Della D. - Метаморфозы
— Хорошо, мисс Грейнджер, я принимаю вашу помощь. Пожалуй, стоит начать с того, что перестать называть меня «профессор Снейп», а продолжить обращаться ко мне «Гарри».
Гермиона смутилась, но промолчала.
— Я объясню вам, что нужно делать с зельем, когда и где…
Гермиона продолжала внимательно его слушать, удивляясь про себя, что, оказывается, если забрать у Снейпа его отталкивающую внешность, то он становится вполне сносным.
***
Снейп в облике Поттера торопливо поднимался по лестницам, которые сегодня совершенно не желали вести его в нужном направлении. Он тяжело дышал, ругался сквозь зубы, но ничего не мог поделать. Неожиданно еще и Пивз решил пошутить, из‑за чего Северус упустил шанс попасть на нужную ему лестницу, и ему пришлось ждать еще лишних пять минут.
А времени у него совсем не было. Ему очень нужно было попасть в свою лабораторию (свою новую секретную лабораторию), чтобы добавить соль и пресловутый папоротник, предварительно помешав зелье две минуты по часовой и еще три — против часовой стрелки. В глубине души он знал, что уже поздно, что зелье уже никуда не годно, но ему трудно было с этим смириться.
«Дура Трелани, неужели нельзя было раньше отпустить? Этот предмет ни на что не годен, только время отнимает».
Наконец, он вырвался из плена лестниц и почти побежал по коридору. И все же у него хватило выдержки уже у самой двери оглянуться по сторонам, чтобы удостовериться, что никто его не видит. Только после этого он рванул дверь на себя, почти влетая в лабораторию.
Гермиона подняла глаза от котла и несмело ему улыбнулась. Она помешивала зелье по часовой стрелке, и оно было нужного цвета и консистенции.
— Мисс Грейнджер, слава Мерлину! – вырвалось у Снейпа.
— Спасибо, профессор. Думаю, это можно считать похвалой.
— Я никак не мог справиться с лестницами, — зачем‑то объяснил он, подходя ближе. Убедившись, что его вмешательство не требуется, он стал готовить споры к добавлению в зелье.
— Я сегодня видела Джинни, — вдруг сказала Гермиона. – На ней просто лица нет.
— Мистер Поттер настоял на том, чтобы я с ней на время поссорился.
— Зачем?
— Глупый вопрос, мисс Грейнджер. Могли бы и сами догадаться, — не удержался от ехидства Северус. – Чтобы я не целовался с его девушкой.
— Боится конкуренции?
Снейп посмотрел на нее со смесью удивления и иронии.
— Простите, профессор, — Гермиона смутилась. «Черт, ну что я
такое все время говорю?».
— Да ничего, это, кажется, был комплимент, — он криво усмехнулся.
— Кажется, она винит в этом меня, — поспешно сказала Грейнджер, уводя разговор в менее щекотливое русло.
— Если она поделилась этим с братом, то становится понятным, почему он задавал мне сегодня эти странные вопросы.
— Вопросы? – забеспокоилась девушка. – Какие вопросы он задавал?
— Что‑то вроде того, много ли времени я с вами провожу, о чем мы разговариваем, говорим ли мы о нем. Всякую ерунду, как обычно.
— И что вы ему ответили? – она была очень напряжена, но Снейп этого не замечал.
— Мисс Грейнджер, я стараюсь не отвечать ничего определенного на вопросы дружков Поттера. У меня есть дела поважнее… — Только сейчас он оторвал взгляд от спор папоротника, которые перемалывал в ступке, и увидел, что Гермиона чуть не плачет. – В чем дело?
— Ни в чем, — но ее голос дрожал, что говорило об обратном.
Гермиона не заметила, как он оказался рядом. Она поняла это, когда он протянул ей платок.
— Слезы могут испортить зелье, — он снова прятал одни эмоции за другими: обеспокоенность он скрыл за недовольством. – Давайте я помешаю, пока вы не успокоитесь.
Гермиона подчинилась и со вздохом опустилась на стул, вытирая глаза платком, когда он занял ее место у котла.
— Простите, профессор.
— Прекратите извиняться, мисс Грейнджер, это действует мне на нервы, — проворчал он, поглядывая на нее украдкой.
— Он все время ревнует, — вдруг сказала Гермиона. – У нас ничего не получается.
— Так расстаньтесь с ним.
— Но я ведь люблю его… То есть любила. Потом мне показалось, что я влюбилась в Гарри, но оказалось, что это вы.
Снейп затаил дыхание. Она сама понимает, что сказала? Но девушка не заметила своей оплошности.
— А теперь я думаю, может, это просто слабость была: с Роном не ладилось, вот я и хотела с Гарри утешиться. И мне стыдно за это. Получается, что я просто… просто… потаскуха какая‑то!
Он рассмеялся. Потаскуха! Бедная, глупая девочка. Это она‑то потаскуха?
— Не говорите глупости, — раздраженно бросил он, заметив, что она смотрит на него удивленно.
— Профессор, можно задать вам вопрос?
— С каких пор вы спрашиваете на это разрешение?
— Это… это личный вопрос.
— Вы можете его задать, но я могу на него не ответить, — он заинтересовано взглянул на нее.
— У вас в школе была девушка?
Он чуть не уронил мешалку в котел, его брови взметнулись вверх, а Гермиона залилась краской.
— У меня в школе была заноза в заднице по имени Джеймс Поттер. Неужели ваш дружок об этом не рассказывал? – он снова сосредоточился на зелье.
— Он говорил, что его отец вел себя по отношению к вам примерно как Малфой по отношению к нему самому.
— Даже хуже, — вырвалось у Снейпа, прежде чем он осознал, что говорит.
— В каком смысле?
— За меня заступаться было некому, — он оторвался от созерцания котла и встретил ее сочувственный взгляд. – Только не надо меня жалеть, — он прищурился. – Мне ваша гриффиндорская жалость не нужна.
— Я вас не жалею. Мне просто странно, что, пройдя через это, вы поощряете Драко на издевательства. Или вы считаете это кармическим возмездием? Вам никто не говорил, что сын за отца не отвечает?
— А вы никогда не задумывались, мисс Грейнджер, что как один из Пожирателей, я должен поощрять сына другого Пожирателя?
«Ну и зачем ты ей это сказал? – поинтересовался внутренний голос. – Хочешь изменить ее отношение к тебе? Зачем?»
— Мне сейчас кажется, что я о многом не задумывалась, — тихо ответила она, явно погрузившись в свои мысли. – Скажите, а Пожирателем вы стали, чтобы было, кому за вас заступиться?
Он все‑таки выронил мешалку, но быстро поймал ее. Потом понял, что мешать больше не нужно, стряхнул капли с дерева, взял подготовленные споры. Только после этого он ответил. Вопросом на вопрос.
— Вам не кажется, что вы слишком смелы сегодня в ваших вопросах?
— Наверное, это потому, что без вашей обычной внешности, вы больше располагаете к беседе, — она улыбнулась ему уголками губ.
— Я так уродлив? – ей показалось, что в его голосе прозвучала боль, и она поспешила его заверить:
— Нет, что вы. Я не это хотела сказать. Я просто хотела сказать, что без этой черной мантии, черных глаз…
