Unknown - Черное & Белое (СИ)
Со мной будет Дан, - сжала она кулаки. Слезая с подоконника, девушка вывела одно имя на стекле:
ДАН
Это ночь будет спокойной. Отчего Свете так казалось, она не знала, но уверенность в этом была.
=8=
Утро порадовало ярким солнцем, что заглянуло своими лучами в окно комнаты Светы.
Потянувшись и сбросив с себя покрывало, девушка замурлыкала детскую песенку. Ей сегодня не снились кошмары, она спала как младенец, видя только цветные добрые сны.
Не прекращая петь, девушка скинула с себя фланелевую пижаму и переоделась в домашний костюм. Этот день она хотела провести дома со своей семьей.
Часы показывали ровно девять утра.
Пора завтракать, - подмигнула сама себе Света, смотрясь в зеркало и забирая волосы в высокий хвост.
На кухне был лишь Матвей, он пил кофе. Тарелка с бутербродами, которые были сделаны для него заботливой мамой Мариной, оставались нетронутыми.
Доброе утро, - поздоровалась Света. Матвей не поднял на нее глаза, не заговорил. Вообще, ничего. Он был словно заморожен. Машинально мешал ложкой в стакане, машинально делал свои глотки и машинально смотрел перед собой. - Брат, что-то не так? - помахала рукой перед лицом у него Света.
Что? Ах, прости. Я просто задумался. Ты уже проснулась?
Да.
С добрым утром, - запоздало произнес Матвей. Его что-то сильно гложет и Света это отчетливо видела.
И тебе с добрым утром.
Кофе? - Матвей поднялся и достал кружку для сестры.
Спасибо, я не отказалась бы. Что тебя беспокоит? - положила она свою руку на руку брата, когда тот сел обратно за стол. Матвей дернулся, словно обжегшись.
Все нормально.
Врешь, я вижу.
Все хорошо, - резко встал Матвей.
Его лицо стало жестким, рельефным. Он был как провод, что проводит ток. И сейчас было опасно его касаться.
Ничего больше не говоря, Матвей поспешил удалиться. Он молча заперся у себя в комнате, не забыв запереть ее на ключ. Громкая музыка ударила по стенам; брат ушел в себя.
Света ощутила себя покинутой. Настроение, которое было отличным еще час назад, стало незамедлительно скатываться до отметки «ужасно».
«Что с ним?».
Поставив стакан в раковину, девушка пошлепала к комнате брата.
С каждым шагом Света кривилась и сильнее старалась зажать свои уши. Барабанные перепонки могли едва выдержать такой сильный рок. А брат был в эпицентре всего этого. Как он может так делать?
Эй! - постучала Света. - Там, за стеной, откройте!
Уходи! - услышала она Матвея.
Не уйду.
Брат не ответил. Он замолчал. Свете стало страшно. Слезы вырвались на свободу и потекли по щекам.
Сползая по стене, Света запустила пальцы в волосы и опустила глаза в пол. Теперь она уже рыдала в полную силу. Она не боялась того, что Матвей ее услышит: музыка глушила любой звук в квартире. Хорошо, что еще родители были на работе.
Очертания стали расплываться, Света заморгала, пытаясь прогнать это, но у нее ничего не выходило. Она затягивалась в пучину своих страхов, страданий.
Метка на затылке завибрировала и заныла, словно ее растревожили.
«Видишь, ты ему не нужна... Ты одна... Ты никогда не станешь для него родной... Не станешь для него семьей, какой он стал для тебя...» - и вновь голос был настороже. Света встрепенулась, но не подняла головы.
Я знаю, - тихо прошептала она, подтвердив слова голоса.
«Тогда, что тебе мешает признаться в этом?!».
Сильные руки обняли ее и подняли с пола. Брат был рядом. Он дышал и дыхание согревало щеку Светы, прижавшуюся к нему.
Не плачь, не нужно. Только не из-за меня. Я хочу, чтобы ты больше никогда не испытывала боли из-за меня, но я... я не могу гарантировать тебе это. Лучше будет, если ты будешь от меня подальше. Так будет лучше для тебя, так я не смогу причинить тебе боль.
Что? - не поняла его девушка.
Я сам себя боюсь, Света. Я боюсь, что вновь могу причинить тебе боль. Тебе лучше уйти и не говорить со мной... по крайней мере, до того как...
До чего? - злилась на него Света. - До того как я стану либо самой добротой, либо исчадием ада?!
Не смешно, - серьезно ответил ей брат.
И не пыталась шутить.
Света вытерла слезы и отстранилась от Матвея. Тот ее с легкостью отпустил. Он как будто отталкивал ее от себя.
Ты — моя семья. Ты — единственный родной для меня человек. Не бросай меня, пожалуйста, - умоляюще посмотрела на него Света. - Только не ты! Не предавай меня тогда, когда мне нужна твоя помощь, поддержка! Прошу тебя, - шмыгнула носом девушка и развернулась, чтобы уйти.
Ее остановили.
Матвей обнял сестру сзади и прижал к себе. Спина Света ощутила сталь мышц брата. Он шептал ей слова, которые шли от самого сердца:
Я могу причинить тебе боль.
Не можешь.
Ты не понимаешь...
Понимаю, - кивнула Света.
Матвей молча сжал ее в своих объятиях. Света скрыла от него то, что голос в ее голове тихо посмеивался в этот самый момент, не веря в то, что происходило.
***
Дан листал свой фолиант, ища способ выдернуть эту хрупкую девчонку из лап ада. Но ничего не находилось.
Зараза! - откинул он от себя книгу на кровать. Матрац прогнулся и книга подскочила.
Что-то происходит. Что с тобой, внук? - бабка стояла в проходе, серьезно сверля взглядом внука.
Ба, скажи мне, а разве нельзя сделать так, чтобы про душу забыли, а? Словно ее и не было на их радаре. Можно же так?
В голосе было много надежды. Только бабка поспешила обрубить ее, чтобы не давать шанса на иллюзии внуку.
Нет.
И даже шанса нет?
Нет. Прости, внучек, - села она рядом с Даном. - Мне жаль.
Не меня надо жалеть, а ее...
Парень запустил себе в волосы пальцы, встряхивая их. Мозги закипали.
Бабка опустилась рядом и погладила внука по спине, успокаивая. Не помогало.
Все прочел в книге?
Нет, не успел. Так, пару листков пролистал. Но хоть бы какая зацепка... Но! Ничего! - Дан был на грани. У него все вываливалось из рук.
На последней смотрел? - выдернула книгу из рук Дана, бабка.
Нет. А что там?
Посмотри, - открыла последнюю страницу она Дану. Он стал внимательно вчитываться в текст:
«... и затеряна душа была в чертогах рая и ада, чтобы попасть на путь истинный... Дабы направить ее на путь, ей судьбой предназначенный, послал Господь своего помощника на землю... Он помог душе не затеряться средь земных грехов человеческих и привел свет к ее чертогам райским...» - Дан закрыл книгу и смотрел прямо перед собой. Ничего не говорил, лишь шептал губами какое-то слово.
