийся принадлежал к телохранителям короля, которых отбирали с особой тщательностью и в чьей преданности никто не сомневался. Прежде чем совершить цареубийство, изменник принял медленнодействующий яд и вскоре умер, поэтому так и осталось неизвестным, по чьему наущению он сделал это. Тем же, не имеющим противоядия ядом было смазано и лезвие кинжала, которым был нанесён предательский удар.
В течение нескольких невыносимо долгих часов врачи отчаянно боролись за жизнь короля и безнадёжно проигрывали в схватке со смертью. Они уже не рассчитывали спасти его, но пытались хоть на короткое время привести его в сознание, чтобы он мог огласить свои предсмертные распоряжения, которых ожидали собравшиеся в просторной прихожей по соседству с королевской опочивальней вельможи, прелаты и высшие государственные сановники.
Кевин стоял в углу комнаты, стараясь не привлекать к себе внимания, и время от времени нервно покусывал губы. Он остро чувствовал свою неуместность на этом скорбном собрании людей, хорошо знавших умирающего; но уйти отсюда не мог. Дворцовый этикет предписывал ему, как владетельному князю, до последнего момента оставаться здесь и в числе первых услышать печальное известие о смерти короля. И тогда верховная власть в стране перейдёт в руки невысокого худощавого юноши, которому едва лишь исполнилось двадцать лет...
Как бы в ответ на мысли Кевина, рядом снова заплакала красивая сорокалетняя женщина — младшая сестра короля Бриана, леди Алиса Лейнстер. Поначалу она вместе с Дейдрой была допущена к находящемуся без сознания королю, но потом у неё началась истерика, и врачи попросили её выйти. Дочь Алисы, шестнадцатилетняя Дана, всячески старалась утешить мать, а заразом и саму себя.
Куда более спокойной и уравновешенной казалась Бронвен, сестра Колина, девушка лет пятнадцати, со щуплой нескладной фигурой и таким же некрасивым, как у её брата, веснушчатым лицом. У Кевина создалось впечатление, что Бронвен не совсем адекватно воспринимает происходящее, относится к этому скорее как к игре и с каким-то нездоровым любопытством наблюдает за поведением окружающих.
Из всех взрослых членов королевской семьи Лейнстеров отсутствовал только принц Эмрис, до недавнего времени являвшийся наследником престола. Уже после покушения стало известно, что на прошлой неделе король изменил своё завещание в пользу Колина, и это превращало Эмриса из главного претендента на трон в подозреваемого номер один. Так что в его отсутствии не было ничего удивительного.
А возле самых дверей, ведущих в королевскую опочивальню, стоял новый наследник престола, Колин Лейнстер, вместе с тремя своими лучшими друзьями — Аланом МакКормаком и Эриком Маэлгоном, которые были его ровесниками, и Морганом Фергюсоном, лет на десять старше. С первыми двумя Кевин познакомился ещё в Димилиоке (они были в свите Колина), и с самого начала отношения между ними, мягко говоря, не сложились. МакКормака и Маэлгона раздражало, что у Колина появился новый друг, а Кевина, в свою очередь, бесили их настойчивые ухаживания за Дейдрой. И хотя сама Дейдра откровенно демострировала своё безразличие к ним, Кевин тем не менее ревновал.
К Моргану Фергюсону, главному королевскому магистру колдовских искусств, Дейдра относилась с уважением и весьма лестно отзывалась о нём, впрочем, не скрывая, что немного побаивается его. Кевин вынужден был признать, что со своим высоким ростом и коренастым телосложением Фергюсон действительно выглядит весьма грозно. Кроме того, у Моргана были разного цвета глаза — один карий, другой жёлто-зелёный, как у кота, — и когда Кевин ловил на себе пристальный, изучающий, пронзительный взгляд этих глаз, ему становилось неуютно. Но в целом он испытывал к Моргану глубокую симпатию, поскольку тот приходился племянником покойному лорду Маркусу Финнигану, в чьём доме Кевин прожил на положении воспитанника почти четырнадцать лет. Лорд Финниган был неодарённым, а сын его родной сестры, Морган Фергюсон, фактически полукровка, считался самым могущественным после короля колдуном Логриса — и в этом Кевин усматривал иронию судьбы...
Наконец створки дверей опочивальни распахнулись, и на пороге появился королевский камергер. Все разговоры в прихожей мигом прекратились.
— Господа, — ровным голосом объявил он. — Его величество желает вас видеть.
Колин первым вошёл в опочивальню. Следом за ним потянулись все остальные.
Посреди комнаты на широком ложе, обтянутом красным шёлком, неподвижно лежал коренастого телосложения мужчина лет пятидесяти с густой рыжей бородой и светлыми волосами. Его покрытое сетью мелких морщин лицо было неестественно бледным, губы имели неприятный синеватый оттенок, и только в глазах ещё светилась слабая искорка жизни. Кевин в первый и последний раз видел короля Бриана — отца его любимой девушки, человека, который по логрийским обычаям был для него всё равно что дядя...
У изголовья ложа на коленях стояла Дейдра. Уголки её губ дрожали, на длинных ресницах блестели слёзы, но держалась она стойко, не в пример своей тётке Алисе, которая, едва лишь увидев брата, снова разрыдалась.
Главный придворный медик с регалиями магистра колдовских искусств склонился к уху Колина и что-то шёпотом сообщил ему. Тот молча кивнул в ответ, подошёл к ложу и опустился на колени рядом с Дейдрой.
— Вы звали меня, государь?
— Да, Колин, — тихо произнёс король. — Скоро я умру. К сожалению, моя Сила не может исцелить меня. Так что отныне корона принадлежит тебе... Ты уже знаешь, что я изменил завещание?
— Да, государь, знаю.
— Мне неведомо, замешан ли твой брат Эмрис в этом злодеянии или нет, но сейчас это не так уж и важно. В любом случае, он слишком глуп, тщеславен, мелочен и самонадеян, чтобы стать хорошим королём. К тому же Эмрис слабый колдун, и я сомневаюсь, что он смог бы подчинить себе Исконную Силу.
— Боюсь, что так, государь, — сказал Колин.
