Дмитрий Браславский - Паутина Лайгаша
Глава IV
Ну и ночка выдалась! Мало было безудержного весеннего ливня, так еще и к урагану дело идет! Вырвавшийся на свободу ветер раскачивал жестяную дымовую трубу, завывал, дребезжал ставнями – одним словом, развлекался, как мог. А потом, обидевшись, что на него не обращают внимания, принялся за дверь караулки, то наваливаясь на нее, то пытаясь сорвать с петель, то начиная обиженно ухать.
– Виселица!
– Башня!
Винсент ссыпал кости обратно в стаканчик и нехотя пододвинул медяк к кучке монет у локтя напарника. Не везет сегодня что-то. Одно хорошо – вряд ли в такую погоду Раоми отправится проверять посты. А то любит, колдун проклятый, явиться как привидение и таращиться, таращиться, точно душу высосать хочет. Иной день попадет шлея под хвост, так все ему не так и не эдак. То почему в кости играете, то идите проверьте, заперты ли ворота на большой засов.
Делать больше нечего, в такую погодку по двору шататься. Городская стража и то, небось, по домам сидит. Да и какой человек в здравом уме…
Тихий стук в окно заставил Винсента вздрогнуть.
Отложив стаканчик с костями, Беральд посмотрел на Керсеса. Тот только пожал плечами и поправил на себе доспех. Эх, неужели накликал?..
Бесшумно подхватив с лавки меч, Винсент подошел к двери и, приоткрыв окошечко, выглянул наружу.
– Кого там еще Айригаль принес? – недовольно проворчал он, стараясь сквозь потоки воды разглядеть неясную тень, переминающуюся с ноги на ногу на мокрой мостовой.
– Пустите погреться и обсушиться, – робко попросила тень, – в накладе не останешься.
Беральд вновь переглянулся с напарником. Странно, ливень уже часа два как бушует: если человек до них добрался, так и дальше дойдет, не из соседнего же дома выскочил. Да и Раоми отличался прямо-таки маниакальной осторожностью, особенно после того, как новоявленный муж какой-то красотки, которой он продал приворотное зелье, чуть не снес ему голову, прикинувшись очередным просителем.
Дело-то, как ни крути, подозрительное. Если «в накладе не останешься», выходит, не бедняк стучится, а коли не бедняк, откуда среди ночи под дождем взялся? От любовницы выбирался? Не похоже: голос старческий, слабенький. Такого бы и к любовнице в портшезе понесли, всяко случиться может.
– Шел бы ты своей дорогой, мил человек, – решился наконец Беральд. – Что тебе греться: дождь-то, чай, до утра не стихнет.
– Да чего ты там болтаешь, гони его к Айригалю, – Керсес погремел костями.
Ветвистая, как трещина на высохшей земле, молния сверкнула совсем низко, высветив насквозь промокшего старика, не слишком похожего на городского богатея. На шее незнакомца что-то ярко блеснуло – и точно еще одна молния хлестнула Винсента по глазам.
– Ты… это, – неуверенно произнес Беральд. – Керс, может, и правда, впустим. Что ж мы, не люди, что ли?
– Смотри, Вин, дело твое, – равнодушно бросил напарник, придвигая к себе кучку монет. – Если игре конец…
– А, забирай, Орроба с тобой, – махнул рукой Беральд, отпирая дверь. – Заходи, мил человек, обсушись. Только, чур, ненадолго, порядки у нас тут строгие…
Дверь приоткрылась, и в нее протиснулся худенький старичок в огромном темном плаще, явно скроенном не по его скромной фигуре. На человека состоятельного он и впрямь был не похож, а вот на какого-нибудь заработавшегося за полночь звездочета – вполне. Глаза хитрые и умные, но вот жадности в них ни на грош. Только плещется какое-то отчаянное веселье, точно задумал он удачный фокус и с трудом может дождаться, пока и остальные его оценят.
При виде лужи, стремительно расползающейся по полу, Винсент поморщился.
– Скидывай все с себя и давай к камину. А плащ твой…
– Нет, нет, – засуетился старичок. – Я уж так как-нибудь.
Проковыляв к камину, он пододвинул к себе ближайший стул и уселся, с наслаждением вытянув ноги к огню.
– А чей это дом будет, если не секрет?
Винсент не видел ни малейшего смысла темнить.
– Раоми. Слыхал, небось?
– Как же, как же, приходилось. Только еще я слыхал, что он и звука собственных шагов боится.
– Есть такое дело. Только ты ж не грабить его пришел. И не убивать.
– А тебе это откуда ведомо? – подмигнул незнакомец.
– Так и мы не лыком шиты, – ухмыльнулся Керсес. – Ежели что…
Удар грома заглушил его слова. Когда вспышка молнии за окном погасла, дверь караулки с грохотом распахнулась. На пороге стоял Раоми.
Наемники вскочили на ноги. Керсес умудрился еще при этом спрятать кости в карман и ткнуть Винсента локтем в бок: пропали, как есть пропали!
Колдун выглядел так, словно неведомая сила скинула его среди ночи с кровати и бросила, против его воли, проверять караулы. Подол длинной ночной рубашки промок и покрылся грязью, домашние войлочные шлепанцы представлялись странным выбором для прогулки по залитому водой двору, над головой светился непроницаемый для дождя сиреневый купол. Узкое угловатое лицо с набухшими мешками под глазами выглядело злым и встревоженным.
– Все спокойно, мессир, – начал было Керсес, но маг оборвал его движением руки и принялся подозрительно разглядывать стул подле камина.
– С кем это вы тут разговариваете? – пролаял чародей.
– Так ведь…
Винсент ошалело посмотрел на хозяина. Вроде как на зрение не жаловался, пылинку на полу – и ту увидит.
Неожиданно у Беральда заныло в висках, и после недолгой паузы он, сам себе удивляясь, ни с того ни с сего брякнул:
– …друг с другом, мессир.
Старичок благосклонно покивал ему, поднялся и деликатно отступил к стене.
– Так-так, – Раоми начал медленно обходить комнату, точно принюхиваясь. – Друг с другом, значит. А почему же тогда… Ага, вон оно что!
В его руке появился кнут с длинной витой рукояткой.
– А ну-ка, немедля отвечать, кто здесь был!
Керсес открыл было рот, но тут же захлопнул его, чуть не прикусив язык.
– Молчите?!
Кнут просвистел в воздухе, оставив на лице Винсента вспухающий багровый след. «Не убьет, так покалечит», – пронеслось в голове у Беральда. Меч сам скользнул в руку, Раоми, противно хихикая, выбросил навстречу воину раскрытую правую ладонь и …
В ту же секунду старичок превратился в облачко едкого красноватого дыма, окутавшего лицо колдуна. Слова, готовые было сорваться с губ Раоми, так и остались непроизнесенными. Задыхаясь, чародей схватился за горло, прохрипел что-то совершенно невнятное и рухнул на пол.
– Беда-то какая, – старичок снова стоял рядом с Винсентом, – надо ж, как не повезло хозяину-то вашему. Принял Айригаль его душу. Прям, гляжу, сердце не выдержало, так он тебя, парень, испугался.
